Переписка 1826-1837 - Александр Пушкин

Вот тебе ответ Готовцевой (чорт ее побери), как ты находишь ces petits vers froids et coulants. [227] Что-то написал ей мой Вяземский? а от меня ей мало барыша. Да в чем она меня и впрям упрекает —? в неучтивостях ли противу прекрасного полу, или в похабностях, или [уж] в беспорядочном поведении? Господь ее знает. Правда ли, что ты едешь зарыться [228] в смоленской крупе? видишь, какую ты кашу наварил. Посылаешь меня за Баратынским, а сам и драла. Что мне с тобою делать? Здесь мне очень весело, ибо я деревенскую жизнь очень люблю. Здесь думают, что я приехал набирать строфы в Онегина и стращают мною ребят как букою. А я езжу по пороше, [до] играю в вист по 8 гривн роберт — [сентиментальничаю] и таким 36 образом прилепляюсь к прелестям добродетели и гнушаюсь сетей порока — скажи это нашим дамам; я приеду к ним [омолодившийся[?] и телом и душою] — полно. Я что-то сегодня с тобою разоврался.

26 нояб.

Что Илиада и что Гнедич?

Адрес: Барону Антону Антоновичу Дельвигу в [Москву] С. Петербург во Владимирской в доме Кувшинникова.

397. А. А. Дельвиг — Пушкину. 3 декабря 1828 г. Петербург.

Два письма со стихами получил от тебя, друг Пушкин, и скажу тебе, что не смотря на мое красноречие, город Петербург полагает отсутствие твое не бесцельным. Первый голос сомневается, точно ли ты без нужды уехал, не проигрыш ли какой был причиною; 2-ой уверяет, [229] что ты для материалов 7-ой песни Онегина отправился, [а] 3-ий утверждает, что ты остепенился и [хочешь исправиться] в Торжке думаешь жениться, 4-ый же догадывается, что ты составляешь авангард Олениных, которые собираются в Москву. Я ничего не думаю, а желаю тебя поскорее увидеть и вместе с Баратынским, который, если согласится ехать в Петербург, найдет меня в оном. В противном же случае закопаюсь в смоленскую крупу, как Мазепа в Войнаровском закутался в плащ. Благодари любезнейшую Прасковью Александровну за добрые воспоминания. Воспользуюсь первыми солнечными днями, отпечатую свою фигуру и пришлю ей несколько экземпляров; желал бы оригиналом попасть к ней. Но нельзя. Бал отпечатан, в пятницу будет продаваться. Цветы цветут славно. Жуковской дал слишком [восемь] 800 стихов; Крылов 3 басни, твоих 16-ть пьес и пр. и пр. Гнедич классически обнимает романтическую фигуру твою, жена приседает на чопорный поклон твой, я просто целую тебя и желаю здравие. Прощай.

Твой Дельвиг.

3-го декабря 1828. С. Петербург.

Адрес (рукою С. М. Дельвиг): Александру Сергеевичу Пушкину Тверской губернии в Торжок.

ПЕРЕПИСКА 1829

398. П. А. Вяземский, Д. Н. Бологовской, Пушкин и С. Д. Киселев — Ф. И. Толстому. Конец декабря 1828 г. — начало января 1829 г. Москва.

[П. А. Вяземский:]

Сей час узнаём, что ты здесь, сделай милость приезжай. Упитые винами, мы жаждем одного: тебя.

[Собственноручные подписи:]

Бологовской.

Пушкин.

Киселев.

399. Ф. И. Толстой — Пушкину, П. А. Вяземскому, Д. К. Бологовскому и С. Д. Киселеву. Конец декабря 1828 г. — начало января 1829 г. Москва.

О пресвятая и животворящая троица, явлюсь к вам, но уже в пол-упитой. Т.

Не вином, а наливкой, кою приимите, яко предтечу Толстова.

400. П. А. Вяземскому. 5 или 7 января 1829 г. Москва.

Баратынской у меня — я еду часа через 3. Обеда не дождусь, а будет у нас завтрак в роде en petit couragé [230]. Постараемся напиться не en grand cordonnier [231], как сапожники — а так, чтоб быть en petit couragé [232], под куражем. Приезжай, мой ангел.

401. П. А. Вяземскому. Около 25 января 1829 г. Петербург.

Уехал ли ты из Москвы? не думаю — на всякой случай пишу тебе в Пензу, где ты когда-нибудь да прочтешь мое послание. Был я у Жуковского. Он принимает в тебе живое, горячее участие, Арзамаское — не придворное. Он было хотел, получив первое известие 38 от тебя, прямо отнестися письмом к г.[осударю], но раздумал, и кажется прав. Мнения, слова Ж.[уковского] должны иметь большой вес, но для искоренения неприязненных предубеждений нужны объяснения и доказательства — и тем лучше, ибо кн.[язь] Д.[митрий] может представить те и другие. Ж.[уковский] сказывал мне о совете своем отнестися к Б.[енкендорфу]. А я знаю, что это будет для тебя неприятно и тяжело. Он конечно перед тобою не прав; на его чреде не должно обращать внимания на полицейские сплетни и еще менее с укоризною давать знать об них aux personnes qui en sont l'objet. Mais comme au fond c'est un brave et digne homme, trop distrait pour vous garder rancune et trop distingué pour chercher à vous nuire, ne vous laissez pas aller à l'inimitié et tâchez de lui parler tout franchement [233]. Сделай милость, забудь выражение развратное его поведение, оно просто ничего не значит. Ж.[уковский]со смехом говорил, что говорят, будто бы ты пьяный был у девок, и утверждает, что наша поездка к бабочке-Филимонову, в неблагопристойную Коломну, подала повод этому упреку. Филимонов конечно [-], а его бабочка конечно рублевая, парнасская Варюшка, в которую и жаль и гадко что-нибудь нашего всунуть. Впроччем если б ты вошел и в не-метафорической [234] [-]. Всё ж не беда.

Я захожу в ваш милый дом,Как вольнодумец в храм заходит.

Правительство не дама, не Princesse Moustache [235]: прюдничать ему не пристало. Аминь, поговорим о другом. Я в П.[етер]Б.[урге] с неделю, не больше. Нашел здесь всё общество в волнении удивительном. Веселятся до упаду и в стойку, т. е. на раутах, которые входят здесь в большую моду. Давно бы нам догадаться: мы сотворены для раутов, ибо в них не нужно ни ума, ни веселости, ни общего разговора, ни политики, ни литературы. Ходишь по ногам как по ковру, извиняешься — вот уже и замена разговору. С моей стороны, я от роутов [236] в восхищении и отдыхаю от проклятых обедов Зинаиды. [237] (Дай бог ей ни дна ни покрышки; т. е. ни Италии, ни графа Риччи!) Я не читал еще журналов. Говорят, что Булгарин тебя хвалит. В какую-то силу? — Читал Цветы? Каково море Жуковского — и каков его Гомер, за которого сердится Гнедич, как откупщик на контра-банду. Прощай, нет ни времени ни места.

402. В. Ф. Вяземской. [238] Около (не позднее) 6 февраля 1829 г. Петербург.

Адрес: Ее сиятельству княгине Вере Федоровне Вяземской в Пензу.

403. M. Шимановской. Июль — август 1828 г. или конец января — февраль 1829 г. Петербург.

C'est avec bien de l'empressement que j'accepte votre charmante invitation. J'ai eu des nouvelles indirectes du Prince Wiazemsky; il doit être à l'heure qu'il est chez la Princesse.

Agréez, Madame, l'hommage de ma parfaite considération.

A. Pouchkine.

Адрес: Madame Schimanovska.[239]

404. Неизвестной. Конец 1828 г. — 4 марта 1829 г. Петербург. (Черновое)

Certainement, Madame, l'heure qui vous conviendrait sera toujours la mienne. A demain donc, et [puisse le 7-me chant d`Онегин méri[ter]] [240]

405. П. А. Вяземский, В. Ф. Вяземская и Е. А. Карамзина — Пушкину. 23 февраля 1829 г. Мещерское и 10 марта 1829 г. Петербург.

[П. А. Вяземский:]

23-го.

Спасибо за письмо, которое меня нашло уже здесь больного, или по крайней мере нездорового. Теперь ты уже должен знать от Жуковского о том, что я сделал. Что из этого выдет? Увидим. Может быть и ничего: и то в порядке. Смешон ты мне, говоря: забудь развратное поведение. О том всё и дело. Не будь этого обвинения и мне нечего спорить. Что мне за дело, когда запрещают мне издавать газету, о которой мне и во сне не снилось. Всё равно, как бы вдруг запретили мне въезд в Пекин; но, если по поводу Пекина, или газеты, при сей верной оказии наговорят мне тьму оскорбительных ругательств, то дело другое. Тут уже вступаешься не за запрещение, а за следствия. — А мы, то-есть я и Баратынской, танцовали в Москве с Олениною и, кажется, у них были элегические выходки. Каков Раич? Булгарин из плутовства хвалит меня, а тот из глупости меня ругает. Хорошо 40 напечатал он и твои стихи к Ушаковой. Мы заметили с Баратынским и с Дмитриевым, что Башилов иначе речи не начинает как: а Полевой, а Шаликов, а Невский Альманах. Ce sont des idées fixes en lui [241]. Какова твоя Татьяна пьяная в Невском Альманахе с титькою на выкате и с пупком, который сквозит из-под рубашки? Если видаешь Аладьина (хотя на блинной неделе) скажи ему, чтобы он мне прислал свой Невский Альманах в Пензу: мне хочется вводить им в краску наших пензенских барышень. В Москве твоя Татьяна всех пугала. Да, скажи также Плетневу, чтобы он прислал мне последнее издание Озерова. Имею же я право на экземпляр, когда меня печатают. Прости, я слаб и глуп, как Галатея, потею как Раич. Дай собраться с силами.

Пиши сюда, не давай нищим, не давай стихов альманашникам, а пиши к нам бедным заключенным. Скажи и Сергею Голицыну, чтобы он написал мне. Что делает Киселев юнейший? — Мой сердечный поклон Дельвигу. Правда ли, что он издаст к красным яйцам Подснежник? Если нет, то пускай возвратит он мне стихи оставшиеся мои. — Мы хотели также с Баратынским издать к маию нечто альманашное, периодическое. Ведь и ты пойдешь с нами. Обнимаю.