Дождь над океаном (сборник) - Александр Бушков

Выпалив все это на повышенных тонах, советник упал в кресло и неумело заплакал:

— Видите? — сказал мне мэр, растерянно вороша листья. — А понимаете ли вы, во что превратится город с населением в полмиллиона, лишенный казны?

— Ну, дотацию-то вам выделят… — сказал я.

— Еще одна примочка на раковую опухоль. — И мэр спросил ледяным тоном: — Полковник, вы собираетесь действовать?

— Завтра утром ко мне придет человек из Центра, — сказал я. — Если он подтвердит, что на меня возложены полномочия, пустить в ход «Гаммельн» проволочек не будет. Пока что приказа насчет должных полномочий у меня нет, а я человек военный, вы должны меня понять. Я хотел бы взглянуть на ваш вычислительный центр. Нельзя ли попросить у вас машину и сопровождающего?

— Машина будет, — сказал мэр. — Пойдемте. Я еду в банк. Фаул, перестаньте, вы же мужчина. И соберите эти… деньги. Дать вам коньяку?

— Яду мне дайте! — заревел Фаул. — Пистолет! Адриан, можно мне дать по шее этому полковнику?

— Боюсь, он может весьма профессионально дать сдачи, — мягко сказал мэр. — И он ни в чем не виноват.

— Можно, я возьму листок? — попросил я.

— Только обязательно расписку! — горько захохотал Фаул. — Для служебных целей временно заимствован банкнот достоинством… серия… номер… Держите уж! Сейчас я понял, что деньги мусор! — Он сунул мне в карман пиджака горсть листьев, подпрыгнул на месте и сказал: — Гоп, ля-ля! Адриан, дружище, а не сойти ли мне с ума! Свихнуться, чокнуться, сбрендить. Будет гораздо легче. На меня наденут балахончик без рукавов и повезут туда, где много марсиан, пап римских и Наполеонов. А? А то давай вместе, и полковника прихватим. Поехали, полковник? Мы все в конце концов рехнемся здесь, так уж лучше заранее, самим… Давайте вообразим себя святой троицей? Вам кто больше подходит — отец, сын или дух святой?

— Да никто, — сказал я. — Не мой стиль. Когда меня бьют по левой, я бью тому по правой…

— Вот и ударьте. Санкционируйте операцию. Мы вам поставим памятник. Я абсолютно серьезно. Проведем подписку, я первый отдам последнюю рубашку. Хотите увековечиться в облике рыцаря, поражающего дракона?

— Мирская суета, — сказал я. — Господин мэр, у меня к вам еще одна просьба. Поставьте полицейский пост у Льва. Право же, не помешает…

— Действительно. Сейчас распоряжусь.

— И последний вопрос. Во время катастроф и прочих чудес были… пострадавшие физически?

— Ни одного, — сказал мэр. — Моральных травм — тех предостаточно. Нервный шок, истерики, инфаркты, неврозы. Несколько человек в психиатрической клинике. Пожалуй, только случай с Тампом можно подвести под категорию «пострадавших физически».

— Ты забыл еще про этого алкоголика, про Некера, сказал Фаул. Который до самоубийства допился.

— Молчать! — сказал я. — Не трогайте Некера, вы, финансист!

— Ах, во-от оно что, — сказал Фаул.

— Простите, у меня тоже есть нервы, — сказал я. — Он был моим учителем, понятно вам? Он столкнулся с какой-то фантасмагорической дилеммой, которую не смог разрешить. Так что МСБ ничуть не легче, не нужно никому бить морды… Многоуважаемые олдермены, разрешите вам задать последний вопрос? Что вас больше беспокоит — сама Тайна или нарушенное процветание вашего города?

— Можете думать о нас как угодно, — сказал мэр, — но нас заботит в первую очередь город — мы за него в ответе. А Тайна… Да черт с ней, честно говоря.

— Логично, — сказал я. — Поедемте?

Мы с мэром помогли советнику Фаулу собрать в портфель казенные деньги и втроем вышли из кабинета. В вычислительный центр меня отвез детектив полковника Артана.

В здании было пусто, неуютно и чисто» и никаких следов разрушения, о чем я тут же сказал своему спутнику. Компьютеры выглядели невредимыми и готовыми к работе.

— Смотрите, — сказал детектив.

Он взял из угла стул, размахнулся и запустил им в самый большой и красивый компьютер. Я невольно напрягся в ожидании мерзкого стеклянного хруста и дребезга.

Стул пролетел сквозь компьютер, словно он был сделан из тумана, и с грохотом ударился о стену. Компьютер осел и рассыпался тучей невесомого коричневого пепла, и сейчас же, словно по команде, в зале взвихрилась пыль — рушились остальные компьютеры, рассыпались прахом. Через несколько секунд остались одни голые стены.

— Поедем на завод авиадвигателей? — предложил детектив. — Там еще интереснее…

— Черт с ним, с заводом, — сказал я. — Везите меня в гостиницу «Нептун». Там сейчас встреча киноактеров со зрителями.

На его лице изобразилось, что он прекрасно все понимает, — уж если полковник МСБ идет на это мероприятие, то уж наверняка не глазеть на актеров, подобно простым зевакам, а преследует таинственные цели тайной войны. Я не стал ему, разумеется, объяснять, что цели у меня чисто личные. Увидеть Сильвию. Потому что я живой человек, умею рвать решительно, но не могу отучиться тосковать. Потому что я скучаю по ней. Чертовски.

Все началось в Канаде, когда мы вели боевиков, вы дававших себя за киногруппу из Кейптауна, в каковом качестве они успели познакомиться со множеством порядочных людей, не подозревавших, с кем имеют дело. Когда события волею судьбы оказались пришпорены, и мы повязали всю банду в кемпинге, в улове нашем оказались и несколько этих самых порядочных людей, которых пришлось на всякий случай деликатно проверить. Сильвия Экнотер в том числе. Я прочитал ей серьезную нотацию о вреде безалаберной доверчивости и шапочных знакомств. Как ни странно, она оказалась не только красивой, но и умной и на меня не рассердилась. И все началось. У меня были две недели внеочередного отпуска, я поглупел настолько, что стал похож на нормального человека, стало закручиваться что-то совсем серьезное, и я спасовал. Струсил. Заколебался. Задумался. (Нужное подчеркнуть.) Решил, что засекреченный контрразведчик, который в любой момент может угодить на Доску павших героев (есть такая в штаб-квартире, золотом по черному мрамору, среди своих именуется с цинизмом людей, имеющих на это право, «досточкой»), просто-напросто не годится в мужья молодой талантливой киноактрисе — не жизнь ее ждет, а сущий ад, если честно. Тут как нельзя более кстати форсировали операцию «Чарли», всю группу сорвали с отпусков, и я второпях, на приступочке прилетевшего за мной военного вертолета, написал Сильвии короткое письмо, где попытался объяснить все неудобства, ожидающие жену офицера МСБ, и просил, если она хочет, считать себя свободной. Два месяца назад сие произошло. И с тех пор, как мне передавали, она звонила раз десять, а я хожу смотреть ее фильмы. И старался забыть, что она здесь, что за главную роль в экранизации догардовской «Звездной дороги» ей вручили какого-то золотого зверя из числа той экзотической живности, какую раздают на кинофестивалях.