Гребаная история - Бернар Миньер

— И речь идет именно о Джеке Таггерте, — добавил Джонни, поворачиваясь к Кайле, — самом стремном типе на острове после твоего отчима.

Она бросила на него уничижительный взгляд.

— Ну так заявим в полицию, и все дела.

— И что они сделают? Какой судья выпишет ордер на основании того, что шестнадцатилетний парень увидел человека за пазлом?

— Вот черт, этот тип фигурирует даже в базе данных преступников! — воскликнул Джонни.

— И его хибара не так уж далеко от пляжа, — напомнил я.

В полицейской базе данных значились все правонарушители, живущие на архипелаге. Она регулярно обновлялась службой шерифа. Согласно этой базе, на архипелаге живет двадцать шесть сексуальных преступников, представляющих небольшую угрозу, и пятеро — представляющих повышенную. Понять бы еще, что это означает… И речь идет только об островах. Я вспомнил другую историю, всколыхнувшую округ два года назад: в 2011 году, незадолго до того, как Таггерт поселился на Гласс-Айленд, речь шла о другом сексуальном преступнике, уже отбывшем наказание. В заголовке «Газеты островов Сан-Хуан» значилось: «На Гласс-Айленд скоро поселится сексуальный преступник третьего уровня». На первой странице был помещен портрет этого типа. Почти половина населения устроила манифестацию перед дворцом правосудия острова. Прочитав эту статью, Лив испустила крик ярости:

— Если он представляет собой опасность, то почему до сих пор на свободе? Если нет, почему его не оставят в покое? Третий уровень… Боже мой! Что это еще за белиберда?

Но я был не настолько объективен. Что важнее — спокойствие этих типов или безопасность детей? Разве их родители не имеют права знать, что в округе живет педофил, а женщины — что неподалеку бывший насильник? Лив тогда возразила:

— Пойми, Генри, каждый имеет право на второй шанс. Они и так уже достаточно наказаны.

Но я больше не был в этом так уверен.

Зато уверен я был как раз в противоположном: что есть кучка людей, которые наслаждаются, торгуя вразнос сплетнями такого рода. Их заботит не столько безопасность невинных младенцев, сколько вкусный яд злословия, замаскированный под добродетель.

Я поколебался, бросив взгляд наружу. Дождь, поливающий кафельные плитки, стекал вниз черными и блестящими струями.

— И все-таки вам не кажется, что имеет смысл пойти туда и взглянуть?

— Пойти и взглянуть на что? — спросила Кайла.

— На прокисшую халупу этого засранца, — холодно бросил я.

Эти слова пробили пелену безразличия, и все одновременно оживились.

— Ты это серьезно?

— И как мы на это посмотрим? — поинтересовался Джонни.

— Заберемся в дом, когда его не будет на острове, — пояснил Чарли бесцветным голосом.

— Вы что, смеетесь тут надо мной? — поморщилась Кайла.

— ЧЕРТ ПОБЕРИ, КАЙЛА, ТЫ ДУМАЕШЬ, В ТАКОЙ МОМЕНТ У НАС ЕСТЬ ЖЕЛАНИЕ ШУТИТЬ?

Эти слова Чарли произнес таким необычным для него голосом, полным ярости, что мы все вздрогнули.

Я увидел, как Кайла пристыженно опустила голову.

— Ну что, — подвел итог Чарли. — Кто «за»?

Он поднял руку, я сделал то же самое. После секундного колебания Джонни присоединился к нам. Кайла энергично потрясла головой в знак отрицания, опустив глаза и разглядывая столешницу.

— Трое против одного, — объявил Чарли. — Сегодня это не провернуть. Пойдем завтра. Подождем, когда он будет на континенте.

Таггерт вкалывал в кафе в Маунт-Вернон.

— Как-нибудь выкручиваемся, чтобы вернуться из школы пораньше. Джонни, ты караулишь прибытие паромов, мы с Генри пойдем туда.

— Надеюсь, полиция сделает всю работу до вас… — начала Кайла ледяным тоном.

Мобильник Джонни выбрал именно этот момент, чтобы завибрировать у него в кармане, и он вынул аппарат, чтобы просмотреть эсэмэски, будто мы тут вели обычную дружескую беседу. Экран осветил его бледное лицо.

— Чертово дерьмо! — воскликнул он.

— Что там такое? — спросил Чарли.

В свете экрана я ясно увидел, что Джонни украдкой пялится на меня.

— Я не верю.

Кайла склонилась над экраном, и я увидел, как она побледнела, перед этим, в свою очередь, незаметно бросив на меня взгляд. Мой желудок скрутило от страха.

— Что там такое, Джонни?

Он смущенно поднял на меня глаза.

— Мне это только что прислали. Похоже, ходит в социальных сетях…

Джонни повернул свой телефон так, чтобы мы с Чарли могли увидеть. Мы склонились над экраном, плечо к плечу. Я чуть не подпрыгнул. Страница на «Фейсбуке». Страница с моим снимком. Я сглотнул слюну… Сделанным без моего ведома с телефона, издали, но вполне узнаваемым. На этой фотографии у меня была гнусная морда. Вид человека, которого есть за что упрекнуть. Настороженный взгляд мутного типа. Я втягивал голову в плечи под проливным дождем. И ко всему прочему меня вели двое полицейских.

По всей вероятности, меня сфотографировали на обратном пути с пляжа, после того, как я туда вломился. Страница была скупо озаглавлена: «Я — убийца». Там уже была целая лавина комментов.

Я всегда считал этого парня странным!

Его весь день допрашивала полиция…

Парень, воспитанный двумя лесбиянками…

Как вы можете кого-то обвинять без доказательств? Вам должно быть стыдно.

Он всегда был заносчивым козлом, он ни с кем не считается!

Нет дыма без огня.

Наоми была суперской девчонкой. Мне очень больно.

Я не верю, копы его отпустили…

Прекратите свои словесные испражнения, расследование только начато!

Вы дебилы безмозглые!

Я насчитал сорок таких постов, прежде чем сказать:

— Хорошо, этого достаточно.

Джонни поспешил закрыть страничку.

— Сборище придурков, — бросил он.

— Ты должен ответить этим кретинам, —