Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец - Александр Боханов

Неизвестно, получал ли Джунковский какие-либо «рекомендации» от своих «братьев» по тактике борьбы с «распутинской кликой», а проще говоря — с Царской властью, но не подлежит никакому сомнению, что его деятельность нанесла огромный вред престижу Монархии.

Стараниями генерала общественные деятели и столичная публика получили целый ворох «улик» и «фактов», которые при ближайшем рассмотрении — всего только фальшивки. Свитский генерал действительно являлся не только, как бы теперь сказали, «промоутером» увлекательного распутинского детектива, но и одним из создателей его «фабулы».

Понадобились многие годы, прежде чем «шедевры Джунковского» начали вызывать сначала скептическое, а затем и критическое отношение. В период же его «бескомпромиссной борьбы» в атмосфере общественного психоза о критическом восприятии таких поделок речи вообще не возникало. Все это воспринималось как «непреложные истины». Остановимся на двух главных «документах», до сих пор остающихся «краеугольными камнями» «Распутиниады».

Во-первых, это так называемые «полицейские донесения» о жизнедеятельности Распутина. Они охватывают несколько лет, и об их происхождении и характере подробно речь пойдет дальше. Второй документ относился к частному эпизоду жизни Распутина, но его воздействие на современников и всю последующую историографию оказалось просто каким-то демоническим. Речь идет о случае в ресторане 26 марта 1915 года. На этом «эпохальном событии» пока и остановимся.

Вечером того дня в известный московский ресторан «Яр» прибыла небольшая компания, которая сняла отдельный кабинет, заказала себе ужин и после некоторого времени отбыла восвояси. Об этом событии никто никогда бы не узнал, если бы не два обстоятельства. Первое — среди ужинавших в ресторане находился Григорий Распутин. Второе, еще более важное, — эту историю решил лично расследовать всесильный тогда шеф Корпуса жандармов.

Здесь самое время пояснить один момент: в это время к Распутину были приставлены полицейские чины, которым вменялось в обязанность две функции: охранять подопечного и регулярно сообщать начальству о его встречах, поездках и вообще о его времяпрепровождении. Эта информация напрямую поступала к Джунковскому, и он ее внимательно анализировал. По прошествии нескольких недель после того ужина у шефа жандармов при чтении этих сводок «вдруг возникло» желание подробно разобраться в ресторанном событии.

Есть основания предполагать, что в этот период Джунковский готовил досье с компроматом на Друга Царской Семьи. С этой целью еще 11 апреля 1915 года полиция совершила налет на квартиру издателя и публициста А.Ф. Филиппова, входившего в число близких знакомых Григория Распутина. Эта акция была санкционирована командиром Корпуса жандармов, получившим «неофициальную информацию» о том, что у названного лица имеется дома грампластинка (!) с записью разговора Распутина о посещениях Царской Семьи. Полицейский налет результатов не принес, и вот тогда-то обескураженный Джунковский и решил разыграть «ресторанную карту».

Он потребовал от Московского градоначальника (шефа полиции) A.A. Адрианова сделать ему подробное донесение. Тот прибыл в Петроград и предстал перед заместителем Министра лично, так как, по словам Джунковского, ресторанную историю не решился «изложить письменно». Однако именно такое требование он и получил.

Прошло еще некоторое время, но донесения не поступало. Тогда Джунковский послал в Москву «особое лицо с письмом, с тем, чтобы градоначальник препроводил мне свой ответ с этим лицом». Подобное рвение просто восхитительно! В стране столько всего происходило, а глава жандармов обеспокоен лишь одним: получить подробности о поведении Распутина в ресторане через два месяца после события! Нераспорядительность подчиненных Джунковский объяснял тем, что все боялись «возбудить против себя неудовольствие этого проходимца и шарлатана».

В конце концов 27 мая шеф жандармов получил от Московского градоначальника… рапорт пристава 2-го участка Сущевской части подполковника Семенова, содержащий описание события. Этот рапорт, вопреки всем нормам делопроизводства, не имел даты, но такие мелочи обеспокоенного товарища Министра не смутили. Его интересовало лишь пикантное содержание.

«Его превосходительству Московскому градоначальнику. Рапорт. В ночь с 26 на 27 марта сего года в ресторан “Яр” приехал Распутин в компании с Соедовым, Решетниковой и еще какой-то молодой женщиной и вызвали в ресторан Кугульского. Распутин приехал уже выпивши. Вся компания заняла отдельный кабинет, пригласили русский хор и заказали себе ужин. Распутин требовал, чтобы хор пел, заставлял плясать циничные танцы, сам плясал русскую, подсаживал к себе певиц и говорил с ними всякие двусмысленности, приглашал к себе на квартиру. Распутин позволял себе непочтительно упоминать имя Императрицы, говоря: «Воображаю, как на меня злилась бы, если бы увидела меня сейчас». Затем, показывая на свой кафтан, хвастал певицам, говоря, что кафтан ему шила Сама Императрица. Распутин вообще вел себя крайне цинично с самого начала, как только пришли певицы, он. (далее в тексте было зачеркнуто полторы строчки, что просто немыслимо в официальной бумаге. — А.Б.) говоря, что он всегда так знакомится с женщинами. За все платила бывшая с Распутиным молодая женщина, которую он заставлял платить и певицам. Распутин дал нескольким певицам записки, написанные им. В записках были различные изречения, например, «Люби бескорыстно» и т. д. Вся компания пробыла в кабинете около двух часов и уехала. Распутин всем объявлял, кто он такой. Подполковник Семенов».

Итак, заместитель главы самого мощного ведомства России получил вышеозначенный текст, оформленный с грубейшими нарушениями делопроизводства. Однако это Джунковского не возмутило. Его захватило содержание. На Распутина получена наконец-то «неопровержимая улика». Во-первых, теперь можно документально утверждать, что «Царев Друг» ведет разгульный образ жизни. Во-вторых, что самое главное, позволяет себе непочтительно и даже пренебрежительно отзываться о Высочайших Особах.

«Мастера полицейского сыска» не удивило, что в своем рапорте, описывая происшедшее, Семенов обязан был сослаться на показания конкретных лиц, на основании которых и восстанавливалась картина. Ведь не сам же подполковник пировал в кабинете с Распутиным, ему ведь кто-то об этом рассказал. Кто?

Однако в данном случае обычная технология составления донесения была непостижимым образом нарушена. Все это прошло мимо внимания Джунковского и нареканий с его стороны не вызвало, хотя в иных случаях он был щепетильным до невозможности. «Паркетный генерал» вышел на старт и устремился к намеченной цели — фабрикации компрометирующего досье. В этом он проявил массу усердия и изобретательности, достойных лучшего применения. Если бы с такой же энергией боролись с подлинными врагами Империи…