Влюбленная Джейн - Рейчел Гивни

София не ответила. Она знала: журналист просто хотел ее спровоцировать, чтобы сделать фото, за которое хорошо заплатят. И все-таки она навсегда запомнила те слова. «Как жаль! – сказал человек с фотоаппаратом, разочарованно качая головой и цокая языком. – Ваш постер висел у меня в комнате. Теперь вы уже не та».

София надеялась, что никто не узнает их с Дереком маленькую тайну. Может быть, кто-нибудь посмеялся бы над ней: у нее, дескать, повадки стареющей дивы. Но тем людям ее не понять. Папарацци не караулят их у магазина и не говорят им во всеуслышание резких слов, которые звучали бы не так обидно, если бы не были в какой-то мере правдивы.

– Готово, миз Уэнтворт, – объявил Дерек.

София открыла глаза.

– Ну, как вам?

Она внимательно изучила свое изображение в зеркале. Дерек сотворил чудо. Мешки под глазами и гусиные лапки исчезли. София похорошела, хотя выглядела вполне естественно. Гример замел все следы своей работы, как делают гениальные преступники.

– Дерек, у вас дар!

Он улыбнулся:

– Я только подчеркнул вашу естественную красоту.

София состроила гримаску и потупилась.

– Что, если Джек все равно… – произнесла она, не договорив: «…все равно меня не захочет?»

Дерек с улыбкой наклонился к ней.

– Быть такого не может, – сказал он.

Она тоже улыбнулась и сделала вдох. Дерек дотронулся до ее руки и спросил:

– Ну, готовы?

Глава 20

Джейн стояла рядом с Фредом на платформе из камня. По-видимому, они находились на станции, только принимала эта станция не почтовые кареты, а поезда. Внизу тянулись две стальные полоски, уходящие в бесконечность. Эта картина произвела на Джейн сильное впечатление. Посмотрев сначала влево, затем вправо, она спросила:

– Поезд придет сюда?

Фред кивнул и принялся заворачивать рукава рубашки. Джейн всегда считала, что так делают только фермеры. Увидев его руки, обнаженные до локтя, она покраснела. Ей все еще было неловко после случившегося в ванной. Она стыдилась поднять глаза. Фред посмотрел на нее и тоже отвел взгляд, а потом нагнулся, чтобы зашнуровать ботинок.

– Вы делаете это уже в третий раз за утро, – сказала Джейн. – С вашей обувью что-то не так?

– Да ладно! – рассмеялся Фред удивленно. – Я не перевязывал шнурки три раза!

– Перевязывали. На кухне, по дороге сюда и вот теперь. Они у вас порвались?

Он отвернулся и кашлянул:

– С моей обувью все в порядке, спасибо.

Джейн поглядела на него с сомнением. Поведение этого мужчины часто ее озадачивало. Причем она не понимала, потому ли он так странен, что живет в двадцать первом веке, или просто потому, что такова его природа.

– Для чего вам эта карточка? – спросила Джейн, когда Фред достал из кармана маленький оранжевый прямоугольничек.

– Вы имеете в виду мой билет?

– Чтобы путешествовать на поезде, нужна такая вещица?

– Конечно. А у вас разве нет билета?

Джейн покачала головой. Тогда Фред провел ее внутрь каменного здания, стоявшего посреди платформы, и сказал человеку, который сидел в стеклянной коробке:

– Будьте добры, один билет до Лондона.

– Пятьдесят шесть, пожалуйста, – ответил тот. – Наличные или карта?

Джейн просияла:

– Всего пятьдесят шесть шиллингов! Не так уж дорого! За проезд на почтовой карете берут около фунта.

Порывшись в кармане штанов, она достала сто шиллингов, которые утром извлекла из своего белого муслинового платья на случай, если в Лондоне они ей пригодятся. При таких невысоких ценах этой суммы могло хватить на многое.

– Пятьдесят шесть фунтов, – пояснил продавец, нахмурившись.

Джейн схватилась за стальной поручень.

– Пятьдесят шесть фунтов! – повторила она. – Это же безумие!

– Какие-то проблемы? – спросил Фред.

– Этот человек хочет за место в своем поезде пятьдесят шесть фунтов! Да за такую сумму я могла бы доехать до Лондона в золотой карете, запряженной королем Англии вместо лошади! Откуда у меня такие деньги?

– Нет денег – нет билета, дорогуша, – пожал плечами человек из стеклянной коробки.

Джейн сокрушенно потупилась. Фред покачал головой:

– У вас правда нет денег?

– Таких – нет. – Джейн направилась к выходу. – Думаю, мне следует вернуться в ваш дом.

Фред состроил гримасу:

– Да ладно вам, не глупите. – Он достал из кармана две красные банкноты по пятьдесят фунтов. – Вот.

– Боже милостивый! Уж не султан ли вы, сэр? Нет, я не могу принять! – воскликнула Джейн, глядя на Фреда расширенными глазами.

Сто фунтов, больше, чем она получала на свои нужды за целый год!.. Фред покачал головой:

– Потом отдадите.

– Я даже не знаю, когда смогу возвратить вам такую сумму, – сказала Джейн.

Теперь ей было стыдно вдвойне.

– Об этом мы потом подумаем. – Фред передал деньги в оконце, проделанное внутри стеклянной будки. Продавец протянул ему оранжевую карточку – такую же, как та, что у него уже была. – Вот, Джейн, держите. И сдачу оставьте себе.

– Нет-нет, как можно! – в ужасе запротестовала она.

– Берите. Пригодится, – произнес Фред настойчиво и выудил из кармана еще что-то. – Вот, «Устрицу»[8] тоже возьмите на случай, если захотите сесть на метро. Правда, ее вам придется пополнить.

Джейн взяла маленькую голубую карточку, совершенно не похожую ни на устрицу, ни на какое-либо другое морское животное, и внимательно рассмотрела этот загадочный предмет. Его назначения она не знала, но решила не обнаруживать своего неведения.

– Спасибо, Фред, – сказала она, положив «Устрицу» в карман вместе с банкнотами, монетами и билетом.

Ее благодарность была неподдельной, как и ее смущение. До сих пор этот мужчина вел себя несносно. Они только и делали, что дразнили и высмеивали друг друга. Откуда вдруг взялась такая доброта? С какой стати он дал ей целых сто фунтов из собственных денег? Хотел загладить свою вину за утреннее происшествие в ванной, да и за все остальное?

Они вернулись на платформу. Вскоре протрубил гигантский рог, после чего послышался шум размеренных ударов стали о сталь. Показалось нечто огромное, лиловое, продолговатое, с надписью на боку «Большая западная железная дорога». Джейн в ужасе отскочила, решив, что нет на свете такой силы, которая заставила бы этого монстра остановиться. Тем не менее он остановился, и двери, волшебным образом распахнувшись, выпустили наружу поток людей. Их было не меньше тридцати, и все носили странную одежду нового века.

Фред вошел, Джейн последовала за ним. Пахло металлом. Внутри длинного экипажа, справа и слева, тянулись ряды кресел, как в очень узком театре. Джейн увидела свободное место возле мужчины в сером пальто и села. Фред, пожав плечами, уселся сзади.

Заколдованные двери закрылись так же, как открылись, – сами собой. Откуда-то снизу раздался металлический скрежет, и лиловый левиафан, покачиваясь, откатил от станции. Джейн стала смотреть в окно. Достигнув окраины города, поезд набрал скорость. Дома, дороги и лавки сменились деревьями и полями. Участки земли разделялись теми же замшелыми каменными изгородями, которые стояли здесь и в 1803 году, и семью веками ранее – со времен норманнского завоевания.

На подъезде к Виндзору Джейн ахнула, увидав знакомый ей величественный дуб. Дерево уже было огромным, когда она проезжала мимо него в почтовой карете, а сейчас сделалось еще больше – футов двести в высоту.