Большие гонки - Адам Даймен

- Мой дорогой мальчик, могу ли я вам дать небольшой совет? на вашем месте я бы пошел вот здесь.

Он повернулся к пляжу спиной и указал на мягкий травянистый склон. Так как мой мозг все ещё был девственно чист, эта подсказка пришлась кстати. Я думал лишь об одном: ради спасения своего жалкого скелета отдать этот чертов микрофильм кому угодно, и пусть они дерутся между собой. Но Петерс предвидел мои замыслы.

- Если вдруг вам придет мысль отказаться от борьбы за приз, - любезно заметил он - вы будете дисквалифицированы со всеми вытекающими последствиями. А лавры победы получит кто-то другой. - и кивнул в сторону Малыша.

Тот поднял пистолет, отличное оружие с золотой филигранью. Громыхнул выстрел и я бросился бежать. Толпа криками подбадривала меня... большинство из этих негодяев поставили на меня, как на аутсайдера.

Трава на склоне была высокая и я взял ноги в руки. Петерс оказался прав, сказав утром, что я в отличной форме. Когда я одолел подъем, дыхание пришло в норму, моим ногам, бывшим прежде ватными, вернулась упругость. Солнце ласково пригревало, на бегу я достал микрофильмы из кармана и сунул их в джинсы. Не останавливаясь сбросил куртку... устроил своего рода маленький стриптиз.

На противоположном конце плато виднелась белая стрела. Я миновал её и стал спускаться с холма. На середине склона возвышался стол на козлах, заваленный различными вещами. Тут я услышал далекий грохот второго выстрела. Охота началась, и мое сердце неприятно сжалось.

На столе было полно оружия. Все довоенного образца, отметил я про себя. Несколько пистолетов, два автомата "томпсон", "стен", "шмайсер"... все короткоствольное. И тут я увидел его. Автоматический "браунинг". Мощная громоздкая машина в десять кило, но если я его не возьму, кто-то сможет без всякого труда снять меня. Ни один другой автомат не позволит прицельно стрелять с расстояния свыше ста метров. Это ещё одна из дьявольских задумок Петерса. Если я потащу махину с собой, это заметно скажется на скорости передвижения. Если не сделаю этого, меня убьют.

- "Думай", - сказал я себе. И в мозгах прояснилось.

Я взял один "шмайсер" и запихнул за пояс три рожка. "Интернешнл Чартер", поддержанный в свое время деньгами нацистов, тренировал пилотов со "шмайсерами". Пальнул пару раз по затвору "браунинга": теперь никто не снимет меня издали.

Свежая белая стрела, нарисованная в траве, указывала вниз, к маленькой пальмовой роще. Я вновь пустился бежать, сжимая потной рукой автомат. Страх вернулся ко мне: на какое-то время я забыл, что могу погибнуть в любой момент. Оставалось четыреста метров до рощи и я первый раз обернулся назад.

Свора была в четырехстах метрах от меня, уже отходя от стола. У меня было небольшое преимущество, и тем более у стола возникла свалка. Я мчался к спасительной сени деревьев, пот тек вдоль позвоночника, дыхание перехватывало.

Надо ли остановиться, подождать, когда они приблизятся на полсотни метров и открыть огонь? Я мог уложить их всех... но не был уверен. Тем более я никогда хладнокровно не убивал и не думаю, что когда-то к такому привыкну. Так что я просто разрядил обойму в их сторону.

Во главе мчался немец, летящий так, будто ребята Жукова гнались за ним на Т-34. Они тут же залегли в высокой траве. С автоматом в руке, видя вылетающие гильзы, звук выстрелов, запах пороха, я испытывал всемогущество и уверенность. Я расстрелял ещё половину обоймы в траву, чтобы они не поднимали головы. В траве засверкали вспышки и до меня донесся приглушенный грохот выстрелов. Пули крошили стволы пальм. Я перезарядил и взвел автомат.

Африканец, хорошо различимый в траве, привстал на корточки и пустил длинную очередь из своего "томпсона". Тяжелые быстрые пули засвистели меж деревьев. Я послал ему ответный привет, если и не попав, то умерив его прыть. Сам я тем временем уже проскочил через рощу. Прямо подо мной на повороте дорог оказалась стоянка каких-то странных машин. Я скатился по склону, вздымая пыль и стараясь не зацепиться ногами за ветки.

Следующий этап гонки был передо мной. Невероятная коллекция автомобилей: несколько американских пятнадцатилетней давности, два катафалка, из которых один - "роллс-ройс" с венками на крыше; армейская санитарная машина образца 1941 года, просевшая на рессорах; восьмиколесный немецкий бронетранспортер; трехколесный мотоциклет "БР" и трицикл Моргана. Все эти аппараты стояли на стартовой черте. Я сыпал проклятья на головы Петерса и Руперта Квина, пробираясь среди этого собрания хлама и автомобильного антиквариата.

В первом ряду стояло такси"шевроле" выпуска 1948 года, ещё с эмблемой нью-йоркской компании таксомоторов. Шины были совершенно лысые, в некоторых местах просвечивал корд, стекла мерзко пожелтели. Вид совершенно завалящий, и к тому же вся она была покрыта толстым слоем грязи. Хромированные части порыжели от ржавчины и хорошо сочетались с желтым цветом окраски.

Дверца заскрипела, когда я её открывал, но когда я повернул ключ зажигания, стрелка амперметра запрыгала под разбитым стеклом. Я нажал на стартер и дряхлый мотор зачихал, выпустил облако черного дыма и машина тронулась. Я тронул рычаг скоростей, раздался ужасный скрежет, вся машина затряслась. Я едва не запаниковал: резко воткнул первую скорость и нажал на газ. Совершенно непонятно, как там все работало, но машина пошла уверенно, только вдруг донесся грохот отвалившегося заднего бампера. Я переключил скорость и - невероятноспидометр полез за тридцать. Слышался грохот железа, в крыше зияли лись дыры, а заднее стекло покрылось сеткой трещин. Но я уже миновал поворот и стал почти недосягаем. Остальные стартовали быстрее, чем я ожидал, но может быть я несколько затянул с выбором автомобиля.

Бог знает сколько времени "шеви" стоял на солнце, и теперь внутри было как в печи без кислорода. Я выжал сцепление и довел скорость до семидесяти в час. Начинался спуск. Я вновь посмотрел в зеркало заднего обзора, но ничего не увидел за облаком выхлопных газов. Впереди был достаточно резкий поворот со спуском и без ограждения перед оврагом. Поворот был правый, а овраг слева. Не очень то приятно туда загреметь. А с такими шинами это не составит труда.

Я мягко нажал на тормоз. Никакой реакции. Нога коснулась пола... безрезультатно. Тормозов не было, а я, идиот, об этом и не подумал.

Поворот приближался со скоростью восемьдесят миль в час, машина теперь действительно была похожа на тиски с зубами. Я резко перешел на вторую, и зубья шестеренок в коробке передач издали звук битых бутылок. Контролируя занос железной рукой, я старался пройти по внутренней части поворота. Машина была слишком стара, а лысые шины едва касались дороги. Я отчаянно крутил пластиковый руль, местами протертый до металла. "Шеви" полз к обрыву, а я боролся всеми известными мне способами, пытаясь замедлить ход. В конце концов объединенными усилиями мы достигли этого.

Но теперь я оказался на входе во второй поворот, уходящий влево. Я подотпустил зад машины, корректируя небольшой занос рулем и нажимом на газ, и мы врезались в боком в подпорную стену. И опять - руль, занос, газ... Машина ещё дважды притерлась к стене, прежде чем вышла из виража... К счастью, в Детройте их по старинке тогда ещё делали прочными. Вылетели все стекла с правой стороны и задняя дверца хлопала как разбитый ставень во время бури. Но по мере того, как эта старая ржавая уродина вытаскивала меня из переделки, я любил её все больше.

За спиной раздался мощный взрыв и в зеркало заднего обзора я увидел огненный клубок. Кто-то сошел на первом повороте.

Я справился ещё с двумя виражами, причем на втором меня чуть не снесло, кто-то разлил на дороге масло. Занос длился так долго, что "шеви" развернуло на 360 градусов и мое сердце едва не остановилось, но удалось выкрутиться.

Внезапно дорога пошла вниз и, взревев, машина выжала сто. Затем вновь начался ровный участок и я гнал вдоль пляжа, возвращаясь к тому месту, где стоял Океанский Клуб. Машина шла под сто, но я едва ощущал это за грохотом и скрежетом дверец и мотора. Время было вновь взглянуть в зеркало заднего обзора.

В тучах копоти, пыли и выхлопных газов мчался"морган". На борту было двое. До них оставалось метров четыреста и они меня нагоняли. Машина была основательно загружена и прекрасно шла на спуске.

Пули подняли фонтанчики песка на пляже рядом с моей машиной и я пригнулся своем сиденьи. Две следующих очереди прошли вдоль машины и разбило лобовое стекло. Я был на какое-то время ослеплен и "шевроле" завилял, как раненый бык. Пришлось "шмайсером"выбить стекло - это сразу решило проблему вентиляции. Я ещё раз бросил взгляд в уцелевшее зеркало. "Морган" был уже в ста пятидесяти метрах. Африканец, игравший роль охотника, перезаряжал оружие.

Лобовое стекло было разбито, а теперь не стало и заднего. Но оно-то их и погубило. Я не знаю, сколько из своих трех колес пропорол "морган", но он резко свернул в бок, перевернулся и грациозно свалился с дороги.