Кей Дач. Трилогия - Сергей Лукьяненко

Медленно подойдя к стеклянной стене, Кей прижался к ней лбом. Артур смотрел на него, не двигаясь.

Похоже, мальчик сломался…

Лента наручников внезапно ослабла и соскользнула на пол — видимо, в них был блок дистанционного контроля. Кей потер запястья — широкая красная полоса отойдет не скоро. Опустился на корточки и приложил ладонь к стеклу. Артур протянул руку со своей стороны.

— Чего же ты ждешь, мальчик… — сказал Кей сам себе.

— Чуда, — тихо ответил Кертис-младший. «Стекло» прекрасно пропускало звук.

Изабелла Каль сидела перед адмиралом Лемаком. Адмиралу давно перевалило за полтораста, но его первый аТан, купленный в незапамятные времена, до сих пор не использовался. Говорили, что он удачлив. Каль без колебаний сменила бы характеристику на «осторожен».

— Ваше рвение делает вам честь. — Лемак прошел по каюте, слишком роскошной, слишком выделяющейся среди строгих помещений орбитальной базы Имперских сил. Остановился у панорамного окна — возможно, даже настоящего. Посмотрел на плывущий под ними Догар — белое на синем, снег и океаны.

— Я пришла в Службу, чтобы работать, — резко ответила Каль.

— А мы бездельничаем… — Адмирал развел руками. — Выполняем приказ Императора: не поддаемся на провокации.

— Ваша честь…

— Не надо, Каль. Я не требую вежливости от своих капитанов, а вы ведь равны им по званию. Оставим взаимные обиды… до времени. Чего вы хотите?

— Наказать Дарлок.

— А еще кого? Дарлок в альянсе с Алкарисом, у него пакт о взаимопомощи с Псилоном. Войну можно вести лишь на полное истребление, а чужие до сих пор не простили нам Сакры.

— Я не говорю о войне… тем более о геноциде, — осторожно начала Каль.

— А чем закончится рейд регулярных Имперских сил в пространство Дарлока? — Адмирал отвернулся от окна. Маленький, сухонький, он казался пародией на того бравого офицера, которого Каль помнила с детства — из выпусков Си-эн-би, с обложек журналов и патриотических плакатиков на стенах домов. Могла ли она тогда помыслить, что будет сидеть в его каюте, по-прежнему молодая… телесно… и давить, давить, давить на героя Тукайского конфликта.

— Рейд не нужен, адмирал. Империя не отвечает за поступки отдельных граждан, которые пожелают, к примеру, спасти родственников и друзей.

— Вы хотите сбить штурмовую группу из гражданских? — заинтересовался Лемак. — Свежая мысль… плодотворная…

— У меня есть штурмовая группа. Мы пойдем с морт-бомбами, и от погибших не останется даже молекул. Никаких доказательств.

— Допустим. А что требуется от меня?

— Корабль с детекторами «горячего следа». — Изабелла затаила дыхание. Она сыграла ва-банк.

Адмирал картинно схватился за голову:

— Что делается, мисс. Служба следит даже за нами?

— Конечно, нет, Лемак. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. — Каль позволила себе самую умиротворяющую улыбку. — Но мы контролируем военные разработки, и логично было допустить, что такой прославленный флот, как ваш, получил новую технику.

— Прославленный… — Лемак крякнул, и Каль поняла, что попала в больное место. — Ныне это не флот, а большая толпа чиновников и мальчиков для парада. «Горячий след», что еще?

Изабелла пожала плечами:

— Ну… немного тяжелого вооружения. «Ультиматум», «Блиц-Д», «Шанс», «Кондор»…

— Может быть, «Эскалибур»? — иронически спросил Лемак.

— Мне незнакома эта модель, — твердо сказала Изабелла. — Но если вы рекомендуете, адмирал, то мы возьмем.

Лемак замолчал.

— Еще корабль электронной поддержки, — продолжала Каль. — Что-то типа «Круга тишины», с нулификатором планетарного типа. Без подавления планетарных баз нам не обойтись.

— Да, вы вполне серьезны. — Лемак сел в свое кресло. Подпер руками подбородок, разглядывая Каль. — Вы милая девушка…

— Я к вашим услугам, Лемак.

Адмирал разразился сухим кашляющим смехом:

— Оставьте, Каль. Я не питаю иллюзий на свой счет. Вот когда меня разразит последний инсульт — тогда прошу в гости. Я буду крепким пятидесятилетним, как на тех фотографиях, что вы в детстве вешали над кроватью. Ведь вешали, правда? Каль, что вами движет?

Изабелла не ответила — впрочем, это и не требовалось. Лемак рассуждал вслух:

— Патриотизм? Вздор, вы не из тех. Служебное рвение? Весь ваш Инцедиос не стоит риска. Дарлоксиане способны захватывать людей с аТаном, и вы это знаете. Месть? Возможно, но зачем мстить мертвым? Любовь?.. А, Каль? На челноке был кто-то… Неужели вы столь романтичны?

— Да, — произнесла Изабелла. И поразилась тому, как искренне прозвучали ее слова.

— Я дам вам корабль с «горячим следом», «Круг тишины», два эсминца конвоя, тяжелое вооружение, — Лемак потер ладони, — и десяток-другой добровольцев. Тех, в ком я уверен, как в себе. Вшестером планеты не штурмуют, Каль. Вас обучали другим вещам, но я-то знаю.

Изабелла поднялась с кресла и коротко поклонилась.

— И еще, Каль. Булрати и меклонец — отличный довесок к штурмовой группе. Но стоит ли брать их на такую акцию?

— Они не практикуют аТан, адмирал, — просто ответила Изабелла.

11

Вечером свет погасили. Кей лежал на полу, и теперь, когда руки не были скованы, это казалось удобным и почти естественным. За тонкой прозрачной перегородкой ворочался Артур, над головой возилась девушка. Только сейчас, в темноте, она решилась воспользоваться санитарными удобствами.

— Какого чуда ждет король? — тихо спросил Кей.

Артур молчал так долго, словно не услышал. Потом сказал:

— Тридцать семь раз… я должен был дойти, пусть даже случайно.

— Согласен.

— Кей, я устал. Я не хочу ломиться в эту дверь бесконечно. Если что-то во мне самом мешает дойти — пусть путь кончится. А если я могу, если вправе — то пусть будет знак. Чудо. Пусть мы спасемся.

— Арти, нас подвела цепочка случайностей. Давай попытаемся снова, и я доведу тебя.

— Нет, — обрезал Артур. Через минуту, мягче, добавил: — Это для тебя случайности, Кей. А я к ним уже привык.

Стеклянный муравейник затихал. Стеснительные закончили свой вечерний туалет, верующие прочитали молитвы, отчаявшиеся устали от слез. Кей Альтос и Артур Кертис разговаривали, отделенные друг от друга тонкой холодной стеночкой.

— Арти, скажи, Бог — он добрый или злой?

— Он — Бог.

— А если он из машины?

Даже сквозь стекло Кей почувствовал, как напрягся мальчишка.

— Тем более, Кей.

— Это хорошо…

Вдалеке, за много рядов стеклянных клеток, кто-то закричал — страшно и безнадежно. Кей напрягся, но крик все длился и длился, рожденный не болью, а одиночеством и отчаянием. Потом блеснула вспышка стан-излучения, и крик смолк. Зато заплакал ребенок, но так тихо, словно его плач лишь снился.