94, или Охота на спящего Единокрыла - Mike Lebedev

…Марит действительно прибыла ровно через двадцать минут. Выглядела она и в самом деле неплохо — ну, во всяком случае, с точки зрения поклонников немногословной скандинавской красоты. Я сдержанно ознакомил ее с целью моего визита, щедро вывалив на стол экземпляры «The Moscow star», скопившиеся за последние две недели. Марит доброжелательно покивала мне ослепительной фарфоровой улыбкой, затем сосредоточенно посмотрела в компьютер, что-то набрала на клавиатуре и, еще раз осклабившись, доложила:

— Да, ми есть размещать реклама ин ё пэйпа… Срок начала старт рекламной кампэйн есть септемба…

Сердце ухнуло вниз в первый раз. «Септемба» — это было слишком далеко. Откровенно говоря, это было где-то за пределами реальности. Хотя эта коза в прихожей про «септембу» могла бы и сама увидеть, не вселяя, но зато и не обрекая тем самым… «Септемба»… Всё хорошо, мать, но деньги нужны нам здесь и сейчас…

— Ми будем есть заключать Контракт…

Ухнуло во второй. В суете вчерашнего вечера я, само собой, забыл испросить у Оборотняна новый «контракт» взамен собственноручно испоганенного… Эх, была не была — и со словами «Мы есть готов!» я выхватил старый…

Марит не без любопытства взглянула на этот чудом сохранившийся шедевр деревянного зодчества. Затем извлекла из ящика стола аккуратно прошитую брошюру толщиной с хорошую «курсовую» — и пояснила:

— Ноу. Ми есть иметь типовой кОнтракт… его есть заключать наш рекламный агентство…

Ухнуло в третий, и более не подымалось. Только теперь я в полной мере осознал пророчество Старины про «нового врага в лице рекламных агентств». Тем не менее, сдаваться не хотелось — и я выступил с новым деловым предложением:

— Ну, мы могли бы связаться с вашим рекламным агентством…

— О, ноу! Не есть тратить ваш драгоценный тайм! Наш эдженси всё есть делать сам! кОнтракт, дискаунт…

Ми есть работать интернешнл, сетевой агентство «…….and

…….», надежный партнер, проверенный время…

«Международный, сетевой агентство», проинформирую я дорогого читателя, по доброй традиции имеет своим названием или непроизносимую буквенную абракадабру — или же пару отцов-основателей, будто бы намеком на их теплые отношения, выходящие за рамки сугубо деловых. В данном случае, имел место как раз второй вариант — и именно в разрезе намекая и подумал: «……..!!! «Всё делают сами…» В общем, и по совокупности причин, и по каждой отдельности — ловить нам более было решительно нечего. «Сентябрь», «Агентство»… Собрав в кулак всё мужество, я вежливо пожелал Марит приятного рабочего дня и откланялся.

— Оу, ваш газет! Вы есть забыть их! — заботливо напомнила мне хозяйка.

— Take it easy, — великодушно разрешил я, что, очевидно, в переводе с моего разговорного научно-технического английского следовало истолковать как «Да ладно, мать, пустое… оставь себе». И, переборов желание немедленно осушить пару-тройку баночек продукции прославленного пивоваренного концерна — вышел во двор.

Весна отступила. Вновь потянуло в лицо пронзительным северным ветром, и низкая облачность вдавила голову в плечи. Кутаясь в пальтишко продвинутой марки Lonsdale, я понуро брел в неизвестном направлении. Хотя идти, собственно, было некуда и незачем. В голове, несмотря на моральную готовность, повторился вчерашний кошмар с шарами и «авиагоризонтом». «Твою мать! — мучительно размышлял я, — Месяц, месяц жизни (это было очень много в те дни — прим. ред.) коту под хвост! Заброшенная «война», позабытый профессор Падингтович… я даже в футбол последний раз играл уже не помню когда! И всё ради чего? Ради того, что сейчас исподволь закрадывается такая парадоксальная и пугающая мысль, что будто бы, как бы и словно не особо хочется жить???…» И, сжимая в кармане так и оставшиеся в одиночестве решительно и бесповоротно ПОСЛЕДНИЕ ДЕНЬГИ — я потащился дальше…

Хрупкое подобие душевного равновесия навестило автора лишь к вечеру. Не хотелось (а не хотелось вообще ничего), но надо было идти на хоккей, где меня ждал Курбский. Старик не то чтобы поддерживал прославленный красно-белый коллектив, но искренне переживал за меня в этом нелепом увлечении и часто сопровождал на подобного рода мероприятия. Хорошо еще, хоть отказался прийти Армеец, которого я звал, планируя сперва угостить бутербродом с колбасой, а затем эффектно, веером развернуть у него перед носом сверхприбыль от «Киборга» и положить тем самым решительный конец всем его грязным инсинуациям на финансовую тему… видимо, Провидение, пусть и где-то на периферии, но всё же еще продолжало хранить меня.

Старину я заметил издали. В костюме Митрича, который, несмотря на весь наш атлетизм, был выше обоих на полголовы, Старина, если приглядеться, смотрелся довольно нелепо. Но, если не приглядываться — то выглядел он вполне торжественно. Правда, оставалось лишь догадываться, с чем было связано подобное его преображение.

— Как дела?! — спросил Курбский как будто бы даже не своим голосом.

— Да как обычно, в общем, — лишь махнул я рукой, — как всегда. Нормально. А твои?

— Есть. — коротко объявил Курбский, — Помнишь тот самый первый автосалон из журнала, ты еще им вчера «прайс» отвозил?

Я вспомнил. Видимо, Судьба отвернулась от меня еще тогда, когда «кидали» на пальцах…

— Ну и что там «есть»? Кампания с сентября, они работают с рекламным агентством, которое свяжется напрямую с газетой, а еще их «пасет» лично Оборотнян, но денег у них все равно сейчас нет? — спросил я с робкой надеждой.

В ответ старик молча вынул из кармана две новые, словно только что сошедшие с конвейера «сотки».

Шары в голове, мгновенно разогнавшись, уже полетели было навстречу друг другу — но в последний момент притормозили. Видимо, уже выработался какой-то иммунитет.

— Восемь по «одной восьмой», — пояснил Старина, — Ты вчера им «прайс» отвез, а утром мы встретились, договорились, а час назад приехал Оборотнян и получил деньги. Он, кстати, привет тебе передавал…

— Спасибо… — еле выдавил я из себя.

— Собственно, я угощаю, — объявил Курбский, но тут же спохватился, — Только я доллары не поменял, а русских у меня с собой нет…

— Да ладно, Серег, — сказал я, — Гуляем. Всё равно последние, что уж там теперь… Пойдем. Уже скоро игра…

Ажиотаж ввиду недавних успехов спартаковцев выдался изрядный. Матч уже начался, а мы все еще томились где-то в середине очереди за билетами. Старенький ледовый дворец, казалось, словно трясся от воплей болельщиков, неистово поддерживающих своих кумиров. Но неожиданно шум как будто оборвался на полуслове — ив наступившей тишине раздался бесстрастный голос диктора Валентинова, хорошо слышный даже на улице:

— Первую шайбу в ворота команды «Спартак» забросил…

Спустя пару минут трагическое объявление прозвучало еще раз, и наиболее преданные поклонники команды, насколько можно было видеть, уже потянулись к метро. Очередь в кассу, еще недавно плотная, окончательно распалась, и мы оказались у самого окошка.

— Ну, ребятки, — поинтересовалась оттуда добрая тётя, — Ноль-два уже. Будете билеты брать?

Как говаривал древний мудрец Сократ, в жизни каждого мужчины есть чаша, которую следует испить до дна. И примерно в том же духе вторил ему персонаж культового отечественного сериала — « Не-не, фраерок — полный!» Что ж — это был тот самый случай. И «фраерок», испивая, нагнулся к окошечку и печальным голосом Буратины произнес:

— Будем. Два билета, пожалуйста. На самый первый ряд-Конец 1-й части.

В тексте части упомянуты подлинные матчи «Барселона» — «Спартак» 5:1 (16 марта 1994 года, групповой этап Лиги Чемпионов) и «Спартак» — «Лада» 0:6 (1 апреля 1994 года, 1/4 Кубка МХЛ)

Часть II

…и После.

Откровенно говоря, у меня есть всё. И этому «всему» я, как Горький книгам, обязан той «области», в пределы которой столь опрометчиво и драматично ступил в первой части этого пронзительного текста (ну и немножко, собственному дарованию и обаянию, конечно). Да, всё. Ну или во всяком случае — всё, о чем я тогда мог лишь мечтать. И даже то, о чём ТОГДА и помыслить-то было страшно! Наверное, даже, я и есть тот пресловутый «средний класс», в поисках которого натужно ломают копья лучшие отечественные социологи. Хотя критерий его, на мой взгляд, прост и где-то даже естественен: «средний класс» — это тот, кто терпит поборы и убытки в любом случае! Купил машину — расходы, а продал старую — будь любезен, «заплати налоги и спи спокойно». Купил — но ездить не можешь из-за пробок, и снова спускаешься в метро. Но не купить нельзя, потому что прошлый «модельный год» с точки зрения ряда товарищей смотрится уже неактуально. И телефон обтерхался в кармане, и мегапикселей (хотя ты им и не фотографируешь никогда) в нем как-то маловато… и жене шуба не обновлялась третий сезон… и на любимом «Спартачке» давно пора бы переехать в «ВИП», да что-то вроде кусается по цене, тем более, что выбраться получается в лучшем случае через раз, и так далее… Но не будем углубляться.