Фаранг - Евгений Шепельский

Человек присел, повертел головой. Потом, отдуваясь, взглянул на меня:

— А у тебя уши покраснели! Остренькие какие, ага!

Я подавил желание съездить ему по сопатке. Вместо этого сграбастал сидельца за ворот грязной синей сорочки и рывком поставил на ноги.

Мужчина скосил глаза вниз:

— Теперь у тебя штаны упали.

Я торопливо натянул свои модные бахромистые брюки, подхватил торбу, испустив сдавленный рык. Выдернул завязку горловины торбы, торопливо пропустил в шлеи штанов, завязал. Лучше чем ничего и намного лучше, чем бегать со спадающими портками.

— А видок-то у тебя задрипанский, — спокойно констатировал спасенный.

Он оказался субтильным коротышкой, лет эдак тридцати. На лбу алел кровоподтек, по щекам расползался почти девичий румянец. Глаза были черные и быстрые, а в лице с узким подбородком проглядывало что-то хищное, кошачье. Черты правильные, но их безнадежно уродовал шрам, перекроивший правую сторону лица от виска до самого подбородка. Бывают шрамы тонкие, хм, утонченные, этот же был широким, бугристым, похоже, срасталась кое-как залатанная рваная рана. Коротышку явно резали чем-то солидным.

Он бросил на меня спокойный взгляд.

— Пожалуй, я должен сказать тебе спасибо. Хорошо, что у меня патлы до плеч, было за что зацепиться. А ты на бродягу похож.

— Я странник.

— Ага.

«Ври больше!» — сказали глаза коротышки.

— Что здесь происходит? — Я не мог придумать вопроса глупее.

— А то ты не знаешь! Дерьмо! Много, много дерьма, и даже больше, чем могут навалить самые ученые мужи из храма в Ильминдаре!

— В смысле?

Взгляд коротышки дрогнул:

— Послушай, ты что, в самом деле не охотник за тварями? Кто же ты, Маэт тебя раздери?

— Странник.

— Ага, странник… И лицо у тебя… странное, и уши — острые… И говоришь с акцентом. Да ты, небось, бастард какого-то залетного эльфа! Да я как будто тебя видел раньше… Скажи, мы не встречались в Кустоле?

Блинский блин! Джорек, каких дел ты успел наворотить в Кустоле, что тебя знает каждая собака? Будем врать. А вернее — блефовать. Красивое слово — «блеф», куда лучше, чем слово «брехня», правда?

— Вряд ли. Я прибыл издалека.

— Ага.

Я думал, что он спросит мое имя, но — нет, не спросил. Задумчиво ел меня глазами.

— И все-таки, сдается мне, что раньше я тебя видел.

— Сомневаюсь.

— Ага. Послушай, государь живоглот убрался в Алистен, в самое Чрево, но он явится вместе с глейвом. А бегают живоглоты ой-ой как быстро.

— Живоглот?

Тонкие губы коротышки скривились в ухмылке:

— Хе-хе-хе! Да ты, я вижу, будто только на свет народился. Правда, совсем-совсем не знаешь, что такое живоглоты и прочая дрянь?

— Я прибыл издалека.

— Как же ты отмахал половину Сумрачья? Шел днем, а ночью где-то прятался? Днем безопаснее, твари не любят, когда нет глейва, это верно. Но все равно — тебе повезло. Послушай, нам стоит смотаться отсюда, и как можно быстрей. Придется в Кустол… а что делать? Браэн уже отплыл, думает, что меня перехватили гвардейцы и ковен Измавера. Твой конь вынесет двоих?

— Нет у меня ни жеребца, ни кобылы. Был осел, но я его съел.

Коротышка спал с лица.

— К-как… нет? Ты что, двигался… пешим?

Он схватился за щеки жестом, который мог показаться смешным, чисто женским, вот только его глаза выражали самый настоящий страх.

— Спящий… У тебя что, даже меча нет?

— Сломал об одного лиходея.

— Сло… об… ли…

— Заткнись, — попросил я угрюмо. — Ты знаешь безопасное место? Тогда веди, v nature! — Я встряхнул торбой, словно угрожая.

Глаза коротышки лихорадочно блестели.

— Но… Но… без коня нам не добраться до Кустола…

Туман принес долгий приглушенный вой. В нем слились злоба и обида, да такие, что я живо и в красках представил, что случится с обидчиком, если его поймают.

— Он увидел! — прохрипел коротышка. Лицо его стало темно-оливковым. Обычно люди от страха бледнеют, спасенному же мужчине кровь бросилась в лицо. — Я тебе говорю, он нас заметил! Создания Чрева могут видеть сквозь туман!

Вой накатил с большей силой: «Уив-в-ва-а-а!.. Увв-а-и-и-ияяяя!» Мне пригрезилось, что я различаю в этом стоне обрывки слов. Так воют безумцы: долго, пронзительно пытаются что-то сказать.

Северный склон, что за моей спиной. Это оттуда. Какое существо способно видеть сквозь туман?

Вой повторился. Теперь — ближе. Кто-то спускался по склону, раздирая легкие в безумном яростном вое. Вое-вопле, вое-стенании.

— Бежим! — Коротышка сорвался с места, промчался два шага и упал. — А-а-а… Ларта! Я подвернул лодыжку! — Крутанулся на боку, уставился на меня испуганным взглядом. — Лодыжка! Не бросай, умоляю!

Я подковылял к нему.

— А ну кончай дурить!

Из синих очей коротышки брызнули слезы:

— Он видит нас! Он идет! Ты украл его добычу, он теперь злой на нас обоих!

Вой раздался намного ближе. Его обладатель, похоже, бегал с немалой скоростью.

— Кто — он?

— Государь… Живоглот… Живоглот, тварь, чудище из Чрева!

Чудище… кто бы сомневался. В таком месте, похоже, совсем не обитают розовые пони.

— Я не могу идти… ты… как тебя… святой-добрый человек, радость очей моих, красивый, мудрый, послушай! Я. Не. Могу. Идти!

— Ты что же, хочешь, чтобы я тебя понес?

— Прошу, не бросай, святой-добрый человек! Я век буду твоим должником!

Я рывком поставил недомерка на землю. Тот издал громкий вскрик и упал. От боли вены на его тонкой шее вздулись, слезы ручьями катились по щекам.

— А-а-а, Спящий… Это не вывих! Я сломал лодыжку! Понеси, молю, молю униженно, на коленях, я не стану тебе в тягость! А потом… я отплачу тебе за заботу сполна! Золото, хочешь золота? Или мою родную сестру!

— Много чести, ездить у меня на закорках, — буркнул я. Но не оставлять же калеку монстру? Джорек бы это сделал, если бы не услышал о Сегретто… А я — нет. Я — Тиха Громов, только в новом теле. Новый, усовершенствованный Тиха, который не бросит никого на поживу чудовищу! Я самый, мать его, суперменистый супермен, я прилечу и спасу, землю остановлю, если надо будет. С другой стороны — драться неизвестно с кем голыми руками я не буду. Этой твари… как там ее, живоглот? — хватило аппетита обглодать целого коня! А я хоть и крупный, но поменьше лошади. Бежать — не позорно. Позорно — не бежать и попасть в желудок монстра.

Коротышка заскулил, как побитый щенок. Он возился в пыли, отставив покалеченную ногу.

Ругаясь так, как никогда не ругался, я схватил его за ворот, и кинул за спину, как мешок с картошкой.

— Обними меня правой рукой!

— Ох!

— За шею — рукой!

— Я съезжаю!

— Заткнись и обними меня правой рукой!

Рука коротышки обвила бычью выю Джорека. Я напряг кадык: нормально, не задохнусь. Ноги недомерка я удерживал на предплечьях. Занятная, чувственная поза! Хорошо, что нас никто не видит… не считая таинственного государя, названного почему-то живоглотом.

— Но одной рукой…

Я увидел, что скверно завязанный узел на опояске развязался. Да что ж такое-то! Нет времени перевязывать, каждая секунда на счету!

— А второй держи мои штаны! И не дай бог, если они упадут!

— Клянусь Спящим, я удержу! — Недомерок ухватился за штаны и дернул. — Моя родная сестра! Помни о моей сестре! Она брюнетка, высокая и пышногрудая! А зад у нее как спелый персик! Клянусь, я не трогал, но мне говорили! Бархат, бархат!

— Не блажи! — Кренясь то влево, то вправо, я двинулся по кочковатому пустырю, постепенно набирая скорость. В голове жужжали пчелы, пленка перед глазами делала туман кровавым. Чертова регенерация куда-то запропастилась, а, верней всего, просто не могла толком восстановить мои силы без еды и воды.

Из пасти преследователя выплеснулся вой. Я уже ясно различал, как бухают в землю ножищи монстра, как трещат ветви под напором огромного тела. Все ближе и ближе. Тварь бежала на двух ногах — я-Джорек слышал это по звуку. Не зверь… двуногий демон. Живоглот. Глотает, как лев, не жуя, просит добавки. Надеюсь, встану ему поперек горла.

«Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух!»

Тварь нагонит — это только вопрос времени.

— Правей! — скомандовал недомерок, поддернув мои штаны так, что ткань врезалась между ягодиц. — Большак вон там. Скорей! Да что ты плетешься, как черепаха?

Блеснул влажный булыжник — я резво помчался по большаку, вбивая ноги в мостовую. Дорога была в щербинах. Приходилось следить, чтобы не попасть в такую носком сапога.

Асфальт тут, как видно, еще не изобрели, что странно — летательные аппараты ведь уже в ходу. Хотя эти Прежние, как уже говорил, скрывают свои секреты от жалких людишек. Интересно, на каком они уровне развития, ведь изобрели такие штуки, как громолет и болтер? Может, тьфу-тьфу, и в космос летают?