Небо для Беса (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Нахер пошёл! — беззвучно и с вызовом двигаются губы Тарханова, делает шаг к машине

— Марат, стоп!

Ещё не хватало. Какие все нервные!

Яшин, чуть ощутимо подталкивает меня внутрь.

— Ну, ладно… — подозрительно оглядываю их.

Присаживаюсь.

Яшин садится на заднее со мной, двигая гитару в сторону.

— На дураков не обижаются… — строит мне глазки Иван. — Родители не несут ответственности за косяки детей, да?

— Это дети не несут, — поправляю я его.

— Вот, кругом дискриминация! У меня бывают помутнения, я ляпаю хрень. Я ж это…

— Гопота! — подсказывает Роман.

— Точно! — убедительно кивает Иван. — Бес не при чем, честно! Он как мог перевоспитывал.

Улыбаясь, отворачиваюсь в окно.

— И куда вы меня везёте?

— Никуда. Катаем… А хотите, шоколад с фундуком? — протягивает назад плитку Марат.

Сглатываю слюну.

Шоколада очень хочется. Это от стресса. Эндорфинов не хватает.

Вздохнув, забираю у него из рук. В автокафе покупают кофе и горячие блинчики с плавленным сыром и ветчиной в конвертах. Они пахнут на весь салон укропом и чесночным соусом так, что от голода кружится голова.

Я вспоминаю, что с утра так и не поела.

Яшин болтает без умолку всякую отвлеченную ерунду, убеждая меня в шутку в своей ущербности. И неизвестно как в моих руках тоже оказывается еда. В себя прихожу откусывая уже кусок горячего тянущегося сыра.

— Ну, хватит, Иван. Я не сержусь на тебя.

— На меня можете сердиться!.. — не договаривает он, что на Бессо — нельзя.

Но это считывается, конечно.

Влажные салфетки, стаканы с кофе… Потом в машине появляется попкорн! Солёный… Никогда его не брала. А сейчас челюсти сводит, как хочется.

Съедаю одну штучку. Ммм!..

— Прекратите немедленно меня скармливать! — смеюсь я. — Мне домой нужно. Не сержусь я!

— Ну а как ещё Вам настроение поднимать? Если будем спаивать, Ахметов нас покарает! — всовывает стакан с попкорном мне в руки Иван. — А хотите я вам спою?

Не дожидаясь ответа, Иван расчехляет гитару.

— Что Вы любите? Нет, не говорите… Я сейчас сам!.. — внимательно вглядывается мне в глаза, перебирая струны.

Открыто с любопытством смотрю — попадет или нет?

Перебирает несколько разных мелодий.

Закрывает глаза, погружаясь в выбранную…

— «Не переживай… Я расстаю нa рaccвете… Подержи меня в секрете от всех…» — под наитием проникновенно поёт он, не открывая глаз.

Меня врубает в текст. Лицо застывает…

— «Грустные люди… Мы друг без друга… Долго не можем…».

Нервно вдыхаю поглубже! Остановись…

— «Жизнь под ударoм, я под ударoм…» Не то?! — растерянно замолкает он, испуганно взглянув на меня. — Окей! Другая!

— Стой… — зажимаю струны на грифе. — Всë хорошо. Ты молодец. Но больше не надо, ладно?

Попал опять куда-то в самое сердце этот снайпер. Но обидеть не хотел, да.

Понимаю, что мы приехали обратно к школе.

— Ну вот… — грустит он. — Снова расстроил.

— Нет, — сжимаю его руку. — Спасибо за рандеву, ребята.

— Аиша Артуровна… — три пары глаз сверлят меня. — Вы же не уйдёте? Ну… Из… Спарты.

Отрицательно качаю головой.

Выхожу из машины.

— Грустные люди… — заело теперь.

И даже не слова. А эмоция. В груди больно трепещет.

Ноги сами приводят в зал, откуда вылетела.

Пусто. На матах навзничь Бессо. Мокрый, грудь вздымается. На руках перчатки.

Молча ложусь на маты рядом с ним, упираясь головой ему между в плечом и шеей.

Рвёт зубами липучки на перчатках. Стягивает. Отшвыривает.

— Мы со всем справимся, — хрипит он.

— Обязательно…

Глава 47 — Мои

Сидя в кресле, в тренерской, я читаю бумаги, которые принесла тогда Аиша.

Третий раз.

Убираю их в стол. Запираю на ключ.

Ставлю перед собой белую бархатную коробочку с кольцом. Нажимаю на кнопку. Камешек, утопленный в металл мерцает под лучами, бьющими из окна.

Сегодня солнечно. Сегодня возвращается Аиша.

Не трогал её эти пару дней, пусть отдыхает в своём пансионате.

Вращаю пальцем коробочку.

Рано?

Не хотелось бы всë портить. И так шатко. Но мне время на раздумья не нужно. Я хочу это обозначить. Дальше пусть решает сама.

— Бессо Давидович! — стукнув, заваливают ко мне толпой парни с бумагами в руках.

Захлопнув коробку, убираю в, карман от их цепких взглядов.

— Что там? — протягиваю руку.

Приложение к контракту. Школа повышает свой процент со спортивных премий.

— И — что? Нам это подписывать.

— Это оповещение, Ром. Подписи не требуется. Вас просто поставили в известность.

— А если мы не поедем на чемпионат? В знак протеста!

— Нет. Назло мамке отмораживать уши не будем. Лучше взять награды и половину суммы, чем не взять ничего.

Выхожу с ними в коридор, идём в зал.

— Бессо, ну дай нам быкануть! — наперебой убеждают меня пацаны. — Не прокатит, дадим заднюю и поедем. А вдруг он первый заднюю даст?

— Хм. Ну, может быть и стоит.

Впереди нас идёт Ярославна. В обтягивающих штанах с яркой контрастной расцветкой под зебру. И на высоких каблуках. Выразительные ягодицы двигаются под тонкой тканью, заставляя играть рисунок.

Любит она у нас прикиды на грани. Хорошо, Яша кремень.

В двери заходит Май, они пересекаются. Он сворачивает шею, провожая взглядом её пятую точку.

Яшин чуть меняет траекторию, встречая его плечом в плечо.

Бах!

Май с недоумением отлетает, врезаясь вторым плечом в чуть заметно подставленное Ромкой

Бах!

И перед тем, как ему влететь по инерции в Тарханова, я вмешиваюсь. За рукав смещая его к себе.

Он разворачивается лицом к парням. Ноздри агрессивно вздрагивают.

— Ты это… Смотри куда идешь, — вежливо улыбается ему Яшин застывшей улыбкой, не моргает, зрачки расширены.

Погорячился я про кремень!

— Так! Горячие финские парни… Спокойно. Все свои. Май, ты по какому вопросу?

— Мне от администрации позвонили, просили подъехать.

— Очень интересно.

Из директорского кабинета выходит Рустам.

— Янг? — вскидывает бровь, разглядывая Мая.

Май стоит между ним и мной.

— Да.

— Рустам Давидович, — представляется он, — тянет ему руку.

Май пожимает.

Слышу, как сзади хлопает дверь.

— У меня к тебе предложение по ММА, Май. Остальных оно тоже касается.

Эффектная пауза.

Чувствую, как в мой сжатый кулак проникает чья-то ладонь. Вздрогнув, бросаю взгляд через плечо. Аиша!

Перехватываю её руку крепче.

— Кто готов попробовать свои силы в зимних боях, школа перезаключит с ними контракты не под пятьдесят процентов, а под восемьдесят.

Сжимаю челюсти. Решил не плетью давить, а пряниками?!

— Ну что, кто у нас смелый?

Ну только шелохнитесь мне!

Но никто не шевелится.

— Нет, смелых? — уничижительно ведёт взглядом по глазам моих пацанов.

— Неа… — дерзко и с издёвкой бросает Марат. — Наши все дома, с батей.

— Май? Не хочешь открыть направление?

Он озадаченно прикусывает губу. Его влечёт это… Но ему объективно рано.

— Май… — негромко, но властно, окликает его Аиша.

Он бросает взгляд ей в глаза.

— К маме быстро, — шипит ему.

Янг расплывается в улыбке.

— Извините, Рустам Давидович, я очень ваши достижения уважаю, но я с тамплиерами в крестовый поход за идею.

Встаёт нам за спину.

Развожу перед Рустамом руками.

— Расти своих… Эти — мои. И кстати… Самбисты на зимний чемпионат не едут, — решаю сблефовать я до кучи.

— Как это — не едут?

— А вот так. У нас профилактика. Нам градус не зашел. Поэтому, этот тост мы пропустим.

— Бунт?!

Пацаны взрываются возмущённым гулом. Проходящие мимо младшие, даже не понимая в чем суть замеса, на автомате встают за спины старшим.

Вот так, Рустам. Что будешь делать с этим?

Глава 48 — Токсикоз

В моём кабинете новый стеллаж, мини-диван, жалюзи и… букет на столе.