Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский

Стол следователя по особо важным делам был завален толстыми папками с делами. Что, как помнил Юрий Петрович, не было характерным для Александра Борисовича. Или, может, он таким вот образом хотел пустить пыль в глаза красивой гостье? Нет, похоже, Турецкий был и в самом деле озабочен чем-то, туфтой вроде не пахло.

Он вышел из-за стола, пожал руку Юрию Петровичу, посмотрел внимательно на Галочку, отчего та немного смутилась. Он взял Галочкину руку и изысканно коснулся губами ее пальцев.

— Прошу. У нас с вами еще десять минут. Нам позвонят… Значит, вот вы какая, лягушка-путешественница? — И, заметив недоуменный взгляд женщины, добавил, точнее, пояснил: — Ведь та, если память мне не изменяет, тоже летала этак… налегке. Без вещей.

— Ах, в этом смысле. — Галочка улыбнулась.

— Смысл у нас всегда один, — слегка подмигнул ей Турецкий. Потом взглянул на Гордеева и ловко изобразил свое восхищение. Снова стал серьезным. — Мы тут с Костей немного обменялись мнениями. Ну, в общих чертах, сам понимаешь. Возникли, соответственно, кое-какие мыслишки, так, предварительно. У нас будет еще время обсудить. Возможно, даже и сегодня. Да, кстати, совсем забыл спросить: как у вас, есть где остановиться? — Он явно задавал вопрос Галочке, но смотрел при этом на Гордеева.

— Я думаю, самое надежное — у меня, — сказал Юрий и посмотрел на женщину.

— Девушка не возражает? — улыбнулся ей Турецкий.

— Нисколечко! — весело ответила Галя.

— Заметано. А планы на вечер имеются уже?

— Все будет зависеть от разговора с Константином Дмитриевичем. Ну и еще от твоего контакта. Документы с нами.

— Это отлично. Когда пойдем, я попрошу Клавдию сделать хорошие копии. Чтоб ничем не отличались от оригинала. Она умеет.

— Клавдия Сергеевна — настоящая богиня, — хмыкнул Гордеев.

— Да уж… чего есть, того, как говорится, и силком не отнимешь. А к чему это я? Ах да! Если планы ваши несколько… э… неопределенны, мы можем с удовольствием пригласить девушку в нашу компанию. Сегодня Славка обещал славный грязновский шашлычок. Который делать будет, разумеется, не он сам, а, как обычно, любимый племянник. И поэтому, если девушка не против, рады будем вас видеть…

Галочка посмотрела на скромно потупившегося Турецкого и сказала — на этот раз Юре:

— Вообще-то девушка не против. Если вы считаете, что это удобно. С ходу — и новая компания.

— Это удобно, — деловым тоном остановил ее Турецкий. — Заодно и обменяемся рядом соображений. Приятное, так сказать, с полезным. Между прочим, не исключаю, что и Константин Дмитриевмч подъедет, попозже.

— А что, разве событие какое? — насторожился Гордеев.

Турецкий окинул его уничижительным взглядом:

— Не ожидал, юноша, подобной вампуки! Особенно от вас! Фи! Примите мое презрение! На прошлой же неделе у Славки был день рождения! Как ты мог забыть?!

— Да погоди! Не надо ля-ля! У него день рождения летом. Это я точно знаю.

— Значит, это был день ангела! — без смущения настаивал Турецкий. — День тезоименитства, в конце концов! Почему я должен объяснять молодому поколению, черт возьми, правила светского тона? Юра — ай-я-яй! Праздник у человека. А как он называется, тебе-то какое дело? На прошлой неделе у нас ничего не получилось, заняты были очень, а сегодня — пятница, значит, самое время вспомнить об упущенном.

— Это — другое дело. А то я уж испугался — подарок же надо бы!

— Между прочим, присутствие красивой женщины на торжестве — уже само по себе подарок. А очень красивой — это выше, это — дар! Который от Бога. Но… хватит балагурить, чего это Клавдия заснула?…

И в этот момент раздался звонок внутреннего телефона. Турецкий поднял трубку и, не слушая, сразу ответил:

— Уже в пути!

…- Что-то я начинаю опасаться, — шепнула Галочка Гордееву, когда они вслед за Турецким пошли по коридорам в приемную Меркулова.

— Причина? — взглянул на нее Юрий Петрович.

— А вы что, в самом деле по-настоящему красивых баб не видели? Ну чего вы на мне зациклились?

— Это хорошо, — кивнул Гордеев. — Скромность всегда должна украшать героев. Героинь — тем более… Нет, это просто от свойств характера зависит. В нашей компании, если так можно выразиться, суки и зануды не уживаются. А подлецы — тем более. Но ты… простите, Галочка, вы сами это увидите.

— Пора бы уже и на «ты», — поправила она его.

— Позже. С удовольствием. Ну вот и пришли.

— О чем это вы? — обернулся к ним Турецкий.

— Девушка в восхищении, — ответил Гордеев.

— А-а, ну-ну… Прошу, — и пропустил вперед себя в открытую дверь.

Галочка сразу поняла, что главная в этой обширной приемной именно Клавдия, кажется, Сергеевна. И она склонила перед ней голову.

— Здравствуйте, Клавдия Сергеевна.

— Милости просим, — улыбнулась та в ответ и окинула гостью ревнивым взглядом. — Проходите, Юрочка, Константин Дмитриевич ждет. Александр Борисович, на минуточку задержитесь!

Меркулов понравился Галочке с первого взгляда. Крупный, седой, в отлично сшитом мундире с тремя большими звездами на погонах, он излучал явную мощь, спокойствие, порядок, которых так не хватало ей в последнее время.

Жестом пригласил садиться, приподнялся и пожал руки сперва Галочке, затем Гордееву. А тут и Турецкий появился с лукаво сверкнувшими глазами. Взял от стены стул и подвинул к приставному столику, где уже сидели Гордеев с Галочкой. Но сел-то рядом с ней. И хитро взглянул на Юрия Петровича: вот, мол, тебе, съел?!

— Времени, дорогие мои, у нас немного, поэтому давайте о том, чего мы еще не знаем. Александр Борисович немного ввел меня в курс дела, Юра. Я позвонил Прохорову… московскому прокурору, — пояснил он отдельно для Галочки, — и попросил его посмотреть, что там случилось. И если все именно так, как мне стало известно, в чем я, в общем-то, не сильно сомневаюсь… к сожалению, то придется принять определенные меры. Кто ведет дело?

— Наш друг Черногоров, — подсказал Турецкий.

— Ах Эдуард? Ну и что? С ним что-то случилось?

— Разрешите я, Константин Дмитриевич, — вмешался Гордеев. — Эд, насколько я его понял, сам завис. «Вот тебе бесспорные улики — и давай оформляй». А у него душа, извините, не лежит.

— Ишь какие мы! — словно ежик, фыркнул Меркулов. — А кто ж его заставляет?

— Указание свыше, — объяснил Юрий.

— А чего донесла разведка? — поинтересовался Меркулов.

— Житная, Константин Дмитриевич. И опять же ГУБОП.

— Господи, опять!

— Если вы позволите, Константин Дмитриевич, — словно в классе подняла руку Галочка, вызвав у мужчин усмешки.

— Ну конечно, иначе зачем собрались? — развел руками Меркулов.

— Я хотела сказать, что совсем недавно, буквально два дня назад, к нам в Белоярск прилетал заместитель начальника ГУБОПа генерал Толубеев. Был личным гостем губернатора, потом быстренько, скорее даже формально, пошерстил нашу криминальную милицию, пару ночей переночевал и отбыл в Москву. Зачем прилетал — никто так толком и не знает.

Мужчины переглянулись.

— М-да, — сказал Меркулов и откинул голову на спинку кресла.

— Отчет или расчет? — задал самому себе вопрос Турецкий,

— А если и то и другое? — хмыкнул Меркулов. — Вы не в курсе, Галина Федоровна, там у вас что-нибудь сдвинулось относительно убийства Смирнова?

Она пожала плечами.

— По-моему, все спускается на тормозах. И поводом к тому — арест нашего гендиректора.

— Красиво получается, — заметил Турецкий, — клин, так сказать, клином… А потом еще кого-нибудь замочат — и по новой!

— А у нас больше нет кандидатов на губернаторский стул, — сказала Галочка. И все внимательно посмотрели на нее, будто именно она открыла им суть происходящего. Тайну, понимаешь, открыла!

Вообще, Галина вдруг отметила про себя, что в ее присутствии мужчины чего-то явно недоговаривают, словно знают нечто такое, о чем ей знать, может быть, даже и не следует вовсе. Они переглядывались, многозначительно похмыкивали, но совсем не спешили делиться с нею своими соображениями.

Наконец вошла Клавдия Сергеевна и принесла две красивые папки тисненой кожи, внутри которых были привезенные из Белоярска письма. И сделаны они были так классно, что, глядя на них, Галочка, честное слово, не могла бы ответить себе — где тут копии, а где оригиналы.

Меркулов немедленно углубился в чтение. А Турецкий аккуратно и как-то по-чудному — не по горизонтали, а по вертикали — сложил две странички и сунул их в плотный конверт с темной бумагой внутри. Специальный, догадалась Галя. Сам конверт небрежно сунул во внешний карман пиджака.

Ознакомившись с текстами, Меркулов оглядел мужчин и спросил:

— Внимательно читали?

Оба кивнули.

— Заметили, да?

— А то! — вскинул голову Турецкий. И добавил: — Я думаю, Костя, все в конечном счете закономерно.