Дневник В. Счастье после всего? - Дебра Кент

Омар подождал, пока судья Брэнд осмысливает Алисины показания. Я сидела сама не своя. Это так давно было, и Пит, слава богу, жив-здоров, несмотря на Роджерово наплевательское отношение. Помню, я всегда уходила с каким-то неясным тянущим беспокойством. Даже когда я сомневалась в Роджере как в супруге, то всегда думала, что он очень обязательный отец.

— Больше вопросов не имею. — Омар направился к своему месту. Тут же вскочил Слоан.

— Мисс Элкинз, это правда, что вы работали проституткой?

Алиса оцепенела.

— Мисс Элкинз?

— Я сопровождала состоятельных людей на разные мероприятия, и не собираюсь об этом говорить! Вы же сказали, что на суде не будут говорить об этом! — кричала она на Омара.

— Пожалуйста, ответьте на вопрос, мисс Элкинз. — Судья хищно подался вперед.

Она скрипнула зубами.

— Во время учебы в колледже я работала таким образом. Чтобы заплатить за обучение. Иначе я не получила бы диплом.

— Вы не могли найти работу по поджарке гамбургеров или разноске зелени, как другие студенты? — ухмыльнулся Слоан.

— Вы вообще представляете, сколько сейчас стоит обучение? С такой работой я даже за учебники не могла бы платить, к вашему сведению.

— Значит, для протокола, вы предлагали секс в обмен на деньги, так?

Алиса что-то пробормотала.

— Отвечайте, пожалуйста. — Слоан стукнул по столу.

— Да, я сказала, — прошептала Алиса с закрытыми глазами.

— Мой клиент знал, что вы проститутка? То есть, извините, сопровождающая?

— Естественно, я ему не говорила. Но он все равно узнал. — Алиса скользнула по мне взглядом. — Ему жена сказала. То есть бывшая жена.

Еще один мерзкий эпизод всплыл на поверхность. Мы с Дейлом обедаем в кафе. Входит Алиса. Дейл знает ее по недавней вечеринке и говорит мне, что она шлюха. Вечером я молюсь, чтобы Роджер не подхватил какую-нибудь болезнь.

— Ваша честь, — начал Слоан, — я надеюсь, что вы отнесетесь к этим показаниям так же, как к их источнику, проститутке, которая признала в вашем присутствии, что может лгать для достижения своей цели. Эта молодая женщина характеризуется противозаконным мошенническим поведением, и я настаиваю, что ее показания должны рассматриваться с подозрением, если они вообще могут быть приняты к рассмотрению.

— Послушайте, — сказала Алиса. — Я ничего не выдумываю. Роджер действительно оставлял своего ребенка одного, чтобы мы могли уехать и…

— Это все, мисс Элкинз, — перебил Слоан. — Можете идти. Спасибо.

— Секунду!

— Я сказал, это все.

— Прекрасно! — Буркнула она, поднимаясь и одергивая блузку. — Я пошла!

Следующей была Линетт. Она робко улыбнулась мне и уселась за столик, заметно нервничая. Я не думала, что будут какие-то неожиданности: расскажет о лодочках из мыла, о разведении костра, да и все. Совершенно не ожидала, что она будет сообщать о том, как Пит обжег руку в походе.

— Мы пытались позвонить домой, но телефон был отключен, — спокойно рассказывала она. — И муж потом сказал мне, что в тот вечер у Вэл был гость. Мужчина.

Линетт виновато взглянула в мою сторону. У меня просто внутренности сводило.

— Какое отношение это имеет к делу? — спросил Омар.

— Это к вопросу о пренебрежении своими родительскими обязанностями, ваша честь, — поднял руку Слоан. — Она оставила свой номер телефона на случай непредвиденных ситуаций и в то же время развлекалась с кавалером, отключив телефон и прекрасно зная, что других способов связаться с ней в случае чего не существует. Какая мать может поступить таким образом?

Линетт подскочила.

— Но Вэлери мне сказала, что телефон отключился случайно. Такие вещи происходят сплошь и рядом. Я совсем не хочу сказать, что она отключила телефон нарочно.

На меня навалились страх и вина. Я-то помню, что сделала это нарочно! Позвонила жена Эдди, не хотелось, чтобы ее звонки повторялись. И я отключила телефон, совершенно забыв, что могу понадобиться Питу.

— Мистер Слоан, ваш аргумент в лучшем случае спорен. — Судья Брэнд устало потер глаза. — Миссис Чейз, вы свободны.

— Спасибо, ваша честь. — Линетт кинула на меня еще один душераздирающий взгляд. Это было невыносимо.

— Не трусьте, — зашептал Омар, сжимая мне руку. — Все идет замечательно.

И знаете что? Минуту спустя я почувствовала, что согласна с ним. Впервые с начала заседания позволила себе некоторый оптимизм. До этого момента я готовилась к худшему: остаться без ребенка, без денег, без дома. А сейчас уверенность Омара поддерживала меня, как стальная подпорка. Мы пуленепробиваемы! Мы выиграем это дело. Я знаю.

Омар нагнулся и что-то достал из портфеля.

— Ваша честь, я хотел бы перейти к следующим свидетельским показаниям. — В руках у него была видеокассета.

Я даже не заметила, что на столе стоит видеомагнитофон, пока Омар не подошел к нему. Кровь лихорадочно застучала в ушах. Вставив вилку в розетку, Омар нажал кнопку пуска. Экран засветился серым, но ничего не показал. Он пощелкал другими кнопками. Картинка не появлялась.

— Ну и чем занимались эти придурки из технического отдела? — пробормотал Омар.

Слоан нетерпеливо постукивал карандашом. Роджер сидел с глупой ухмылкой. Келия продолжала грызть ногти.

Омар наугад тыкал в разные кнопки. Наконец на экране появилось изображение. Маленькая крепкая женщина средних лет сидела на высоком стуле. На ней свободная черная рубаха, черные брюки со множеством молний, карманов и нашивок. В маленькой руке сигарета, которую она за все время записи ни разу не поднесла к губам. Ни разу, даже когда на лице ее отражалось неподдельное горе.

«Наводи на меня, — сказала она кому-то. — Нет, не та кнопка. Другая. Я сказала, другая. Так. Теперь ближе».

В голосе звучали властные нотки — прямо сержант морской пехоты. Я узнала этот голос. Эста, тетя бедняжки Мэри. Теперь ее лицо заполнило собой весь экран. Коротко, по-мужски подстриженные волосы, лихо сдвинутый набок красный берет. Лицо в форме сердечка, но рот кривой и горький — безгубый, плотно сжатый разрез.

Омар нажал на «паузу».

— Ваша честь, сейчас я хотел бы представить вам видеозапись свидетельских показаний мисс Эсты Доминго. Краткая предыстория: Роджер Тисдейл незаконно сочетался браком с ее племянницей Мэри и держал ее фактически пленницей в домике на Черном озере. Уличенный в двоеженстве, мистер Тисдейл пытался отрицать какие бы то ни было отношения — и даже знакомство — с этой девушкой. Я полагаю, что свидетельство Эсты Доминго поможет прояснить вопрос о том, заслуживает ли мистер Тисдейл опеки Питера Райана Тисдейла.

Судья кивнул, и Омар снова включил запись.

«Прошу прощения за то, что не могу присутствовать на суде и дать показания лично. — Эста смотрела прямо в камеру. — Как я объяснила мистеру Тисдейлу, у нас идет стройка приюта для женщин, подвергшихся жестокому обращению, и я нужна здесь. Мэри не хотела заниматься с ним сексом. Но этот ублюдок забил ей голову никчемными фантазиями. Говорил, что пошлет ее учиться в школу медсестер, а сам даже в паршивую среднюю школу не записал! Дерьмо собачье! Роджер Тисдейл не был ей мужем. Просто западал на молоденьких девочек. Свинья!»

Я посмотрела на Брэнда. У него был печальный и неприглядный вид человека с обостренной язвой. Это обнадеживало. Непонятно было другое — почему Омар так воодушевлен? Здесь нет ничего нового, показания Эсты давно уже приобщены к делу.

«Теперь я хотела бы перейти к существу вопроса. — Эста поправила берет. — Насколько я поняла, он в том, достоин ли Роджер Тисдейл быть отцом».

— Ваша честь, это какой-то абсурд, — вяло протянул Слоан.

Судья дал знак Омару сделать паузу.

— Ваша честь, эта женщина, по ее собственному признанию, не знакома с Роджером Тисдейлом, — продолжал Слоан. — Она не педагог, не специалист. Ничего не знает о реальных обстоятельствах этого дела и о людях, имеющих к нему отношение. Ее некомпетентность не позволяет ей судить о родительских качествах Роджера Тисдейла. Из уважения к суду я предлагаю прекратить просмотр этой записи, ваша честь. Боже мой, неужели нужно тратить время на свидетельство этой сумасшедшей?

— Сядьте, мистер Слоан.

— Но, ваша честь, это свидетельство — просто раздутые слухи, — заныл Слоан, как дошкольник. (Такая манера очень напоминала моего бывшего мужа.) — Пристрастные и однобокие показания свихнувшейся феминистки. — Он сделал эффектную паузу и вытащил козырь: — Ваша честь, она лесбиянка!

— Сядьте, мистер Слоан, — приказал судья. — И оставайтесь сидеть. Я хочу посмотреть видеозапись. Прошу вас, мистер Слаадк.

— С удовольствием, ваша честь. — Омар нажал на кнопку.

Замершая Эста снова задвигалась.

«Когда Мэри поняла, что беременна, она в отчаянии позвонила мне. Хотела сделать аборт. Но это было нелепостью — Мэри очень любила детей. Она сказала, что должна сделать это из-за него. Из-за Роджера Тисдейла. Только он приказал ей избавиться от эмбриона. Он сказал Мэри, что терпеть не может детей. Я это хорошо помню. Он твердил ей, что дети — это обуза, и от них одни неприятности. Что они только путаются под ногами. Что он не хотел рождения Пита. Он сказал Мэри, что, если она сохранит беременность, он сам убьет ребенка голыми руками».