Бриз для двоих - Полина Поплавская

Еще неделю они прожили вместе – вернее, под одной крышей – почти не встречаясь друг с другом. Эмили обедала в одиночестве. Правда, с некоторых пор она стала испытывать отвращение к еде, так что порой стол к обеду даже и не накрывался. Приступы дурноты делали ее существование просто невыносимым. Эмили думала о смерти, как об избавлении…

Через неделю после своего признания мужу она собрала самые необходимые вещи и ушла. Она явилась к своей близкой подруге, это был единственный человек, к которому она могла прийти в этом городе с чемоданом в руках. Эмили даже не подумала, что давно уже потеряла право на гостеприимство и сочувствие Памелы. Ведь та уже давно весьма недвусмысленно дала ей понять, что считает ее поведение недопустимым, ее интерес к подобному человеку – немыслимым, а саму Эмили – то ли развратницей, то ли сумасшедшей. Эмили оскорбилась тогда и наговорила Памеле гадостей, в числе которых было предположение, что подруге, видимо, так никогда и не удастся испытать оргазм и поэтому вряд ли она может понять, что свело ее, Эмили, с ума! Памела, которая действительно уже долгие годы общалась с сексопатологами и даже подумывала об операции, была поражена в самое больное место. На следующий же день Эмили приехала к ней с извинениями, получила прощение, но может ли женщина простить такое по-настоящему? И теперь, получив отповедь столь же жестокую, как и тот ее выпад, Эмили выходила из дома Памелы, понимая, что нет, не может.

Идти больше было некуда. Муж уже вернулся домой и, скорее всего, успел прочесть записку, оставленную на столе в гостиной… Она не могла вернуться домой. Она хотела умереть и чувствовала, что способна на это. Но для того, чтобы поехать в отель и выполнить задуманное, ей была необходима чья-то помощь – как последний толчок в спину. И толкнуть ее должен был Ричард.

Он открыл не сразу. Его бедра были обмотаны полотенцем, а по телу сбегали капли воды. Видимо, ее стук застал его в ванной. От вида его обнаженного тела у Эмили зашлось дыхание…

Ричард даже не стал скрывать своего удивления.

– Честно говоря, я тебя совсем не ждал, – подчеркнуто насмешливо произнес он. – Мне завтра рано вставать… И потом, я думал, ты все поняла.

– Да, – заставила себя заговорить Эмили. – Но мне совсем некуда идти…

– Выгнал муж? Давно пора! Я бы на его месте и дня не терпел.

Ей даже не было больно: казалось, тот орган внутри, что способен испытывать боль, уже атрофировался.

– Дик, мне только на одну ночь, я завтра уеду. Поверь, я вовсе не собиралась тебе досаждать, но…

– Ладно, – не дослушав, сказал он, – заходи.

В квартире царил небывалый порядок, в котором чувствовалась женская рука.

– Ты… живешь не один? – оглядевшись, спросила Эмили.

– Ты права.

Он удалился в ванную и вернулся уже в халате.

Ей хотелось спросить, кто же она, та женщина, что теперь хозяйничает здесь, и почему ее нет сейчас, но вопрос застрял в горле. Ричард предложил ей выпить, она отказалась, попросив горячего чая. Чашка в руке дрожала. Дик невозмутимо пил свое пиво. В комнате висело тяжелое молчание.

– Когда у тебя поезд? – спросил он.

– Не знаю… Мне все равно, куда ехать. – Она подняла на него полные слез глаза.

– Пожалуйста, не надо! – взглянув на нее, с раздражением произнес он. – Не начинай все сначала!

– Я и не думала, Дик!

Эмили уже злилась на себя – ну сколько же можно позволять себя унижать!

– Ладно, говорить тут не о чем! Пора спать.

Он снял покрывало с постели, бросил еще одно одеяло для Эмили и выключил свет. Она подумала, что сегодня она остается у него на ночь в первый и в последний раз. И происходит это совсем не так, как бывало в ее мечтах: обняться и заснуть вместе, смешав два дыхания в одно…

– У меня всего одна комната и одна постель, мадам, – сказал он в темноте. – Надеюсь, между нами не надо ставить перегородку?

Сбросив халат, Ричард лег. Вот он, последний толчок в спину, она получила то, зачем пришла. Эмили легла и затаила дыхание. Вряд ли ей удастся заснуть, зато у нее есть ночь, целая ночь для безмолвного прощания с ним. От его близости, от его знакомого запаха у нее кружилась голова… Вдруг он приподнялся и закурил.

– Так что же ты собираешься делать? – спросил он вполне миролюбиво. – Куда ты думаешь отправиться?

– Наверное, к маме. Больше некуда.

– Там, я думаю, уже тепло?

– Да.

– Не то, что здесь… Мерзкая слякоть! Возникла пауза. Казалось, Ричард хочет сказать что-то еще, но он курил и молчал, молчал…

– Ну, ладно, – наконец сказал он, – уже поздно… Спокойной ночи, Эми.

В этом пожелании прозвучала нежность. Нет, не может быть, ей просто показалось… Эмили почувствовала, как мучительная надежда снова оживает в ней. И чтобы убить ее, она стала представлять себе Ричарда в этой постели с другой женщиной – ну, например, с той молоденькой, длинноногой, чья тень извивалась тогда в окне. Но у нее ничего не выходило. Она не могла представить себе ее, по воле случая на одну ночь уступившую ей, Эмили, свое место.

– Дик! – Ее голос прозвучал неожиданно хрипло.

– Да? – не сразу отозвался он.

– Могу я попросить тебя об одном одолжении?

– Ну что еще? – Но недовольства в его голосе она не услышала, его не было.

– Дай мне руку.

Несколько секунд он колебался, но потом придвинул свою руку к ее руке. Их пальцы переплелись, и Эмили, отвернувшись от Ричарда, затихла. Вот и все, что ей нужно… Впервые за последние три месяца ей вдруг стало спокойно и хорошо. Эмили вдруг подумала, что, пожалуй, сможет даже заснуть. Жаль, что нельзя повернуться и обнять его. Ей захотелось крепко, до боли, стиснуть его руку, но она удержалась. Дик, казалось, уже спал… Спи и ты, Эми, спи.

Вдруг пальцы Ричарда шевельнулись. Или это ей только показалось? Да, конечно, показалось. Но несколько секунд спустя его пальцы снова легонько дрогнули. Не может быть! Наверное, он просто неспокойно спит. И руке, должно быть, неудобно. Эмили вновь ощутила его пожатие и на этот раз поняла, что это не показалось ей, это сигнал, и Дик вовсе не спит… Она решилась и ответила тем же. Его пальцы стиснули ее кисть чуть крепче, и тогда она тоже сильнее пожала его руку… «Да?» – спросила рука Ричарда. «Да!» – ответила рука Эмили. Он ослабил пожатие, и она раскрыла ладонь.

Оба лежали неподвижно, затаив дыхание, и только их пальцы скользили, касаясь друг друга, переплетались на мгновение и двигались дальше, к запястью, и снова сцеплялись, и опять, вздрагивая, робко соприкасались… По лицу Эмили уже текли слезы, никогда, даже в минуты страсти, она еще не была так счастлива. Но вот Ричард убрал руку и почти неслышно придвинулся к ней. Его пальцы легкими прикосновениями стали перебирать ее волосы. Она повернулась…

Эмили было все равно, что ей дарована только эта единственная ночь, что завтра в этой постели будет лежать другая женщина, – она жила мгновением, а оно превращало ее мечту в реальность… Утомленные, они заснули почти одновременно, обнявшись, переплетясь телами, и два дыхания смешались в одно…

Под утро Эмили проснулась от ставшего уже привычным ощущения подкатывающей тошноты. Она едва успела добежать до туалета… Ее выворачивало долго, до изнеможения. Когда она вернулась в комнату, Ричард не спал.

– Ну и звуки ты издаешь! Отравилась?

– Нет, – Эмили свернулась под одеялом. – Боже, как я замерзла…

– Но что с тобой?

– Я беременна, – глухо, в подушку, произнесла она.

– Беременна? Серьезно? Поздравляю, – в его голосе чувствовалась растерянность. – Ты сказала мужу? Наверное, нет, иначе он вряд ли выставил бы тебя за дверь… Ты сказала ему?

Эмили молчала. Что он несет? Это что, такое изощренное издевательство?

– Эми! Почему ты молчишь?

Нет, он не издевается над нею, он просто испугался и ждет, чтобы она его успокоила. Но этого он не дождется…

– А что я могу тебе сказать? – спокойно спросила она. – Ты ломаешь комедию и предлагаешь мне в ней поучаствовать?

– Что ты хочешь этим сказать?

– О Господи, – вздохнула она.

– Это что – мой ребенок?

– Видишь ли, мой муж бесплоден.

– Ну, бывает всякое… Иногда люди перестают надеяться, и вдруг… – Он умолк, видимо осознав, какие глупости говорит.

– Мы давным-давно уже не спим вместе, – сказала Эмили. – Я не умею прыгать из постели одного мужчины в постель другого.

– Но я тебя ни о чем не просил! – завелся было Ричард, но тут же опять притих: – Ты уверена, что…

– Уже два месяца, – не дослушав, проговорила она. Он обхватил голову руками.

– Мне ничего от тебя не надо, Дик, – почти прошептала она.

– Если бы это было так, ты бы мне ничего не сказала.

Может, он и был прав. Но разве она надеялась на то, что он обрадуется этой новости? Нет, ей просто хотелось, чтобы он знал.

Она села на постели и начала одеваться.

– Эми, – примирительным тоном заговорил Ричард, – куда ты? Давай без фокусов! Еще слишком рано.