Человек без лица - Дэвид Моррелл

Бьюкенен ударился лицом о цементный пол. Он услышал, как следователь кричит кому-то по-испански, чтобы принесли тряпки: надо заставить гринго убрать за собой грязь. Но Бьюкенен сомневался, что будет еще в сознании к тому времени, как их принесут. И хотя в глазах у него потемнело, это произошло недостаточно быстро, и он успел с ужасом увидеть, что его моча имеет красный оттенок. Они что-то отбили мне внутри. У меня в моче кровь.

— Ты знаешь, что я думаю, гринго? — спросил следователь.

Бьюкенен был не в состоянии ответить.

— Я думаю, ты связан с наркотиками. Я думаю, ты и те люди, которых ты убил, поссорились из-за денег от продажи наркотиков. Я думаю…

Голос следователя затухал, отдаваясь эхом. Бьюкенен потерял сознание.

5

Когда он очнулся, оказалось, что он снова сидит вертикально, все еще привязанный к стулу. Понадобилось несколько секунд, чтобы зрение стало четким, а в голове прояснилось. Боль определенно способствовала остроте восприятия окружающего. Он не мог знать, сколько времени пробыл без сознания. В комнате не было окон. Жирный следователь был как будто все в той же пропотевшей форме. Но Бьюкенен заметил, что кровавая моча с пола исчезла. Не осталось даже влажного пятна. Должно быть, времени прошло порядочно, заключил он. Потом он заметил еще кое-что — его брюки остались мокрыми. Черт, они просто перетащили меня в другую комнату. Пытаются крутить мне мозги.

— С тобой хочет повидаться друг.

— Прекрасно. — Голос Бьюкенена сорвался. Ему стоило больших усилий держаться. — Мой клиент может поручиться за меня. Мы уладим это недоразумение.

— Клиент? Разве я говорил что-нибудь о клиенте? — Следователь открыл дверь.

В плохо освещенном коридоре стоял какой-то человек, американец, которого сопровождали двое охранников. Человек был высокого роста, с широкими плечами и массивной грудью, а его песочного цвета волосы были подстрижены ежиком. На нем были кроссовки, джинсы и слишком тесная для него зеленая тенниска — та же самая одежда, что и тогда, когда он вошел в ресторан отеля «Клуб интернасьональ» в Канкуне. Одежда была мятая, а у ее владельца был измученный вид. Лицо его было все еще красным, но не столько от солнца и спиртного, сколько от усталости. Он был небрит. Большой Боб Бейли.

Да, готов поспорить, что ты теперь жалеешь, что подошел ко мне в ресторане, подумал Бьюкенен.

Следователь сделал резкий жест рукой, и конвоиры втолкнули Бейли в комнату, направляя его твердой рукой за локти с каждой стороны. Он шел нетвердыми шагами.

Ну конечно, они ведь допрашивают тебя с тех пор, как сцапали тогда на пляже, думал Бьюкенен. Стараются выкачать из тебя любую крупицу информации, какую только могут, и давление, которое на тебя оказывают, заставляет тебя настаивать на своей версии. Если они получат то, что хотят, то извинятся и будут обходиться с тобой по-королевски, чтобы ты, не дай Бог, не передумал.

Конвоиры остановили Бейли прямо перед Бьюкененом.

Следователь концом резинового шланга приподнял голову Бьюкенена.

— Это и есть тот человек, которого ты видел в Канкуне?

Бейли заколебался.

— Отвечай, — потребовал следователь.

— Я… — Бейли провел трясущейся рукой по ежику. — Может быть, и тот. — От него несло сигаретами, а в голосе словно песок скрипел.

— Может быть? — Следователь зло сверкнул глазами и показал ему полицейский набросок. — Когда ты помогал делать этот эскиз, то, как мне говорили, не колебался в описании.

— Ну да, но…

— Но?

Бейли откашлялся.

— Я был тогда пьян. Мои способности рассуждать могли притупиться.

— А сейчас ты трезв?

— Жалею об этом, но я действительно трезв.

— Тогда ты, должно быть, уже в состоянии судить здраво. Это тот человек, который у тебя на глазах застрелил трех других на пляже позади отеля, или нет?

— Подождите минутку, — сказал Бейли. — Я вообще не видел, как кто-то в кого-то стрелял. А полиции в Канкуне я только сказал, что видел своего приятеля в компании с тремя мексиканцами. Я шел за ними от ресторана до пляжа. Было темно. Послышались выстрелы. Я бросился на землю, чтобы в меня не попали. Я не знаю, кто в кого стрелял, но мой приятель остался жив и убежал.

— Логично предположить, что тот, кто остался в живых после перестрелки, виновен в смерти остальных.

— Не знаю. — Бейли потер затылок. — Американский суд может и не согласиться с такой логикой.

— Сейчас мы в Мексике, — оборвал его следователь. — Это тот человек, который сбежал, или нет?

Бейли сощурился и посмотрел на Бьюкенена.

— На нем другая одежда. В волосах у него кровь. Лицо в грязи. На губах запекшаяся корка. Он небритый и вообще выглядит дерьмово. Но все-таки он похож на моего приятеля.

— Только похож? — Следователь насупился. — Вы вполне могли бы выразиться более определенно, сеньор Бейли. Ведь чем скорее мы это уладим, тем скорее вы сможете вернуться к себе в отель.

— Ладно. — Бейли прищурился еще больше. — Да, я думаю, что это мой приятель.

— Он ошибается, — возразил Бьюкенен. — Я никогда в жизни не видел этого человека.

— Он утверждает, что знает тебя по Кувейту и Ираку, — настаивал следователь. — Во время войны в Заливе.

— Ага. Ну да, конечно. — Боль у него в животе усилилась. Он закусил губу, потом с усилием продолжал: — А потом он по чистой случайности наткнулся на меня в Канкуне. Говорят вам, я никогда не был ни в Кувейте, ни в Ираке и могу это доказать. Далеко ходить не надо, стоит только посмотреть на штемпели у меня в паспорте. Могу поспорить, что этот парень даже не знает, как меня зовут.

— Джим Кроуфорд, — выпалил Бейли, внезапно разозлившись. — Только ты соврал мне, сказал, что тебя зовут Эд Поттер.

— Джим Кроуфорд? — Бьюкенен состроил гримасу и посмотрел на следователя. — Эд Поттер? Хватит фантазировать. Этот парень в курсе, что меня зовут Виктор Грант? Покажите ему мой паспорт. Вы же слышали — он сам это признал — он был настолько пьян, что просто удивительно, почему он не утверждает, будто видел Элвиса Пресли. Я не тот человек, за которого он меня принимает, и ничего не знаю о трех убитых.

— В Канкуне, — произнес следователь, — мои коллеги в полиции занимаются Эдом Поттером. Если допустить, что ты не лгал, назвавшись сеньору Бейли этим именем, ты должен был оставить какой-то след в округе. Тебе надо было где-то жить. Где-то держать одежду. Где-то спать. Мы найдем это место. Найдутся люди, которые тебя там видели. Мы привезем сюда этих людей, и они опознают тебя как Эда Поттера, и таким образом будет доказано, что сеньор Бейли прав. — Следователь помахал отрезком шланга перед лицом Бьюкенена. — И тогда тебе придется объяснять не только, за что ты убил тех троих, но и почему при тебе паспорт на другое имя, почему у тебя так много имен.

— Да. Например, Джим Кроуфорд, — заявил Бейли. — В Кувейте.

Теперь, когда Бейли снова начал с ним сотрудничать, следователь казался чрезвычайно довольным.

Все время, пока это происходило, единственной внешней реакцией Бьюкенена был усугубляемый болью гнев. Но его мозг, несмотря на дикую головную боль, работал безостановочно. Надо было вычислить, достаточно ли хорошо он защищен. Он воспользовался услугами почты, чтобы договориться об аренде офиса и вносить арендную плату. Те несколько раз, что он говорил с домовладельцем, он делал это по телефону. Точно так же он действовал, снимая квартиру в центральной части Канкуна. Все это зарекомендовавшие себя профессиональные приемы. Пока все хорошо. Еще одно преимущество Бьюкенена состояло в том, что полиции потребуется немало времени, чтобы опросить всех управляющих отелями и всех домовладельцев в Канкуне. Но в конце концов они это сделают, и, хотя никто из домовладельцев не сможет дать его описания, они скажут в полиции, что знают имя Эд Поттер, а полиция начнет расспрашивать людей, которые часто бывают в районе, где Эд Поттер работал и жил. Под конец приведут кого-то, кто согласится с утверждением Большого Боба Бейли, что человек, называющий себя Виктором Грантом, очень похож на Эда Поттера, и тогда очень сильно запахнет жареным.

— Ну и пусть занимаются, — сказал Бьюкенен. — Пусть сколько угодно разбираются с этим Эдом Поттером, кем бы он ни был. Мне все равно. Потому что я не Эд Поттер. — Боль грызла его внутренности. Ему опять надо было опорожнить мочевой пузырь, и он опасался, что моча окажется еще более красной. — Беда в том, что, пока они теряют время, здесь, черт побери, из меня вот-вот дух вышибут. — Его передернуло. — И это дело не прекратится, потому что, клянусь Богом, я не собираюсь признаваться в том, чего не делал. — Он со злостью посмотрел на здоровенного техасца, который явно нервничал. — Как, этот коп сказал, тебя зовут? Бейли?

Бейли пришел в раздражение.

— Кроуфорд, тебе прекрасно известно, черт подери, что меня зовут…