Змееныш - Андрей Левицкий

— Не так-то просто быть отцом, — пробормотал Слон, разглядывая дверь в комнату дочери. Колобок и Змееныш уже спускались по лестнице.

Из-за двери слышались сдавленные рыдания. Слон помассировал налитую кровью шею, провел ладонью по ежику седых волос на затылке и решительно вошел в комнату.

Оксана лежала на кровати, лицом ткнувшись в подушку и обхватив ее обеими руками, плечи сотрясались. Услышав звук шагов, подняла голову. Быстро села на краю кровати и вытерла рукавом слезы. Слон прикрыл дверь за собой.

— Чего ревешь? — сказал он, стараясь скрыть смущение, и понял, что вышло грубо. — Не надо сырость разводить, — добавил Слон уже мягче, присаживаясь на край кровати, и положил ладонь дочери на голову, но Оксана, вздрогнув, отодвинулась. Слон нахмурился. — Знал я, что девки в этом возрасте глупеют, но от тебя не ожидал.

Оксана громко сглотнула и встала.

— Зачем ты все это делаешь? — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Сама должна понимать… Да что там «должна» — в душе понимаешь наверняка, глупости это все. Мальчишки, вздохи при луне… — Он замолчал, к чему-то прислушиваясь.

— Какие глупости, о чем ты? — закричала Оксана. — Мы просто гуляли! Чем тебе Змееныш помешал?!

— Он бродяга, мутантово отродье, сам почти мутант! — Слон повысил голос, невольно раздражаясь. Он хотел быть спокойным, надежным, властным, как и подобает настоящему отцу, но у него не получалось. — Ты головой подумала, чего от него ждать можно? Он живет в лесу, как зверь! — Слон поднялся, шагнул к окну. Оксана напряженно следила за ним. Она придвинула столик к лазу, но фанера все равно была заметна. Если отец посмотрит вниз…

Слон искоса глянул в окно, повернулся к дочери.

— Оксана, я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. Жизнь лучшая. А Змееныш этот — бродяга и дрянь, от него ничего хорошего в жизни не увидишь. Ну погуляете сейчас, а потом что? Где ты жить с ним будешь? Ночевать в дупле, на ветке, в норе? А он так и живет. Сама подумай…

— Это мое дело, — сказала Оксана, не глядя на него. — Мне не десять лет и не тринадцать. Я сама буду решать, с кем дружить…

— Дружить? Так вы, значит, просто дружили там… при луне?

— Мы… — начала она и заключила: — Отпусти Змееныша!

— А кто его держит? — Слон пожал плечами. — Вон, сама глянь…

Оксана непонимающе посмотрела на него. Слон поманил дочь, кивнув на окно. Оксана подошла, встала так, чтобы прикрыть от отца лаз, и выглянула. Через двор шли Змееныш с Колобком.

— Видишь? — Слон ткнул пальцем, цокнув ногтем по стеклу. — Я поговорил со Змеенышем, и он согласился отстать от тебя за рюкзак еды и боеприпасов. Извини за грубость, дочка, но… В Зоне патроны ценнее женщин.

— Неправда! — Оксана побледнела. — Змееныш! Слон едва успел перехватить ее руку, протянутую к задвижке окна.

— Ну, зачем кричать? Не унижай себя!

Змееныш поднял голову, словно услышал Оксану. Их глаза встретились, секунду они смотрели друг на друга. Потом Змееныш отвернулся и легко зашагал дальше. Заточка уже отпирал ворота. Оксана бессильно прислонилась лбом к стеклу, Слон осторожно привлек ее к себе, обнял, стал неловко поглаживать по волосам.

«Узи» болтался за спиной, в руках Колобок держал свой любимый короткоствольный помповик, ствол неотступно смотрел между лопаток Змееныша. Вид у того был беспечный, он шагал, не оглядываясь, словно его не волновало, идет ли сзади Колобок, нацелено ли в спину оружие. Телохранителю порой казалось, что это Змееныш ведет его, а не он Змееныша.

Ночь закончилась, холодный утренний свет разлился над полем.

— Ты, пацан, играешь с огнем, — добродушно пробасил Колобок, когда они только вышли за ворота и спускались по дороге, петлями опоясывающей холм. — Со Слоном шутки плохи, вроде сам не знаешь. Я когда понял, что ты натворил, так удивился, что ты с кабинета выходишь живой, тока ухо распухло. Считай, легко отделался. Всего-то хозяин со своей территории тебя выпер, повезло. Слона, думаешь, в Зоне зря Большим Хозяином кличут? У него все схвачено, реально все. Полковник один к нему приезжает докладывать, важный вояка с Периметра, а это тебе не псевдопсу хвост крутить. Пирожок хочешь?

Змееныш бросил на провожатого короткий взгляд через плечо.

— Ну, не хочешь, как хочешь. — Колобок откусил сразу половину и принялся размеренно двигать челюстями. Прожевав, заговорил вновь: — Вот ты, я вижу, как на игру на это все смотришь. А ведь Слону убить тебя — что чихнуть. Я тебе зла не желаю, мутант. И потому советую: со Слоном не связывайся. Ты ведь нужен в Зоне, всем сталкерам нужен. Как ты от Слона тогда сбежал, стал в Зоне жить, — многим жизнь спас, от своих братьев-мутантов уберег. И люди помнят, да. Так что брось ты это. Большой Хозяин за Оксанку со свету любого сживет. Ясно это?

Змееныш вскинул голову, сбился с шага. Палец Колобка на спусковом крючке напрягся, телохранитель остановился.

— Э, ты чего? Куда?!

К счастью, выстрелить он не успел. Змееныш сошел с тропы — как в воду нырнул, исчез в кустах, Колобок и не заметил, где именно. Зато хорошо рассмотрел в пяти шагах перед собой характерную дрожь воздуха. Телохранитель чертыхнулся, осторожно попятился, крутя головой. Змееныш неожиданно возник впереди, на тропе далеко за аномалией, оглянувшись, рукой указал на кусты слева. Машинально кивнув, Колобок обошел аномалию, ломая подлесок, выбрался на тропу. Первым делом наставил ствол на Змееныша, но тот уже двинулся дальше. Колобок потопал за ним.

— Добрый ты, — со вздохом продолжал он, будто ничего не произошло. — Ну скажи, зачем тебе эта фифа городская? Я ж рядом с ней уже сколько топчусь, охраняю, все вижу. Она хоть и незлая да симпатишная, а избалованная вкрай, привыкшая, что все вокруг гогяшут… — Он заметил, как напряглась спина Змееныша, и добавил: — У тебя, может, к ней все серьезно, потому что дремучий ты, нормальных девок и не видел раньше. А она с тобой играет. Ну, не специально играет, а просто ты для нее это… экзотика после прежних ухажеров ее на «портах» да с лопатниками, полными отцовских бабок, ей потому с тобой интересно поначалу, может, она даже решила, что влюбилась, — в ее возрасте еще хрен разберешь. А потом… поматросит и бросит. Тока не ты ее, а она тебя. Уедет в свои заграницы за олигарха замуж выходить, а ты тут мучаться останешься. — Колобок дожевал пирожок, отлепил жвачку от мочки уха, сунул в рот и, видя, что разговоры его не доходят до ума и сердца мальчишки, вздохнул: — Ладно, пацан, твое дело. Я только…

— Откуда ты можешь знать, что Оксана играет со мной? — вдруг спросил Змееныш.

Колобок чуть не поперхнулся жвачкой, закашлялся.

— Ну, я этого наверняка знать не могу, — согласился он. — Но ты про другое подумай: даже если у вас обоих это все всерьез — дальше чё, а? Ну, что делать будете? Ты, что ль, за ней в мир уедешь? Да ты знаешь, какой он, этот мир снаружи Зоны? Ты там жить не сможешь, точно!

— Я и не собираюсь, — сказал Змееныш.

— Ага! А что тогда собираешься? Хочешь, чтоб Оксана здесь осталась? Так она в Зоне не сможет так же, как ты — снаружи! Потому что она привыкла к этому… комфорту. Здесь-то у нее навроде отпуска перед заграницей, ей потому здесь хорошо, что она знает — скоро уедет отсюда, в прежнюю жизнь вернется. А теперь что? Бабам в Зоне не место. Хочешь, чтоб она с тобой навсегда осталась? В избушке на болоте жила? Не-е, вам вместе не быть, все равно как… — Колобок щелкнул пальцами, — как дельфину с русалкой.

Некоторое время они шли молча, потом Колобок, которого не оставляло желание предостеречь мальчишку от ошибок, заговорил вновь:

— Я хозяина знаю. Ты для него — мутант, понятно? Слон считает, что Зона — это кладовка такая с артефактами, а мутанты — крысы в этой кладовке, и их уничтожать надо. И ты — одна из крыс, тока поумнее других. Вроде такой хозяин крыс, во. Я вот даже удивляюсь, что он с тобой так мягко, будто боится тебя или вину какую чувствует. Может, из-за Мазая это? Але, Змееныш? Чё-то я никак не пойму, что у тебя на уме…

Змееныш остановился, помповик ткнулся ему между лопаток. Колобок притормозил.

— Чего встал?

— Кабаны. — Змееныш мотнул головой, черные волосы взметнулись. Колобок прислушался, повел стволом в сторону, оттуда донесся приглушенный топот и треск ветвей. Звук быстро приближался.

— Бля, на нас прут! — Поправив лямки тяжелого рюкзака, телохранитель дернул спутника за руку. — А ну быстро отсюда!

— Они нас не заметят. Только ты потише. — Змееныш отступил с тропы к молодым осинкам. Листья их крупно дрожали, хотя ветра не было.

— Ненадежное укрытие, — прошептал Колобок, невольно следуя за смутником. — Хоть бы вон на тот дуб залезть…

Змееныш положил узкую ладонь ему на плечо, и дрожь пробрала сталкера. Он готов был поклясться, что из пальцев мальчишки потекла какая-то энергия — кожа под одеждой нагрелась. Но все равно Колобка бил озноб. Он не понимал, что происходит, но чувствовал, что от Змееныша исходят невидимые волны.