Седьмое небо - Эйкомб Рини

– Черт, как же я себе отвратительна! – простонала Синтия и снова закрыла руками лицо.

В дверь постучали.

– Иди к черту! – бросила она и с трудом проковыляла в ванную.

Она слышала, как Рамон дергает ручку двери. Что ж, ему всегда было наплевать на чувства других. Но, следует отдать ему должное, он всегда предпочитал решать проблемы, а не прятаться от них под одеяло, как это делала весь последний год Синтия, превратив свою жизнь в кошмар.

В мозгу Синтии стали возникать жуткие картины событий годичной давности. Пока она принимала душ в этой же самой ванной, Саймон тихонько проник в их с Рамоном спальню и оставил на кровати кое-какие документы, потом вернулся в свою комнату и стал ждать.

Документы были местью Саймона за то, что Синтия с презрением отвергла его грязные намеки на близость. Она прочла подкинутые ей бумаги и поразилась, как низко Саймон пал, стремясь посеять недоверие между ней и Рамоном. Синтия отправилась в комнату к Саймону, собираясь швырнуть ему в лицо грязные лживые бумажки и послать его куда подальше.

Но все обернулось иначе. Хитрый Саймон, оказывается, все рассчитал, чтобы заманить Синтию в свою комнату.

– Проходи, Синтия, – изображая оскорбленную невинность, сухо пригласил Саймон. – Всем известно, что ты за штучка. Только мой брат никогда не знает, с кем ты делишь постель в его отсутствие.

– Ты лжешь! – вскричала Синтия, побелев как мел.

На лице Саймона заиграла кошачья улыбка.

– Боишься, что ему станет известно, что ты пришла ко мне в комнату? – фальшиво ласково спросил он. – Не переживай. Мой брат любит делиться, щедрость позволяет ему наслаждаться великодушием и властью. Нужны деньги, Саймон? Вот тебе деньги. Хочешь машину? Вот тебе чек. Хочешь жить в моем доме? Пожалуйста, живи и чувствуй себя как дома. Что мое, то твое.

– Подумай хорошенько, прежде чем причислить к этому списку меня, – сдерживая бешенство, прошипела Синтия.

– Почему нет? Вся эта история с наследованием «Трампа» наглядно показала, чего ты стоишь для Рамона. Ты просто приятный довесок к его добыче, Синтия, движимое имущество, соединенное с недвижимым, выражаясь юридическим языком. Так, ничего особенного – легкий флирт, потом водворение тебя в доме и упоминание в завещании.

– Ты дерьмо, Саймон! – с холодным презрением отчеканила Синтия. – Я владелица «Трампа», отель перешел в мою собственность по завещанию моего отца!

– В самом деле? – Голос Саймона звучал настолько уверенно, что Синтия начала сомневаться в своей правоте. – Неужели в завещании сказано: «Данным завещаю моей дочери отель «Трамп» вместе с деньгами, чтобы привести означенный в должное состояние»?

Нет, пришлось признать Синтии, таких слов в завещании точно не было. Отец сформулировал свою последнюю волю так: «Все, чем я владею, переходит моей дочери». В остальном Синтия положилась на мужа. Раз она доверила Рамону свою жизнь, почему же не довериться ему в вопросах бизнеса? Синтии было не до юридических тонкостей, она тяжело переживала утрату, ведь с самого ее рождения отец являлся ее кумиром и советчиком во всем. Синтия даже не подозревала о его болезни, которую он скрывал от нее, как и многое другое.

Неужели отец скрыл от нее и покупку Рамоном отеля?

Теперь Синтия видела себя как бы со стороны в ту ночь в комнате Саймона. Ей вдруг пришло в голову, что, если он оказался прав насчет завещания, все остальное тоже могло быть правдой. Действительно, Рамон мог жениться на ней по настоянию ее отца, который пожелал оставить отель в собственности семьи.

Синтия вернулась к реальности, почувствовав, что дрожит. Она включила душ, сняла халат и начала стягивать с себя мокрый купальник. Синтия больше не желала ничего вспоминать, но ее сознание распорядилось иначе. Она встала под горячие струи душа, и перед ней снова замелькали кошмарные сцены из ее прошлого.

Вот Саймон пытается обнять ее, а она с негодованием отталкивает его руки. Он наслаждается их потасовкой, с похотливой улыбкой говорит ей гадости. Синтия безнадежно проигрывала схватку – силы оказались неравными. Саймон был большим и сильным, она – маленькой и хрупкой. Саймону удалось повалить ее на постель, и в этот момент вошел Рамон.

Все, хватит воспоминаний! – велела себе Синтия. Надо срочно уезжать отсюда, прямо сейчас, решила она и торопливо вышла из-под душа.

15

Рамон увидел спускающуюся по лестнице Синтию и понял, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем он ожидал. Ее лицо напоминало безжизненную маску, в руках Синтия держала тот самый чемоданчик, который она привезла с собой из «Трентона».

– Куда ты собралась? – вкрадчиво осведомился Рамон.

Синтия не ответила и даже не посмотрела в сторону Рамона, пройдя мимо, будто его здесь и не было.

Ах, так! – рассердился Рамон и выхватил у нее чемоданчик. Синтия вскрикнула и остановилась. Он обрадовался, заметив, как в ее зеленых глазах вспыхнула ярость. Даже такая реакция лучше, чем равнодушие.

– Нам надо поговорить, – сказал Рамон.

– Мне нечего тебе сказать.

Черт с ним, с чемоданом! Синтия направилась к двери, гордо вскинув голову и расправив плечи.

Нет, ты будешь со мной говорить! – упрямо подумал Рамон. Я заставлю тебя!

– Знаешь, как говорят: «Если бы мог, я отыграл бы назад»? Так вот, я даю тебе такой шанс. Не упускай его, Синтия.

Она остановилась, и Рамон торжествовал пусть маленькую, но победу. Синтия медленно обернулась и неуверенно произнесла:

– Сейчас я не могу говорить с тобой, мне нужно время…

– Ты только и делала, что теряла его все эти двенадцать месяцев, – мрачно прервал ее Рамон.

– Ладно, – внезапно согласилась она, – если ты так хочешь, давай отыграем назад.

Ее холодность как рукой сняло, лицо Синтии пылало от злости. Рамон мог поклясться, что источаемые ею флюиды ненависти обжигают его, как летящие от костра искры,

– Итак, той ночью, увидев, что происходит в комнате Саймона, ты тут же обвинил во всем меня.

– Но ты же была не просто в комнате Саймона, а в его постели! Как бы ты отреагировала, увидев меня в постели с другой женщиной?

– Не пытайся валить с больной головы на здоровую! Ты там был, все видел собственными глазами и не только не помог мне, а назвал меня проституткой!

Рамон побледнел, задетый ее словами, однако попытался оправдаться:

– Меня понесло. Я просто потерял голову.

– Саймон сказал, что ты никогда не знал, с кем я сплю в твое отсутствие, – продолжала Синтия. – Выходит, ты делился с ним сомнениями в моей порядочности?

– Нет, – возразил Рамон, не глядя ей в глаза.

Он действительно подозревал Синтию в желании заняться любовью – хотя бы из любопытства – с другими мужчинами. Правда, до такой гнусности, как обсуждение своей жены с третьим лицом, пусть даже с братом, Рамон не опускался, но, наверное, какие-то его неосторожные слова позволили сделать Саймону именно тот вывод, который он сделал.