Стихотворения - Лев Кобылинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Странник («Идет навстречу мне странник…»)
Идет навстречу мне странник,высок, величав и строг.— Кто Ты, Божий посланник?Отвечает Он тихо: «Я — Бог!»
Речь старца что гром призывный,в руках — золотой ларец,в ларце том — замок дивный,в том замке — храм и дворец.
Во дворце — огни да злато,и двенадцать рыцарей в немсредь дам, разодетых богато,сидят за круглым столом.
Поют; под ладные песнивращается стол и мир,каждый час светлей и чудеснейих вечный, радостный пир.
Во храме — строги тени;бледнее мертвецовсклоняют там коленидвенадцать чернецов.
Сам Бог внимает строгосвятую их печаль,в том храме — сердце Бога,в том храме — святой Грааль!
Речь старца — гром призывный;вот Он закрыл ларец,исчезли замок дивный,храм и дворец.
Сокрылся старец строгий;один я в тьме ночной,иду — и две дорогибегут передо мной.
Монсальват
Тайно везде и всегдагрезится скорбному взоругор недоступных гряда,замок, венчающий гору.
Кровью пылает закат,башня до облак воздета…Это — святой Монсальват,это — твердыня завета!
Ангельским зовом воззвалколокол в высях трикраты,к башням святым Монсальватаблизится строгий хорал.
Руки сложив на груди,шествуют рыцари-братьяпо двое в ряд; впередистарец предносит Распятье.
Шествуют к вечным вершинам,где не бывал человек,под золотым балдахиномкроя священный ковчег.
«Сладостен сердце разящийдревка святого удар,радостен животворящийнеиссякающий дар.
Кровью и пламенем смело,страшный свершая обряд.с сердца омоем и с телаЗмея старинного яд.
Да победит чистота!С нами молитвы Марии,все страстотерпцы святыеи легионы Христа!»
Крепнет их голос, и сновахор их молитвенно тих,старец седой и суровый,молча, предводит других.
И, растворяясь приветно,их принимают Врата…Миг — и исчезла мечта,сон дорогой и заветный.
Рыцарь бедный
Промчится, как шум бесследный,все, чем славна земля…Прииди, о Рыцарь Бедный,на мои родные поля!
Лишь тебе борьба и битважеланней всех нег,лишь твоя молитва —как первый снег.
Среди бурь лишь ты спокоен,славословием сжегший уста,Пречистой Девы воини раб Христа!
Ты в руках со святым Сосудомсошедший во Ад,предстань, воспосланный чудом,отец и брат!
В дни темные волхвований,в час близкого Суда,воздень стальные длани,и снизойдет звезда!
Трем забытым, святым обетамнас отверженных научи;по рыцарским, старым заветамблагослови мечи!
Не ты ли сразил Драконана лебеде, белом коне?Не тебе ли, стеня, Арконасдалась вся в огне?
Не ты ли страсть и златоотвергнул, презрел страхи замок святой Монсальватавознес на горах?
Над святым Иерусалимомне ты ли вознес Дары,и паладином незримымопрокинул врагов шатры?
Баллады в честь Ланцелотане ты ли пропел,и слезы дон Кихотане твой ли удел?
В века, как минула вераи вражда сердца сожгла,ты один пред венцом Люциферане склонил чела.
Вдали от дня и светаты ждешь свой день и час;три святые обетахрани для нас!
Смиренный и непорочный.любовник святой нищеты,ты слышишь, бьет час урочный,и к нам приходишь ты!
Прииди же в солнечной славе.в ночи нищ, наг и сир,чтобы не смолкло Ave,не кончился мир!
Мария
Рыцарская поэма в пяти песнях с прологом
О Maria, stella maris,
pietate singularis,
pietatis oculo
nos digneris intueri,
nec cuneteris misereri
naufraganti saeculo!
Sequentia Adami de S. Victore de Beata Maria Virgine.Посвящение
Святых ночей в угрюмом кабинете,клянусь, и здесь мой Ангел не забыл,да, милый брат, все тот же я, что был,передо мной раскрыты «Fioretti».
Была пора: мы верили как дети,и век иной ту веру освятил.он в Имени всю правду воплотил,всю красоту — в едином силуэте;
вдруг ожил он, к нам постучался в дверь,и был над нами голос: «Се Беата!..»Он отошел. Мы знаем: без возврата.
Вот сирые, безумные теперьмы со слезами молим Матерь Божью:«Спаси сердца, опутанные ложью!»
Берлин, апрель 1912.
Пролог
Те adorant superi
matrem omnis gratiae,
Maria!
Ad te clamant miseri
de valle miseriae,
Maria!
Sequentia de BMV.I.
Простые строфы рыцарской поэмы,Благословенная, благослови!Перед Тобой мои проклятья немы,и в сердце грешном нет иной любви,чем Девы лик безгрешный и пречистый,Ее убор из роз, венец лучистый.
II.
Ни девять муз, ведомых Мусагетом,ни рокот лирный, ни крылатый коньне властны впредь над рыцарем-поэтом,не им зажечь в моих устах огонь:лишь Ты мой дух, безумием томимый,Мать, озаришь свечой неугасимой.
III.
Кто б ни был я, но если я посмеюперед Тобой заплакать, как дитя,к разбойнику, безумцу и злодеюТы снизойдешь с небес, светло грустя,—вот я стою с разбитою надеждой,укрой меня Своей святой одеждой.
IV.
Я в этот мир явился с жаждой мщенья,затем, что был замучен в век иной,я жду любви, как жаждут причащенья,и в женщине Твой облик неземнойпровижу я, обетом старым связан,служу Тебе, и вот за то наказан.
V.
Святая Мать, Царица непорочных,прими незлобно горький мой упрек;слова созвездий пламенных и точныхя прочитать дал клятву и не смог,померкло Солнце, вспыхнула Венера,впились мне в сердце очи Люцифера!
VI.
Он звал меня: «Там, на другой планететебя любил я, как свое дитя,в моем дворце провел ты пять столетий,затем, чтоб здесь блуждая и грустя,ты стал земле навеки враг упорный,там светлый дух, здесь рыцарь рати черной.
VII.
В последний миг, когда погасло пламя,я сам собрал твой пепел на костре,чтоб под мое, как рыцарь, встал ты знамяи взорами тонул в моей заре,где души, оскорбленные землею,навек неразлучаемы со мною.
VIII.
В моем раю витают Духи света,в кружениях поющие огни,там нет любви и песни без ответа,желанные друг другу искониземной любви не ведают позора,пред пламенем не потупляют взора!
IX.
Кто под моей, как ты, рожден звездою,тот не увидит в Духе Света зла;благословлю — и за его спиноюдва развернутся светлые крыла.Я дал земле, глумясь, свой образ ложный,меня постигнуть людям невозможно!
X.
