Тринадцатая гостья - Анна Данилова

– Откуда?

– Из министерства юстиции. Это касается тебя! Мэрия города Мюнхена готова оказать тебе помощь и поддержку, а главное – дать разрешение на проживание в Германии на целый год. А за целый год много воды утечет. Возможно, мне удастся найти для тебя хорошую работу. Ты можешь жить со мной или снять квартиру. Но ты могла бы мне обещать – хотя бы изредка навещать меня?

– А если ты вздумаешь поджечь дом? Или отравить меня? Разве ты еще не понимаешь, что ты не совсем здорова? Думаю, твой муж ушел от тебя по этой причине.

– Скажи, вот ты сейчас разговариваешь со мной. Тебя кто-нибудь слышит?

– Нет, я одна в комнате, – солгала я.

– Так ты придешь?

– Приду. Через полчаса. – Я отключила телефон и посмотрела на Германа.

Он улыбался и качал головой.

– Видишь, как все просто, – сказала я. – Оказывается, существует все-таки другая Наташа Вьюгина! И Соня оставила меня у себя, отлично понимая при этом, что она совершила ошибку, вызвала другую – лишь потому, что у нее возникли проблемы психического свойства. Так-то вот!

– Да, я понял кое-что из вашего разговора. Ты все-таки хочешь вернуться? А вдруг она выкинет еще что-нибудь?

– Я должна вернуться, чтобы взять свои вещи и объясниться с ней, попрощаться. Как ты думаешь, я еще должна ей какие-то деньги?

– Думаю, нет. Это она должна тебе денег, поскольку нанесла тебе моральный ущерб. Это я тебе как юрист говорю.

– Ты юрист?

– Да, я адвокат.

– Тогда сделаем так. Ты отвезешь меня к ней, я возьму вещи и вернусь с тобой сюда. А в самое ближайшее время я свяжусь с водителем фуры, который привез меня сюда, чтобы вернуться в Болгарию.

– Может, не стоит так спешить, я попытаюсь тебе помочь с документами? Поверь, твоя ситуация не настолько критическая, чтобы из нее не было выхода. Ты же не преступница какая-то! Ты, скорее, жертва. К тому же, если наша полиция сделает запрос в российское консульство в Варне, где тебя хорошо знают по твоей истории с Тони, то у тебя появится шанс выправить документы и с моей помощью получить разрешение на проживание в Германии. Пусть это будет сначала туристическая виза, а потом я придумаю что-нибудь, попытаюсь найти тебе работу, контракт. И тогда ты получишь разрешение на более длительное пребывание здесь. Все будет законно, и ты заживешь другой жизнью. Не думаю, что тебе стоит торопиться возвращаться в Болгарию. Ты же понимаешь, что твоя Страхилица – временное прибежище.

Так приятно было его слушать. К тому же его обещания звучали куда убедительнее Сониных.

Глава 23

Мюнхен, октябрь 2008 г

Роза шла в полицейский участок. Не дойдя до него каких-то нескольких метров, она свернула на соседнюю улицу, вошла в кафе и позвонила Катлине.

– Мне надо с тобой посоветоваться. Это срочно! Записывай адрес.

То, что случилось с ней в это утро, заставило Розу по-новому взглянуть практически на все, что начало происходить в их доме после смерти фрау Клементины, ее любимой хозяйки.

Сначала – утренний визит Наташи, которая, как могла, объяснила ей: все, что устраивалось на чердаке – все эти кукольные спектакли на хрупких этажах макета, – дело рук безумной Сони. Наташа плакала, объясняя, что ей страшно оставаться в этом доме, где происходят такие странные вещи. Потом она попросила Розу, которая и без того была напугана этим внезапным визитом, чтобы она хотя бы на неделю покинула дом. Это опасно, твердила Наташа, это очень опасно, Соня – психически больная женщина, и это она отравила Розу, чтобы оправдать появление в макете куклы: все, что происходило потом в доме, было срежиссировано хозяйкой. Роза слушала русскую, молча соглашаясь с ней: получалось, что все ее худшие опасения подтвердились – Софи не в себе!

Потом русская спросила Розу: не знает ли она, где садовник? Роза определенно не знала. И тогда Наташа рассказала ей, что садовник по имени Уве замерз в морозильной камере и что затолкала его туда, пьяного, тоже наверняка Соня. Что она, Наташа, сама видела труп в морозилке, но потом он куда-то исчез. «И так же исчезнем мы – вы и я! Пока этого не произошло, надо срочно заявить в полицию!»

Наташа говорила очевидные вещи, причем такие, в которых так боялась признаться себе Роза.

– А где Эрвин? Ее муж, сын Клементины? – допытывалась русская. – Надо ему позвонить и сообщить, что с его женой беда. Что она невменяема!

И тут Роза поняла, что последние слова Наташи она никак не может усвоить, понять. О каком Эрвине идет речь?! И о каком сыне Клементины, если у нее никогда не было своих детей? Разве что Иоахим – племянник.

– Говорю же, Эрвин – муж Сони и сын вашей бывшей хозяйки, покойной Клементины!

– Но племянника Клементины зовут Иоахим, – слабым голосом заметила Роза. – А не Эрвином. И Соня – жена Иоахима, а не какого-то там Эрвина. Это точно! Только он живет в Москве.

– А Эрвин? – настаивала Наташа. – Кто же он тогда такой?

– Понятия не имею! Нет никакого Эрвина, Соня – жена Иоахима!

– Вы давно знаете Соню?

– Нет, не так давно. Она появилась практически сразу же после смерти Клементины.

– И представилась женой Иоахима?

– Да…

– Скажите, что вам известно о завещании Клементины? Кому должен был достаться этот дом?

– Ее племяннику, Иоахиму!

– Вы видели документы Софи? – спросила Наташа. – Ее паспорт, например? Какая у нее фамилия?

– Паспорта не видела, но присутствовала при том, как она отправляла деньги по Western Union – должно быть, вам, Наташа, – и в банке, протянув свой паспорт, она уточнила фамилию. Она назвала вслух фамилию Иоахима! Кроме того, я видела ее в групповых снимках семейного альбома. Я даже могу принести вам его. И Соня там всегда рядом с Иоахимом, а уж его-то я отлично знаю!

Катлин выглядела, как всегда, веселой, жизнерадостной.

– Роза, я вижу, что дела твои идут не очень-то хорошо. Ты можешь спросить меня: чему это ты так радуешься, Катлин? И я отвечу тебе: да, я рада, потому что теперь, когда у тебя такое грустное и одновременно испуганное лицо, ты, вероятнее всего, близка к решению уйти с работы и поселиться вместе со мной.

– И тебя не интересует, что случилось?

– Интересует, конечно. Но для меня главное, чтобы ты, моя подруга, была здорова и чтобы ты наконец отдохнула, как следует.

– Скажи, Катлин, ведь ты же была вхожа в дом Клементины? Я тебе сейчас покажу один снимок, групповой. А ты скажешь мне, знакомы ли тебе эти люди. Хорошо?

– Хорошо.

Роза достала из сумочки несколько похожих снимков, разложила их перед подругой на столе.

На размытом цветном старом снимке было изображено семейство, расположившееся на отдых на берегу реки. Цветастые платья, шляпки, купальники, загорелые веселые лица.

– Ну да, конечно. Вот эта брюнетка в белой широкополой шляпе и платье в полоску – Клементина. Боже, какая же это была красивая женщина! Рядом с ней – Беньямин, ты знаешь – это Праунхайм, ее муж. А вот этот счастливый молодой человек, держащий в руках рыбину, – Иоахим, их сын, а эта девушка… Дай-ка я взгляну поближе. Думаю, это жена Иоахима – твоя теперешняя хозяйка – Софи. Одно лицо!

– Я тоже так думала, тем более что эта Софи, когда только приехала к нам сюда и позвонила в ворота, сразу же представилась женой Иоахима Фогеля, это так. Но документов-то я у нее никаких не спрашивала! Разве что потом, однажды, в банке, когда она отправляла деньги, я услышала, как она назвала свою фамилию – Фогель. Это фамилия Иоахима, как ты знаешь. Сестра Клементины ведь вышла замуж за русского немца по фамилии Фогель?

– Все правильно ты сделала. Почему ты должна была спрашивать документы у невестки Клементины? Ты же – простая служанка.

– Но прежде я ее никогда не видела… живьем… только на фотографии.

– А Иоахима видела? Когда ты в последний раз его видела?

– Иоахим – совсем другое дело… Он часто приезжал сюда на каникулы. Такой хороший мальчик! Надо сказать, он довольно-таки поздно женился на Соне, а перед этим пережил, по рассказам Клементины, настоящую любовную драму. Клементина рассказала мне, что он влюбился в одну девушку, которая не отвечала ему взаимностью, что он страдает, забросил свою учебу и сильно тоскует. Мы еще вместе с ней переживали. А потом… потом он написал нам, что женился на этой девушке. Или не на этой? Мы так и не поняли… Но главное, что он теперь счастлив. Но свою жену он к нам так и не привез. Не успел. Клементина умерла, и вот приехала Софи.

– Постой. А как же эти снимки?! Там нет даты?

– Даты нет. Но снимки, я так думаю, были сделаны в Москве, во время поездки Клементины с Праунхаймом.

– А Клементина не рассказывала тебе ничего о жене Иоахима? Как она ей, понравилась? А снимки эти не комментировала?

– Нет…

– Хорошо! Оставим эту тему. Ты мне лучше ответь на главный вопрос: почему же не приехал Иоахим? Ведь дом-то достался в наследство именно ему!

– Он приезжал, раньше. Правда, на похороны своей тетки он не успел – он был где-то очень далеко, в России, на каком-то симпозиуме или конференции. Но потом-то приехал, оформил документы на наследство и вернулся в Москву, у него там были какие-то важные дела.