Небо для Беса (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Сейчас — увы. Школа — это долгосрочное вложение. Но… Если хочешь, ты можешь продать акции.

— Кто купит акции без дивидендов на ближайшие пять лет?! Они же ничерта не стоят при таком раскладе!

— Я найду заинтересованных покупателей. И твою долю готовы купить вот за эту сумму.

— Это очень мало. Я выкупал их у братьев в два раза дороже!

— Рыночная цена плюс десять процентов. Нет, так нет.

— Кто покупатель?

— Свои… Все на доске почёта.

— Ты — вор, Бессо.

Нет, я не вор. Цену акций я уронил с учётом всех нецелевых трат, которые он позволил себе, пока распоряжался счётом. И с учётом этой отжатой у школы суммы, я и хочу, чтобы мы выкупили его акции. Всë справедливо…

— Брат… — со злым сарказмом.

— Кровных у тебя нет. А остальные не в счёт. Или я не так понял? Только такое предложение есть у меня для тебя, Рустам. Не поторопишься, пацаны вложат деньги в другой наш филиал. И будешь с этими акциями, как с писанной торбой потом пять лет бегать. А так — получишь крупную сумму на руки. Рассчитаешься с матерями своих детей. И — свободный человек. Начинай любое дело с нуля.

Подхватываю корзину в руки.

— Извини, я спешу. У меня важная встреча.

Выпроваживаю из кабинета.

И застывают в дверях.

Перед ними довольная орда. Рустам врезается в неё, пытаясь пробиться. Оглядывается. Поднимает вверх взгляд.

Подозрительно пробегаюсь взглядом по глазам вибрирующей от предвкушения толпы.

— Та-а-ак…

Настороженно выхожу сам. Хихикают. Разворачиваюсь.

Вся стена вокруг двери украшена аркой из розовых и молочных шаров. Сверху плакат — «Был батя, стал папочка!» Вместо таблички директора — «Главный папа Спарты».

И на красивой ленте розовая пустышка.

— Дочь?! — растягиваются мои губы в улыбке.

Лицо вспыхивает… Сердце не бьётся, а сбившись мерцает.

— Ура! — закидывают меня розовыми лепестками.

Растерянно улыбаюсь, не видя ничего.

Нейтральное — «малыш», вдруг обретает совершенно конкретный образ маленькой курносой девочки в платье. С любопытным взглядом, пухлыми ладошками, светлыми глазами Аиши. В груди расцветает букет чувств к этой хрупкой и нежной малышке.

И я уже знаю, что будет шустрая, с характером… И в Спарту придёт, как мама пришла — сразу «своя».

Дыхание перехватывает.

Яся поднимает руку, тыкая мне пальчиком на часы.

— Пора встречать принцессу! Карета подана.

Иван с Ясей сегодня — и за кучера, и за менестреля. Пытаются привести меня в чувства разговорами. Но чувств так много, что они никак не строятся в шеренгу. И я улыбаюсь… Молчу…

Женька остаётся с ними, его не пустят.

Переодевшись, поднимаюсь к операционной.

— А где Аиша.

— Перенесли плановую на час раньше.

— Как?! А что случилось??

— С вами — ничего. Это у другой роженицы… Мама ещё отходит от наркоза.

Забирает у меня букет.

— Туда пока нельзя. Я отнесу.

— И?.. — растерянно оглядываюсь я.

— Масочку наденьте… — ведёт меня дальше по коридору вторая медсестра к нашей платной палате. — Девочку подержать хотите? Останавливается перед прозрачным коконом. Сверху — огромная лампа. Там под лампой… Совсем крошечная…

Это наша?!

Накинув пеленку вкладывает мне в руки шевелящийся комочек.

Мне страшно слишком сжать. Такая она крохотная…

— У нас всë хорошо?

— Всë хорошо. Невролог посмотрел.

На розовом идентификационном браслете мелким почерком — Аиша Ахметова. Рост, Вес. А поле с именем ребёнка — пустое.

— Пять минуточек подержите. А потом обратно положим греться. Выходит.

— Ну, привет… — покачиваю я дочку. — Мы тебя очень ждали.

«Папочка…», — вспоминаю надпись.

Внутри светит солнце, поярче этой лампы. И слепит!

Батя — привычнее. А папочка — очень ценно и очень лично.

Кладу её обратно под лампу, пусть моя девочка греется.

Забираю с медицинского журнала ручку. Пишу на браслете помельче, чтобы вошло отчество: «Мия Бессарионовна».

Ещё будет сын. Аиша так хочет. Давид Бессарионович…В Спарте прибыло!

Продолжение следует…