Сокровища старого Яна - Роджер Пилкингтон

— Никаких трудностей нет. В камере шлюза будет, наверное, судов двадцать. В полночь они поплывут дальше, а вы старайтесь не отстать от них, понимаете? Когда суда выйдут из порта, некоторые из них пойдут налево — во Флиссинген, но большинство повернут направо — в Дордрехт или в Антверпен. Суда, идущие в Антверпен, поднимаются вверх по течению четыре–пять часов. Следующие в Дордрехт идут полтора часа до Южно-Бевеландского канала. Вот этим путём вы и должны идти. Кстати, мне тоже нужно в Дордрехт. Вот там стоит моя баржа «Два брата».

Поблагодарив шкипера, Питер спросил, можно ли катеру пойти следом за ним.

— Я пошлю сына довести ваш катер до канала. Он знает, как дойти до канала и как войти в него. Он тоже говорит по-английски — во время войны он учился в школе в Англии, в Портсмуте. Пожалуй, будет лучше, если сын проводит вас до Дордрехта.

Предложение голландца очень обрадовало Питера, и он принял его с радостью. Договорились, что за несколько минут до открытия шлюза, в одиннадцать часов сын шкипера Виллем явится на «Нырок».

— А пока до вечера, — сказал шкипер баржи.

— До вечера. — Питер пожал протянутую ему руку и вернулся на «Нырок» в более бодром настроении, чем когда уходил.

Керол была в восхищении от новостей, которые принёс Питер, но Джилл тут же высказала свои сомнения.

— Моряки тоже предложили нам помощь, — напомнила она Питеру, — и ты знаешь, что произошло.

Питер действительно, как он признался, не подумал о том, что он, может быть, повторяет свою прежнюю ошибку. Но он почему-то верил, что голландец не обманывает его, и прямо сказал об этом.

— Но как ты можешь это знать?

— Не знаю, но чувствую, что это невозможно, — настаивал Питер.

— То же самое ты чувствовал и в прошлый раз, — уколола его Джилл.

— Они не могут быть жуликами, — вмешалась Керол. — Если у них есть баржа, значит, они, ясное дело, баржевики.

— Ну ладно, — сказала Джилл. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Питер промолчал.

— Вот что, — сказал он спустя некоторое время. — Мы все сейчас утомлены. Давайте немного поспим — ведь половину ночи нам придётся пробыть на ногах. Кто сходит за Майклом?

— Я схожу, — вызвалась Керол. — Нам и в самом деле нужно немного отдохнуть. Мы еле держимся на ногах. В таком состоянии и думать нечего охотиться за сокровищами.

До половины одиннадцатого, когда Керол разбудил чей-то голос с берега, на «Нырке» всё было спокойно. Керол зевнула, соскочила с койки и выглянула в иллюминатор. Это оказался сторож моста, — он пришёл сообщить, что скоро поднимет мост для пропуска судов из шлюза. Керол разбудила остальных, и вскоре они, освежённые сном и чувствуя себя значительно бодрее, чем днём, уже занимались каждый своим делом. Оживление и шум вокруг них усиливались, на баржах один за другим застучали мощные моторы; канал словно повеселел, украсившись разноцветными ходовыми огнями судов.

Вслед за грохочущими звуками и жалобным писком послышался звон стальных цепей — это поползли вверх подъёмные фермы моста, и на нём вспыхнули зелёные сигнальные огни вместо красных.

Питер завёл мотор и тоже зажёг ходовые огни. Как раз в этот момент с носа баржи, груженной кирпичом, послышалось бодрое «Алло!». Это Виллем рапортовал о своём прибытии.

Сын баржевого шкипера оказался подростком, лишь на год-другой старше Питера. Это был худой, но сильный юноша. Его волосы цвета льна были гладко зачесаны назад. На нём была клетчатая рубашка, а поверх неё — синий свитер.

Виллем, должно быть, обрадовался случаю вести катер в качестве лоцмана и быстро подружился с компанией в рулевой рубке, где его познакомили с каждым членом команды в отдельности. Ещё больше обрадовался он чаю, который ему принесла Керол; пока Питер подводил «Нырок» к воротам шлюза, собираясь занять место в общем потоке судов, Виллем оживлённо делился своими воспоминаниями об Англии и о своих школьных днях.

— А ведь мы всё ещё школьники, — сказал Майкл. — У нас — школьная команда.

— Вот как? А ваши родители, разве они не с вами?

— Нет, — призналась Джилл.

— И вы четверо, вы пересекли Ла-Манш на этом судёнышке и сами добрались до Тернёзена? — Виллем был явно поражён.

— Да, — ответила Керол. — У нас каникулы, и мы путешествуем одни.

— Ого! У нас говорят, что англичане — нация моряков. Это, конечно, правильно.

— Да, но ведь «Нырок» — хорошее судно, — заметил Питер. — А это уже половина успеха.

— А Питер у нас первоклассный шкипер, — добавила Керол.

— Да, это, должно быть, так. Иначе вы не смогли бы проделать такой путь. Нет, никогда! — И Виллем посмотрел на Питера с нескрываемым восхищением. — А сейчас вы идёте в Дордрехт, да? Знаете, есть одна странная история, в которой упоминаются Дордрехт и Англия. Отец рассказал мне её несколько лет назад, но, по-моему, это неправда. Хотя… Кто знает…

— Что это за история? — спросила Джилл.

— Нехорошая история, — нерешительно ответил Виллем. — Но я всё же расскажу её вам. Во время войны, когда немцы захватили Голландию, население продолжало бороться с ними. Однажды немцы обнаружили много бриллиантов и других драгоценных камней на очень большую сумму; спрятали их голландские патриоты…

Питер уголком глаза взглянул на членов своей команды и увидел, что все они изумлённо уставились на Виллема. Он крепко сжал губы в знак того, что они должны молчать.

— Патриоты внезапно напали на немцев и сумели отбить у них ценности, — ничего не подозревая, продолжал Виллем. — Они поручили одному старому моряку в Дордрехте спрятать драгоценности. В ту же ночь он скрылся из Дордрехта со всеми ценностями, и больше его в Голландии никто не видел. Потом узнали, что он добрался до Англии, и, можно не сомневаться, вместе с ценностями. Позднее, после войны, голландская полиция наводила справки в Англии. Ей ответили, что старик Ян — так его звали — действительно прибыл туда, но никаких ценностей при нём не оказалось. Когда голландские полицейские приехали в Лондон и попросили разрешения повидаться с Яном, им сообщили, что он умер. Конечно, они этому не поверили. Так вот, англичане утверждали, что Ян ничего с собой не привозил и что он умер. А по мнению голландцев, англичане отобрали у старика ценности и убили его или упрятали в тюрьму.

— Какая гнусная ложь! — вырвалось у Майкла, но Питер свирепо взглянул на брата.

— Ты так думаешь? — спросил Виллем. — Может быть, ты и прав. Я знаю англичан и не думаю, чтобы они так поступили с союзником. Но всё же никакого другого объяснения нет. — Он замолчал и посмотрел в иллюминатор. — Скоро мы можем отправляться. Сейчас откроют шлюзовые ворота.

Питер тут же решил воспользоваться представившейся возможностью.

— Ты, может быть, захватишь верёвку и пойдёшь на нос, Виллем?

— Могу, пожалуйста. — И голландец вышел из рулевой рубки и пошёл на нос.

— Да-а! И надо же было случиться такому совпадению, что именно он рассказал нам о Яне! — воскликнула Джилл.

— Ш-ш! Смотри, как бы нас не подслушали, — предупредил Питер. — Что же нам делать?

— Я не понимаю, о чём нам беспокоиться, — шёпотом ответил Майкл. Конечно, Виллем сказал чепуху, но мы-то здесь при чём?

— Так-то оно так. Но, по-моему, мы должны рассказать ему о цели нашей поездки, — тихо произнёс Питер.

— Но с какой стати?

— Потому что ему можно довериться. Если он знаком с этой частью страны, то, конечно, знает здесь все бухты, заливы и другие места, где Ян мог спрятать сокровища.

— Правильно, Питер. Он может оказаться полезным человеком, поддержала Керол. — Давайте расскажем ему.

— Нет, не нужно, — возразила Джилл. — И так уж об этом знает слишком много людей.

— Вот, кстати, поэтому-то мы и должны ему всё рассказать, продолжал настаивать Питер. — Для разнообразия неплохо иметь кого-нибудь и на нашей стороне.

Он дал малый ход вперёд и, следуя за баржей, провёл «Нырок» в дальний конец камеры шлюза.

Виллем окликнул Питера с носа:

— Шлюзовой сторож велел нам стать у самых ворот, в углу.

— Хорошо.

Питер провёл катер вдоль баржи, и «Нырок» оказался у самого выхода. Виллем ловко бросил конец верёвки, и шлюзовой сторож надел её на кнехт.

— Скорей, — прошептал Питер! — Как нам быть… да или нет? Сказать ему? В конце концов, нам ведь может потребоваться его помощь.

— Я — за, — ответила Керол. — Мы должны ему сказать.

— Хорошо, Джилл?

— Пожалуй, можно было бы, но… О, я не знаю! Мне ещё нужно подумать.

— Майкл?

— Мне бы хотелось, чтобы мы сами справились, но, пожалуй, Керол права. Давайте расскажем.

— Я тоже согласен. — (Виллем в эту минуту уже возвращался и вступил на узкий мостик вдоль борта.) — Ты, Керол, вместе с Джилл отведите его вниз. Возьмите с него обещание никому не говорить ни слова, а затем расскажите всю историю. Мы с Майклом управимся сами наверху. Кажется, мы пробудем здесь долго.