Маскировкой седину не скроешь - Сергей Алтынов

Миновав ворота, быстрым шагом пройдя два квартала, Леонид зашел в первый попавшийся подъезд, поднялся на последний этаж, из окна оценил обстановку. Погони не было, «хвоста» тоже…

Скинув шинель и фуражку, Леонид вернулся на улицу и довольно быстро поймал такси.

По детской привычке Ольга держала сжатыми на счастье оба кулака, мысленно шептала все известные ей молитвы. Сейчас ей предстояло как можно быстрее покинуть изолятор, пока конвойные и в самом деле не «подняли кипеж». Она уже спустилась на первый этаж, как увидела идущего ей навстречу майора Калистратова. По счастью, она заметила его первой. Сворачивать было некуда, поэтому Ольга, не сбавляя шага, закрыла лицо руками, поравнявшись с майором, нервно передернула плечами. Тот лишь хмыкнул и прошел мимо. Плачущая женщина не такая уж и редкость в стенах СИЗО.

Только лишь поймав такси и назвав водителю адрес двоюродной сестры, Ольга разжала кулаки. Кажется, первая часть ее плана удалась.

Майор Калистратов не успел дойти до второго этажа, как послышался вой сирены. Перед Блондином тут же вырос юный лейтенантик, который перегородил ему путь:

– Извините, но дальше идти нельзя.

– Что случилось-то? – спросил Блондин.

– ЧП по первому номеру, в пятом корпусе, – ответил лейтенантик. – Бунт, или захват заложников, или еще какое-либо злостное неповиновение.

Мимо Калистратова в быстром темпе промчались пятеро тюремщиков в бронежилетах с щитами и дубинками. Следом за ними двое офицеров с табельными пистолетами наготове.

– Вам лучше вернуться на проходную, – вежливо посоветовал лейтенантик. – Мало ли что.

Калистратов только махнул рукой и молча двинулся к пропускному пункту. В конце концов, с Шаинским он может побеседовать и завтра… Интересно, что там у них стряслось в пятом корпусе? Не спрашивая разрешения у девушки-сержанта, майор закурил.

– Вы ведь Калистратов? – спросила неожиданно девушка, только что проверявшая его пропуск и документы.

– Да, – кивнул майор.

– Вас женщина спрашивала, которая только-только ушла.

– Какая женщина? – с раздражением осведомился Калистратов.

– Ларионова Ольга из управления МВД.

– Кто? – чуть не уронив сигарету, Блондин повернулся к девушке всем своим корпусом.

– Ларионова Ольга Геннадьевна…

– Какая Ларионова?! – заорал на ошарашенную девушку Калистратов. – Какая Ларионова?! – еще дважды повторил майор и, не сдержав себя, схватил руками девушку за плечи с сержантскими лычками на погонах.

Девушка-сержант ничего не отвечала, лишь часто и ошарашенно заморгала маленькими, сильно накрашенными глазами. Калистратов, однако, сумел взять себя в руки, извинился, сославшись на нервы, и тут же покинул стены изолятора.

Спустя полчаса он топтался в подвале, где совсем недавно созерцал бездыханное тело «недоделанной Балерины»… Нет, фортуна окончательно отвернулась от него. Ларионова жива и совсем близко от него…

Плачущая женщина, закрывшая лицо в коридоре изолятора! О, как он силен задним умом!

Неужели он теперь отыгранная фигура?! Если Директор узнает подробности, то участь Калистратова незавидна. Неудачников и бездарей Директор ненавидит еще больше, чем явных врагов. Врага можно перевербовать, дурака и неудачника невозможно… О, как же этого не хочется, но все-таки придется идти на поклон к Гансу. Своему бывшему осведомителю…

Лучшему Осведомителю, с большой буквы.

Уничтожив полковника, Калистратов убрал, казалось бы, свое главное препятствие в карьерном росте. Некоторое время назад Блондин служил в подразделении по борьбе с терроризмом и НВФ.[13] Калистратову поначалу казалось, что он весьма удачно сработался с похожим на гусара полковником. Он ждал слов поощрения, когда лично взял одного из лидеров молодежных радикальных объединений и допросил его с пристрастием в своем кабинете. Калистратов должен был получить информацию, где скрывается брат задержанного. Тот возглавлял боевую группу и сейчас находился в розыске, так как двумя днями раньше в стенах педагогического университета (где числился студентом) запустил тухлым яйцом в вице-премьера тогдашнего правительства, который приехал в педвуз на встречу с молодежью. Это, без всяких сомнений, была террористическая выходка, так как костюм вице-премьера был безнадежно испорчен, и все последующее время встречи от гостя попахивало сероводородом.

Полковник вошел в кабинет как раз в тот момент, когда допрашиваемый хоть и неохотно, но уже начал давать показания. Увидев, в каком виде задержанный, полковник вызвал Блондина в коридор.

– Мы не сработаемся с вами, Калистратов, – произнес полковник, дернув усами. – Вы как были конвойником, так и… Впрочем, по-моему, офицерам конвойных частей также запрещено мордовать арестованных. Тем более закованных в наручники?

– Я должен получить информацию, – попытался возразить полковнику Калистратов.

– Информацию? С чего вы решили, что пацан что-то может знать? Да, он брат подозреваемого, но что из этого?

«Чистоплюй! Как еще, по его мнению, можно выйти на главарей боевых групп?!» – клял полковника Блондин.

– Вы должны были убедить парня сказать, где и когда назначена встреча с братом. Словами, дорогой Калистратов, словами! Что перед вами, упертые фанатики-отморозки?! Ведь пацаны-то не судимые и по характеристикам не пропащие люди. А вы из них делаете врагов! Подумайте об этом! А сейчас я отстраняю вас от оперативных мероприятий.

Вскоре Калистратову и вовсе пришлось покинуть подразделение полковника, но он, будучи от природы сверхпронырливым, сумел устроиться в отдел, занимающийся сходными задачами… Полковник ударил тогда Калистратова по больному месту. Он и в самом деле не был профессиональным контрразведчиком и розыскником. Когда-то он окончил училище МВД (и то потому, что там преподавал его родной дядя), затем и вправду служил в конвойных частях, отвечающих за перевозку заключенных. В начале же девяностых Блондин умудрился перейти на службу в ФСБ, на сей раз благодаря близким родственникам жены. Постепенно он сумел приобрести и оперативную хватку, и умение работать с агентурой. Того же Директора Калистратов получил в «наследство» от одного высокопоставленного генерала. Тот генерал имел с Директором совместный бизнес, но что-то где-то не заладилось, и генерал не то покончил с собой, не то умер от сердечного приступа. Новоиспеченный в то время майор Калистратов из мальчика на побегушках превратился в полноправного делового партнера Директора, который, в свою очередь, из мелкого осведомителя вырос в крупную политическую фигуру, завербованную покойным генералом.

И вот на пути Калистратова стоял сейчас не многоопытный полковник (убить которого для Вовиных беспредельщиков оказалось не такой уж и сложной задачей), а какой-то Ганс. Его же собственный агент. Несколько лет назад Калистратов прихватил Ганса на мелком рэкете и сразу же отметил способности парня находить сильную сторону, втираться в доверие и вообще служить тому, кто богаче, сильней и беспощадней. С тех пор Ганс провел немало успешных «мероприятий», например обеспечивал безопасность «гуманитарного груза», развозимого по всей стране. На самом деле в «фурах» были наркотики, но благодаря находчивости Ганса «мероприятие» прошло успешно. Свой псевдоним Ганс выбрал себе сам, сославшись на то, что в школе его любимым предметом был немецкий язык. Потом уточнил, что не столько сам язык, сколько грудастая молодая преподавательница. Он вообще любил все уточнять… Покушение на Груздева тоже прошло успешно. Вышел на группу экстремистски настроенных ребятишек, вычленил из них двух самых яростных, но при этом толковых и создал боевую группу. И не забыл сделать «старшим» того, чей отчим являлся гвардии подполковником ВДВ и был связан с Оперативным Центром! Да, бывает в жизни и такое везение, помноженное при этом на профессионализм! Вот только информацию о маршруте движения Рыжего Ганс получил от Калистратова, а тот, в свою очередь, от любящих деньги агентов-охранников из груздевской «лички». Да, в «личке» Груздева были калистратовские агенты, тот же красавец-атлет Стас и еще четверо, но они были способны быть только информаторами и при первом же удобном случае сыграют и против Калистратова с Директором…

Как все на редкость удачно складывалось! Ничего, надо будет, и перед Гансом в пояс поклонимся. Ради дела, ради карьеры… Но голову зарвавшемуся агентишке при первом же удобном случае открутим… Ну а пока домой, к жене, детям, хоть полчаса надо побыть примерным семьянином, расслабиться.

– Четыре главные составляющие Большой Акции! Тогда и только тогда нынешний режим не удержится! Ни при каких обстоятельствах!

Сейчас Директор выглядел эдакой карикатурой на вождя. Однако сам он, конечно же, так не считал, поэтому топорщил усики, вращал глазами и отчаянно жестикулировал.