Когда зацветёт папоротник - Всеволод Костров

Местные бабки не переставали удивляться: их огороды были абсолютно сухими, а ферма превратилась в топкое болото. Нигде не было грибов, а в лесочке за овином за неделю наросло огромное количество подосиновиков и лисичек. Кто не ленился – приносил полные кузовки.

Через три дня Макоша и Баюн, сходившие рано утром на разведку, донесли, что из сарая постоянно раздается громкое чихание домовых. Причем Овинник постоянно ссорится с Шишигой, и настроение у них явно подавленное.

– Ничего не сделали, пару копешек только спалили, – стонал от досады Овинник. – А меня уже радикулит разбил. Пошевелить ни рукой, ни ногой не могу. – Накрой меня сеном! – приказал он Шишиге. – Да побыстрей, что-то ты совсем разленился.

Шишига что-то недовольно проворчал себе под нос и поплелся выполнять приказание старшего домового. Делал он это медленно, не то что раньше. Да и не мог он двигаться быстрей – все тело ломило. А ведь раньше Шишига так и вился вокруг Овинника, исполняя его приказания так быстро, что пыль столбом стояла.

Баюн и Макоша настолько промокли во время слежки в сарае, что полезли отогреваться на печку. Заботливая Катерина бросилась греть для отважных разведчиков молоко с медом. Лишь через несколько часов они смогли прийти в себя.

– Представляете, каково сейчас Овиннику и Шишиге! – неожиданно пожалела домовых Катерина. – Я даже себя виноватой чувствую за то, что вред их здоровью наношу. Как бедняги промокли. Теперь, даже если они и покинут овин, плакун-трава еще долго будет давать себя знать. Им только банька жаркая сможет помочь. А кто ее теперь для промокших домовых истопит? Банника черная курица далеко из деревни прогнала. Что ж, плакун справился с нечистыми духами, залил их водой, свел на нет их чары. Не сможет теперь Овинник ничего зажечь. Плакун и тучи пролил дождем и чертей заставил плакать. Здорово мы домовых «замочили».

– Прекращаем? – предложила Варвара.

– Да похоже, мы с тобой чуточку переборщили. Теперь спасать надо домовых. Мир, запрягай телегу. Варя, бери Борьку, но смотри, чтобы он не слишком сильно намял бока домовым.

– Не беспокойся, Борька меня слушается и все понимает, – успокоила Катерину Варвара. – Мы теперь с ним друзья.

Бык Борька уверенно вошел в овин. Овинник защелкал пальцами, пытаясь высечь огонь. Но, кроме водяных брызг, из рук ничего не вылетало.

– Все! Переквалифицируюсь в водяного. Мое место теперь в тихом омуте, – ругался про себя Овинник.

Борька нацепил на рога побольше сена, закинул на домовых. Затем он еще раз поддел рогами сено снизу и покатил из сарая огромный ком. Подогнав ком к телеге, бык еще раз мотнул головой, и сено вместе с домовыми оказалось на возу. Лошадь тут же тронулась с места, увозя замученных и мокрых до последней нитки домовых из деревни.

– Извините, если что не так! – махали подруги платками.

Из магнитофона, который держала Варвара, послышалось: «Ты прости меня, прощай! Вечно помнить обещай».

– Кикимора Макоша больных в лес отвезет, все же домовые – это ее дальние родственники. А я на связь выйду. Телеграмму по нашей почте дам на болото правителю поселения Деду-Всеведу, чтобы принял их и полечил. Помоги мне создать мощное поле, Варя. Необходимо послать сообщение. Вот текст. Помогай!

Подруги сели за круглый стол. Катерина и Варвара выходили на связь с болотом. Разложили буквы и вызвали духов из болота. Катерине долго не удавалось установить контакт.

– Вероятно, запрещено мне общение с поселением. Попробуй ты, Варя! Придется тебе вызывать Зеленец.

– Мне? Так ведь я там никого не знаю, – удивилась девочка.

– Не имеет значения. Зато они тебя хорошо знают. Ты – ведьма. И твои сообщения обязан принять любой дежурный. Передавай. – И Катерина положила перед Варварой сообщение: «Домовые Овинник и Шишига серьезно больны! Проводим эвакуацию. Встречайте. Варвара».

Борьба с Борисом Никодимовичем и лешими

Последние полгода Борис Никодимович спал неспокойно. Каждую ночь ему снились дороги с огромными лужами и постоянно увязающая в них его машина. Он вылезал из джипа вместе со своими помощниками и, стоя по колено в грязи, пытался вытолкнуть его. Но все было тщетно. В конце концов он плюхался в грязь лицом и… просыпался весь в холодном поту.

Слухи о происшествии в Харчевне быстро обошли всю округу. Теперь в каждой деревне, куда приезжал депутат, ему напоминали о невыполненных им обещаниях. Путешествовать по району больше не хотелось.

В приемную к Борису Никодимовичу пришла старая женщина в светло-сером плаще. Не хотелось депутату говорить со странной посетительницей. Каким-то холодом веяло от ее серых глаз. Она долго дожидалась в приемной. Депутат прошел мимо нее в свой кабинет и по телефону отдал приказ своей секретарше:

– Никаких просителей сегодня не принимать.

Но старуха, прождав в приемной больше часа, встала и так зло посмотрела на молодую помощницу Бориса, что та неожиданно для себя вскочила и бросилась открывать дверь в кабинет начальника.

Депутат удивленно поднял глаза на старуху.

– Что вам угодно? Чем могу помочь? – спросил он ее.

– Это тебе помогать надо! – с порога заявила странная посетительница. – Порчу на тебя наслали. Молодуха Катерина, которую ты в Харчевне сам тогда подозвал, и рыжая девчонка. Припоминаешь?

Борис Никодимович в ответ лишь кивнул.

– Так что сгинешь скоро со света, если меня не послушаешься. Совет тебе дам, как с ними справиться. Деревни надо укрупнять, а мелкие закрывать. Прежде всего начать с любимой твоей деревеньки – Харчевни. Старушек, оставшихся там, надо свезти в богадельни – там о них позаботятся. Сколько денег у тебя высвободится! Ни на автобус не надо тратиться, ни на дорогу, ни на врачей, ни на почтальонов. Отключай свет, отменяй транспорт, молодым дай работу в поселке – чтобы исчезла Харчевня, а эти две ведьмы ушли из этих мест. Так что срочно принимай решение, Борис. А я уж со своей стороны жителям Харчевни такую невыносимую жизнь устрою, что сами начнут в богадельню проситься.

Долго разговаривали Борис Никодимович и старуха в сером плаще.

Несколько раз после вечерней дойки в соседнем совхозе свет в Харчевню дать забыли. Неделю деревня сидела без света. А еще через некоторое время начался ремонт линии электропередачи. Столбы выдернули из земли, а новые привозить никто не собирался. Теперь света в деревне не было вовсе. Пропала и телефонная связь. Съездивших в район Прохора и Егора местное начальство даже не выслушало.

Вскоре автобус, который приезжал утром по большаку, перестал ходить в Харчевню, и мужики не могли попасть на работу ни в Будогощь, ни в Кукуй. Перестала приезжать в Харчевню и автолавка с продуктами.

Из приятных событий было лишь то, что к харчевницам приехал Добрыня Пересветович.

– Что, все так плохо? – поинтересовался он.

Харчевнинцы вздохнули.

– Чаем хоть напоите?

– Конечно! А вам сорока на хвосте принесла весть о наших бедах? – спросила Варвара Добрыню за чаем.

Тот кивнул:

– Не сорока, конечно, но моя почта работает. Всегда знаю, где моя помощь требуется.

– Вот сидим решаем, что делать. Старухи в расстройстве – ни хлеба, ни света, ни почты. Мужики работу потеряли – до Будогощи пешком не дойти.

– С транспортом я помогу. Думается, что новый автобусный маршрут «Кириши – Тихвин» с заездом в Будогощь никому не помешает. Расписание утрясем. Будет два раза в день ходить. И на работу мужики попадут, и домой вернутся. Для рабочих и пенсионеров на проезд скидки сделаем. А торговая лавка на колесах вам только спасибо скажет, если у них новый рынок сбыта появится. У них все деревеньки ранее поделены были. Но если место освободилось, то никто не помешает его занять. Здесь Борис глупость сделал. Обратно его лавку в брошенные им деревни уже не пустят.

А что с электричеством будем делать? Может быть, вам дизельный генератор привезти? – спросил, чуть помолчав, Добрыня.

– Не рассчитаемся, – помотал головой Мир.

– Не волнуйся, Мир, ты и так для нас в этот год очень много сделал. Считай это авансом за будущую работу.

– Не надо. Это слишком дорого. А взамен генератора лучше цемента кубов десять, – попросил Мир. – У меня мысли на этот счет уже есть. Своя деревенская электростанция на Луненке. Готовлю проект. Вот, посмотрите наброски.

– Здорово, если получится. Хорошо, скажешь, в какой день машину-бетономешалку прислать. Кстати, вот вам мобильник, чтобы всегда могли позвонить и не от кого не зависели. Теперь, если понадобится моя помощь, телефон у вас есть. Все, что надо, – пришлю. Отказываться не надо! – строго сказал он Миру. – Связь с тобой, скорее, мне нужна. Вдруг что-либо серьезное случится.

Мирослав долго ходил по деревне, потом осмотрел заброшенную ферму и бывшие ремонтные мастерские. Он провел там целый день. Затем объявил общий сбор. Вечером четверо деревенских мужиков собрались у дома Мирослава.