Солнце на краю мира - Антон Шаманаев

– Духовка у тебя работает? – спросила она.

– Да. Еще есть микроволновка. И плита тоже работает… Слушай, знаешь что: убирай-ка эту резиновую дрянь обратно. Есть кое-что получше.

Я залез в шкаф и извлек оттуда чудом сохранившуюся пачку спагетти. В другом шкафу покоилось несколько банок тушеной говядины и консервированных томатов. Сроки годности, к счастью, не истекли.

– Макароны по-флотски! – объявил я, выложив добытое на стол перед Дженнифер. – С томатами по вкусу.

У нее аж глаза засветились.

– Обалдеть! Со студенческого лагеря их не ела! Давай кастрюлю, сейчас все будет.

Я дал ей кастрюлю и ушел в гостиную, откуда раздавалось измученное клокотание робота, упершегося в какой-то угол. Очевидно, мы переберемся ужинать сюда, к камину, за стол, покрытый сантиметровым слоем пыли. Я вызволил робота, сам принялся вытирать со стола и попутно обдумывать теперешнюю ситуацию.

Приехать в мой загородный дом можно, лишь разузнав его адрес (что непросто, поскольку оформлен он не на меня, а на сестру Мари, которая живет где-то на Аляске), либо проследив за мной. Не помню, чтобы меня кто-то преследовал по дороге сюда. Впрочем, возможно, я ее недооцениваю. Видела ли она едва не состоявшуюся аварию с грузовиком?.. И что ей, в конце концов, от меня нужно? Неужели она собирается остаться тут на ночь?.. Только не надо, Артур, спрашивать подобное напрямик – она ведет какую-то игру; ответы, разумеется, заготовлены и ничего не дадут.

Я разделался с пылью, перепрятал пистолет из штанов под матрас дивана, убрал пылесос и вернулся на кухню. Тут уже шипела сковорода и разносился аппетитный запах жареного мяса. Спагетти были сварены и откинуты на сито. Дженнифер не оборачивалась и, казалось, была очень увлечена. Я не стал мешать и отправился расчехлять газонокосилку.

В сарае у меня ржавел громадный лазерный робот-косильщик, которыми косят поля для гольфа и которому любой бурьян по плечу. Выглядел он как маленький квадроцикл. Проезжая мимо окна верхом на этом драндулете, пока он вжирал в себя колосья, я помахал рукой Дженнифер. Она рассмеялась, закрыв ладошкой рот. Потом сделала большой палец вверх и показала жестом, что у нее все почти готово. Я оставил робота достригать дорожки и вернулся в дом.

Глядя на нее, в фартуке и рукавицах поверх делового пиджака, с дымящейся сковородой в руках и по-детски довольной физиономией, я вдруг допустил шальную мысль: указал ей пригласительным жестом на гостиную, а сам полез в подпол и извлек бутылку красного бордо десятилетней давности. К нему вытащил из верхнего шкафа два благородных пузатых бокала.

Пока я наскоро их мыл, в спину палило солнце. Огненно-жаркие лучи простреливали дом навылет, из окон спальни через ссохшиеся дверные проемы в кухню. Старые свечи, забытые на пути этих лучей, давно расплавились и стекли в подсвечники. На фасадах кухонных шкафчиков, на стене и оконной раме была заметна четкая граница: здесь солнце бывало каждый вечер, и за долгие месяцы выгорела краска, рассохлось дерево, пожелтела и стала пористой штукатурка; а рядом солнца не бывает никогда, ничто не тронуто и не состарено. Следовало в мой прошлый приезд закрыть окна спальни ставнями, но я забыл. Алеющий свет добавлял предметам в комнате причудливо розовый оттенок. Солнце готовилось садиться. Закат в Мастиано – традиция, не пропустить бы его за суетой.

С бутылкой и первым попавшимся полотенцем на руке я вошел в гостиную и вопросительно поднял брови. Дженнифер хитро улыбнулась.

– У тебя будет, во что потом переодеться? – спросила она. Спокойно, подумал я про себя.

– Из рабоче-крестьянского – сколько угодно.

Она закрыла глаза в знак согласия, и я взялся откупоривать бутылку. На столе стояли две пустые глубокие тарелки и на подставке – сковорода с крышкой, из-под которой выбивался пар. Дженнифер сидела, держа за ножку свой бокал, и наблюдала за моими движениями.

– Прости, с тебя как с гостя – первый тост, – сказал я.

Она вознесла бокал и с готовностью произнесла:

– За твое предстоящее выступление, чтобы оно состоялось, несмотря на все трудности!

Мы чокнулись и пригубили вино. Вино было терпкого вкуса, плотное, совсем без кислоты. К нему бы твердого рассыпчатого сыра, а не макароны с тушенкой, но уж чем богаты.

– Хороший тост, – сказал я. – Хотя я ожидал чего-то более информативного.

– Не требуй слишком многого от первого тоста, – ответила она.

– …и тонкого, – закончил я.

Дженнифер посмотрела на меня в упор и проговорила:

– Манеры у тебя, конечно, своеобразные.

– У тебя тоже, знаешь ли.

Она подняла брови.

– И чем же тебя не устроили мои манеры?

– Ты выследила меня!

– Это моя работа.

Она улыбнулась и открыла крышку сковороды. Из-под нее поднялся клуб пара, а под ним лежали горячие спагетти с поджаренной тушенкой и небольшим количеством томатов. А она знает толк в походной еде, подумал я, и принялся накладывать макароны себе в тарелку.

На вкус они оказались весьма изысканными. Дженнифер, по-видимому, откопала какую-то приправу в шкафчике. Сама она зажмурилась, взяв в рот первую вилку, и сказала:

– Сто лет не ела такой вкуснотищи!

Я без слов съел вилок пять, так было вкусно и так я был голоден. После этого, жуя, откинулся на спинку стула и сказал:

– Ну, рассказывай.

– Что рассказывать? – удивилась она.

– Ну все, хватит. Ужин отличный, большое тебе спасибо. Но не для этого же ты сюда приехала, выследив меня?

– Ты считаешь, что я сюда приехала что-то тебе рассказать?

– Честно, понятия не имею, зачем ты сюда приехала. У тебя тоже сегодня будет обыск?

Она усмехнулась и сделала глоток вина.

– Почему ты решил, что я не исчезну после ужина?

– Я думал, ты не водишь машину в пьяном виде.

– Есть же автопилот, – ответила она, как отвечают все нетрезвые водители ее пола.

– Ну хорошо, – процедил я, наматывая очередную вилку спагетти, – в таком случае, ты приехала что-то выяснить. Вперед, выясняй.

– Ты слишком прямолинеен, – нахмурилась она.

– Давай хотя бы уточним формат встречи. А то я не понимаю, как себя вести, – сказал я.

– Тем не менее, у тебя неплохо получается. За исключением некоторых твоих закидонов.

Неопределенность злила все сильнее, я чувствовал себя не в своей тарелке. Чтобы не начать ругаться, я решил помолчать и просто ждать, что будет дальше. Спагетти были восхитительные.

– Ну что ты, в самом деле? – сказала она, наконец. – Какой формат может быть у встречи двух коллег в вечернее время? Это называется деловой ужин. Неформальная беседа о работе. Когда вы пьете пиво с Опаляном – ты тоже спрашиваешь у него про формат?

Я через силу проглотил недожеванные макароны. У пивных встреч с Опаляном (которых было всего две или три) был очень простой формат: слушать и поддакивать пьяному начальнику; не болтать самому, тем более не рассказывать никаких забавных историй; оставаться трезвым и потом сопроводить его на такси до дома. И на следующий день все равно огрести за распущенные нравы, «сытость и разврат», ранний алкоголизм и прочее.

– Когда двое коллег идут на деловой ужин, один другого обычно не выслеживает…

– Вот ты пристал! Это ситуативная необходимость, – отмахнулась Дженнифер. – Мы же обсуждали, что ты сегодня постараешься улизнуть из города незамеченным и поедешь отсиживаться в укромное местечко. Чтобы не нарушать твоей конспирации, о нашем ужине никто не должен был узнать, поэтому я и тебе не стала говорить. На всякий случай. Просто поехала за тобой, и все.

Я поглядел на нее испытующе. Ее милое жующее лицо было непробиваемым.

Впрочем, она могла и не понять, что что-то случилось. Ну, остановился оверкар возле столбиков. Сдала назад, спряталась за поворотом… Уйму времени я бродил по обочине в беспамятстве и вполне мог ее не заметить.

– Спасибо, теперь стало понятнее, – сказал я, передумав уточнять. – Ну-с, давай тогда поговорим о работе?

– Если только ты не в настроении устроить мне новый допрос, – она подняла одну бровь.

– Думаю, за обедом было достаточно, – сказал я с серьезной миной.

– Тогда с удовольствием! – оживилась она. – Близнецы сегодня отразили атаку на корпоративную сеть. По почерку подозреваем кого-то из конкурентов. Они пытались залезть на диск к тебе, Дэвидсону, Портман-Честеру и, как ни странно, Фойерману. Есть идеи, кто бы это мог быть?

– К Гарри Фойерману? – переспросил я.

– Да. Что там у него может быть, кроме эротических фильмов?

– Мне не приходило в голову, что у него там эротические фильмы.

– От нас ничего не скроешь, – улыбнулась она.

У меня на личном диске тоже наличествовали подобные фильмы, поэтому я немного стушевался. Она этого не заметила (или сделала вид) и продолжила: