Призрак (СИ) - Дрим Мила

Леа привалилась к столбу, закрыв глаза. Ноги еле держали ее, но девушка не собиралась опускаться на землю — отчего-то ей казалось, что стоит ей сесть, стать ниже, как люди набросятся на нее, раздирая на части. Послышались громкие мужские голоса — Леа с трудом подняла тяжелые веки и заметила, как несколько воинов начало прогонять любопытных обитателей замка. Кто послал их? Неужели Айомхар позаботился об этом? Эта мысль показалась пленнице глупой, невозможной.

Наконец, силы оставили Лею. Она опустилась на землю, испуганно озираясь по сторонам. Все стихло вокруг. Небо, окрашенное в черный бархат, озарилось идеально круглой луной. Девушка, запрокинув голову, уставилась в небосвод, молясь. Она знала, где-то там, есть Тот, Кто видит ее страдания.

Сколько так просидела Леа — девушка не могла понять. Ее мысли нарушил скрип двери, а затем приглушенные мужские голоса, и вторящие им — несколько — женские. Пленница, завидев приближающиеся фигуры, попыталась встать — и ей это удалось лишь со второй попытки.

Она сощурила глаза, когда увидела яркое пламя факелов. Внутри сразу же все похолодело от страха. Девушка, напоминая себе, что нужно быть сильной, подняла глаза на подошедших людей. Знакомый до боли голос нарушил возникшую тишину:

— Пришло время понести наказание.

Айомхар шагнул к Лее. Его взгляд был холодным и отстраненным. Девушка вся сжалась, но голову не отпустила. Однако взор, помимо воли, скользнул вниз и пленница, холодея, увидела в зажатых пальцах призрака хлыст. Преодолевая подкатившую тошноту, Леа произнесла:

— Делай, что считаешь нужным.

Янтарные глаза потемнели, а губы, некогда ласково целовавшие девушку, приказали:

— Повернись спиной.

Девушка кивнула головой, выказывая свое согласие, и спешно отвернулась от Айомхара. Прижавшись лбом к столбу и для собственной уверенности обняв его — насколько это позволяли связанные руки, Леа, бросив взгляд в сторону, встретилась с торжествующим взором Фелиши. Она, облаченная в нарядное платье из гладкого шелка, стояла вместе с Шарлейн в компании других женщин, кажется, перепуганных служанок, пленница точно не могла разобрать — предательские слезы, подступившие к глазам, мешали ей хорошо видеть.

Леа замерла, ожидая боли. Время, вдруг, превратилось в вечность. Девушка вспомнила, что ее спина не оголена — как подобает для этого, она даже хотела сказать об этом, когда неожиданно повисшую тишину рассек звук хлыста, поднимающегося в воздухе. Леа глубоко вздохнула и со всей силы сжала челюсти. Ощущая напряженной спиной приближение хлыста, девушка сомкнула веки, не желая, чтобы кто-либо видел страх и слезы в ее глазах. Наконец, Леа почувствовала, как наказание настигло ее.

Но боли не было. Да, пленница ощутила прикосновение, вызвавшее легкий дискомфорт, но это разительно отличалось от того, что ожидала Леа. Она, не понимая, что происходит, продолжала стоять с закрытыми глазами, отсчитывая ласковые удары — первый, второй…

После пятого повисла тишина. Девушка осмелилась открыть глаза и встретилась с ошеломленными лицами стоявших вдалеке воинов — в их глазах скользило сострадание и даже уважение. Фелиша и Шарлейн, перешептываясь, избегали смотреть на Лею.

— Айомхар? — Кахир, приблизившись к другу, забрал из его протянутой руки, хлыст.

Лорд кивнул своему верному воину, но не посмотрел на него. Взгляд призрака уставился в одну точку — фигурку, дрожащую у столба. Ее нежно-голубое платье было помято, местами испачкано, волосы, выбившись из косы, блестящими прядями разметались по плечам. Но даже такая, поверженная, Леа излучала гордость (не стоит путать ее с гордыней или высокомерием), даже получившая наказание, она выглядела королевой.

Рассекая утренний воздух властным голосом, Айомхар прорычал, указывая рукой в сторону девушки:

— Женщина понесла свое наказание за ослушание. Предательства на ней нет, — мужчина обвел всех взглядом, в которых читался вызов, — любой, кто посмеет ей припомнить это, будет наказан — моей рукой.

Никто не посмел сказать что-то против. Это было слишком рискованно. К тому же, собравшиеся воины согласились с решением лорда — в их глазах Леа понесла наказание. А то, что Айомхар подчеркнул, что на ней нет предательства, лишь подняло красавицу в глазах людей призрака.

Он решительным шагом подошел к девушке. Сердце Айомхара болезненно сжалось, как только он увидел ее бледное лицо. Вынув кинжал, мужчина наклонился, чтобы разрезать веревки. Увидев клинок в руках воина, Леа инстинктивно дернулась. Айомхар сжал челюсти и, стараясь быть аккуратным, освободил запястья девушки. Тут же, в глаза мужчины бросились темно-красные полосы на нежной коже рук Леи. Он и забыл, какая нежная она.

Девушка опустила глаза вниз, она моргнула, не веря своим глазам — правая рука Айомхара, которая прежде держала хлыст, чуть дрожала. Леа потрясенно, боясь выдать себя, смежила веки. Она не успела открыть глаза, как сильные мужские руки легко подхватили девушку, словно она была пушинкой. Пленница уткнулась носом в плечо мужчины, она с наслаждением вдыхала его аромат — терпкий, родной. Тепло, исходящее от Айомхара, опьяняло и наполняло столь долгожданным спокойствием. А осознание, что призрак намеренно пощадил ее и не причинил боли, наполнило душу Леи воодушевлением.

Лорд решительным шагом ворвался в дом. Не останавливаясь ни на миг, мужчина, неся девушку на руках, стремительно поднялся по витиеватой лестнице, а затем свернул в свои комнаты. Распахнув с грохотом дверь, Айомхар донес Лею до кровати и опустил девушку на нее. Красавица подняла на мужчину вопрошающий взгляд: что он задумал? Страсть заставила его быть столь быстрым?

Но она ошиблась.

Не это двигало Айомхаром. Он, аккуратно развернув Лею к себе спиной, начал медленно, крайне бережно расшнуровывать ее платье. Затем, не делая резких или грубых движений, воин стянул с девушки одеяние, обнажая светлую спину, на которой были еле заметные розовые полоски. Раздался тяжелый вздох — призрак, не скрывая горечи, смотрел на то, что сделали его руки. Он протянул широкую ладонь, накрывая ей поясницу Леи — та вздрогнула, но не от боли, а от желанного прикосновения.

Девушка полуобернулась, сталкиваясь взглядом с глазами Айомхара — янтарная бездна сияла сочувствием и еле улавливаемой болью. Леа поразилась тому, что увидела. Она, протянув дрожащую ладошку, бережно дотронулась до колючей щеки мужчины. Он тоже вздрогнул, и на миг прикрыл глаза.

— Спасибо, — прошептала красавица, и из ее глаз, наконец, закапали столь долго удерживаемые слезы.

Айомхар посмотрел на Лею: его взгляд стал меняться, вновь становясь холодным, отстраненным. Он поднялся на ноги и произнес чужим голосом:

— Ты больше не делишь со мной постель.

Пришедшие после того, как Айомхар оставил Лею, служанки, принялись сразу за дело — они нанесли на спину девушки целебную мазь, уверяя, что на коже и не останется следа. Но это мало волновало красавицу. Куда больше ее интересовало, что делать с теми ранами на сердце и душе, которые оставил ей Айомхар.

Его приказ был столь болезненным для девушки, что Леа так и не нашлась, что ответить мужчине — она просто сидела и, молча, смотрела, как он уходит. Он отказался от нее. Одна эта мысль — и сердце словно разрезали на кусочки и бросили его истекать кровью. Девушка плакала, не стесняясь прислуги — Леа просто не смогла сдержать слез. Служанки думали, что она плачет от боли на спине, но боль Леи была значительно глубже — там, где ни одной целебной мази невозможно было достать ее.

Весь день девушка провела в постели — изнуренная переживаниями и одиночеством, она думала и думала об Айомхаре. Сердце ее плакало и тосковало по мужчине — и Леа была бессильна заставить его чувствовать иначе. Когда дверь тихонько отворилась, и на пороге показалась служанка, приглашавшая девушку на ужин, Леа не смогла скрыть своего удивления — она и не думала, что это позволено ей.