Дневник В. Счастье после всего? - Дебра Кент

Я вспомнила свои звонки ему домой. Как возмущенно Мишель отвечала, когда я просила позвать к телефону ее мужа.

— Значит, вы думаете, это она стоит за фотографиями?

— Да. Она следила за вами.

— Наняла частного детектива?

Он кивнул.

— У нее есть фотографии нас обоих у меня в офисе: мы держимся за руки, молимся вместе. Есть и фотографии, где я у вас дома после смерти Мэри.

Я вздрогнула.

— Но э-э… предосудительными можно счесть только те, которые сделаны в мотеле. Их она и послала Роджеру.

— Но вас-то там не было!

Отец Ли пожал плечами.

— Ей все равно. Мишель считает, что у нас был роман. Она возненавидела вас и хотела вам навредить. — Он взял меня за руку. — Вэлери, я даже не знаю, что сказать. Я могу только искренне просить у вас прощения.

Еще бы, чуть не заорала я. Вы крутите романы, а расплачиваться приходится мне! Может, я родилась под несчастливой звездой? Или проклята? Может, я попала в кармический круг очищения и расплаты за грехи? Господи, ну почему, почему я? Почему все эти люди вечно извиняются передо мной за обманы и предательства? Почему я не могу жить нормальной жизнью домохозяйки Среднего Запада без всяких приключений? Просыпаться каждое утро рядом с верным лысеющим мужем, отправлять Пита в школу, съедать низкокалорийный завтрак, пылесосить дом, готовить кастрюлю супа для благотворительного обеда и полноценные питательные блюда для семьи, вечером отбыть секс в миссионерской позиции с моим верным лысеющим мужем и спокойно заснуть. Но это не для меня. Я связалась с распутным дерьмом, ранее называвшимся моим мужем. Все остальное — только следствия, грязные пятна от этой ошибки.

— Ну и что, черт возьми, мне теперь делать? — раздался мой собственный голос. Для слез я была слишком подавлена. Хотелось просто поехать домой и лечь спать.

— Может быть, хотите помолиться со мной?

Посмотрела в его доброе, ласковое лицо и едва удержалась, чтобы в него не вцепиться.

— Как-нибудь в другой раз.

На сегодня все.

В.

19 августа

Едва Пит ушел в лагерь, я позвонила Либби. Как можно сделать такие снимки? Разве это возможно?

— Хм-хм. — Она немного подумала. — Даже если шторы или жалюзи закрыты, чаще всего можно получить качественный снимок. Если взять специальную линзу в зависимости от ракурса. Для снимка нужна только маленькая щель, зазор между шторами.

Черт.

Забавно — либидо у меня возрастает прямо пропорционально уровню стресса. В полдень позвонил Билл, вызвал меня. Бурный секс у стенки в прихожей, в полном молчании, не снимая одежды. Когда я уходила, он сказал: «Забудь про деревья». «Ладно», — сказала я. Это были единственные слова, которыми мы обменялись.

На сегодня все.

В.

20 августа

Пит сидит дома, у него какая-то желудочная инфекция. Счистила рвоту с ковра и со всей кровати, поменяла наволочки, простыни и опять уложила его. Потом его снова вырвало. Устроила ему постель в гостевой. Поставила новую кассету, но, похоже, никакой радости это Питу не доставило — самочувствие хуже некуда. Бедняжка. Кажется, он зовет меня. Пойду.

Вернулась. На четвереньках отскребала блевотину от ковра в гостевой, зазвонил телефон. Омар. Слушание по делу об опеке в понедельник.

На сегодня все.

В.

21 августа

Встречалась с Омаром, разрабатывали стратегию. Он предполагает следующее.

Слоан будет настаивать, что Питу следует жить с Роджером постоянно из-за моего «аморального» образа жизни в качестве лесбиянки.

Слоан предъявит суду основное вещественное доказательство, фотографии нас с Дианой в номере мотеля.

Омар считает, что у Слоана вряд ли будут фотографии нас с Эдди в том же номере, поскольку это идет вразрез с утверждением о моей однополой ориентации.

В дополнении к полной опеке Слоан будет требовать немедленного и полного возвращения полученного мною состояния. Кроме того, мне будет предложено возместить уже потраченные суммы (у меня при этих словах чуть не случился сердечный приступ, но Омар уверен, что даже при самом неблагоприятном исходе судья не потребует от меня возмещения этих денег).

Слоан будет подкреплять свои требования показаниями разных свидетелей вроде Линетт.

Омар уверял меня, что Роджер наверняка НЕ получит все, что потребует. Но, требуя полной опеки, он скорее всего добьется хотя бы совместной. Требуя возврата состояния, он, вероятно, получит алименты или выплаты на ребенка. Омар сказал, что, поскольку у нас благожелательный судья (то есть благожелательный по отношению к Роджеру), нам следует лишь слегка касаться личностных оценок. Поднимать вопрос о супружеской неверности и двоеженстве Роджера надо очень осторожно. «Если это не имеет отношения к его отцовской несостоятельности, это просто бесполезно», — считает Омар.

Стратегия Омара.

Фотографии не являются доказательством однополой связи. Омар предоставит суду показания Дианы, которая под присягой подтвердит, что мы с ней не вступали в сексуальные отношения.

Питу необходима стабильная жизнь в одном доме, с матерью, которая заботилась о нем на протяжении всего судебного разбирательства.

Мое настоящее финансовое положение дает мне возможность оставаться дома с Питом, сосредоточив на нем все свое внимание.

Вследствие активной половой жизни и бывших «супружеских отношений» с Мэри Роджеру будет очень трудно, если не невозможно, стать внимательным и ответственным отцом.

Я стараюсь не зацикливаться на этом, но меня одолевают вопросы. Если Роджер все-таки получит полную опеку, я буду полностью исключена из жизни Пита? Будет ли роджерова пассия его «новой мамочкой»? Клянусь, я готова повеситься при одной мысли об этом. Если Роджер добьется совместной опеки, как Пит перенесет стресс от жизни на два дома? А если Пит разозлится на меня и не захочет ко мне возвращаться? Как я могу наблюдать за эмоциональным, моральным, этическим развитием ребенка, если перестану быть его главным воспитателем? Что, если Роджер со своей пассией будут разрешать ему носиться сломя голову, смотреть телевизор в неограниченных количествах, есть чипсы и прочую вредную еду… или хуже — курить. Пить пиво. Кататься на роликах с уличными детьми.

Так можно вконец свихнуться. Надо поспать.

На сегодня все.

В.

22 августа

Господи Боже. Пит вошел в комнату, когда я собирала бумаги по опеке. Взял один лист, заметил свое имя. Попытался продраться сквозь юридическую невнятицу. Не смог. Попросил меня прочитать. Я ему объяснила, что собираюсь идти в суд и добиться, чтобы он остался со мной, но и с папой тоже мог видеться. Он расплакался. Сказал, что не хочет видеться с Роджером. Он хочет с ним жить!

— То есть ты хочешь жить с нами обоими?

— Нет, то есть я хочу Жить с папой. А ты можешь видеться с нами, когда захочешь.

Я не стала ругаться. Пит может говорить все, что хочет. Я ему не запрещаю.

На сегодня все.

В.

24 августа

Ночь, пятнадцать минут третьего, я не могу заснуть. Можно, конечно, принять таблетку, но утром я буду заторможенной. Не надо. Вот и сижу, думаю, каково мне будет без Пита. Мучаю себя. Представляю его опустевшую комнату, пустую кровать. Сегодня у нас с ним был чудесный вечер. Я приготовила его любимые блюда (мясо в горшочке, заливную морковь, картофельное пюре, на десерт шоколадное печенье с мороженым), разожгла камин (ладно, ладно, схитрила — положила туда искусственные поленья от «Дюрафлейм»), и мы сыграли четыре раунда в «Кути».

— Ты правду говорил, что хочешь пойти жить с папой? — спросила я, подтыкая ему одеяло.

— Не знаю. — Он сонно моргнул.

— Если ты так думаешь, солнышко, это нормально. Твои чувства не могут быть плохими. Ты можешь думать и чувствовать, что хочешь, и это нормально. Но я надеюсь, ты понимаешь, что нам нужно сделать выбор, который будет лучшим для тебя.

Здесь у меня не было твердой почвы под ногами. Я не хотела поливать Роджера грязью, говорить, что он плохой отец. Это ложь. Я хотела сказать: «Твой папа плохой человек, Пит. Он постоянно изменял мне, потому что его тянет на молоденьких. Он растоптал брачные обеты. У него была незаконная жена, а нынешняя его подружка годится тебе в старшие сестры. Если ты уйдешь жить к нему, я тут же повешусь».

— Но я люблю папу, — нижняя губка у него задрожала. — Я скучаю по нему. Почему я больше никогда не смогу его увидеть?

Если бы в мире была справедливость, в аду был бы специальный круг для Роджера и таких, как он. Хватит и того, что он предал меня. Я-то переживу. Про Пита этого не скажешь.

— Солнышко, папа любит тебя. И всегда любил. Он упорно борется за то, чтобы чаще тебя видеть. Но… — Я сглотнула комок. — У папы неприятности, сладкий мой, и ему будет трудно оставаться таким, каким ты хочешь его видеть.