Итоги № 33 (2012) - Итоги Итоги

— С такими-то деньжищами, наверное, и открытие устроим с размахом, затмевающим лондонскую церемонию?

— Мне понравились здесь моменты, где присутствует английский юмор. Бонд, прыгающий с вертолета вместе с королевой, мистер Бин, которого люблю… Но мы постараемся сделать поинтереснее, могу сказать определенно.

— Валенки, матрешки, мишки и гармошки?

— Нет. Детали не раскрою, даже не пытайтесь выведать. Секрет! Замечу лишь: будет много высоких технологий. Подобного никогда и нигде еще не показывали. Остальное увидите сами через полтора года. Время пролетит быстро…

Лондон

Большие люди / Спорт / Exclusive

Большие люди

/  Спорт /  Exclusive

«После окончания крупных турниров мы гуляли прилично. В том же Сеуле победу на Играх обмывали, наверное, дня три. Вся Олимпийская деревня от нас стонала», — вспоминает легендарный баскетболист Сергей Тараканов

Вчера в Лондоне погас огонь XXХ летней Олимпиады. Ее результаты оказались неоднозначными для российской сборной, но фактом остается одно — все участники еще долго будут вспоминать эти соревнования. В этом уверен и легендарный советский баскетболист, обладатель золотой олимпийской медали Сергей Тараканов. Собеседник «Итогов» знает, что говорит: лондонские Игры в его жизни уже пятые.

— Сергей Николаевич, на прошлой Олимпиаде в Пекине вы были генеральным менеджером мужской сборной России. Команда тогда не смогла выйти из группы, вас отправили в отставку, которую общественность приравняла к клейму главного виновника неудачи. Не обидно, что ответственность за поражение возложили на вас, а, скажем, не на тренера Дэвида Блатта?

— Прежде всего хочу уточнить: меня не отправляли в отставку. Это ошибочное мнение, кем-то случайно или сознательно растиражированное, что меня очень сильно раздражает. Контракт с Российской федерацией баскетбола (РФБ) у меня истек 31 августа 2008 года. Исполком, на котором обсуждались итоги пекинских Игр, проходил в октябре. Я выступил с отчетом и сам предложил признать результаты команды неудовлетворительными. После этого встал вопрос, какие выводы должны быть сделаны. Признать результаты неудовлетворительными и при этом оставить все как есть вроде как нельзя. И тогда кто-то ляпнул: давайте уволим весь штаб сборной, а Блатта оставим. Предложение прошло, хотя оно было в корне неверно. Во-первых, меня нельзя было уволить, потому что на тот момент в РФБ я уже не работал. И потом, какие ко мне могут быть претензии? Я был менеджером-организатором: набирал тренеров, обеспечивал транспорт, питание, форму, в конце концов, добывал билеты для жен игроков. К моей работе есть нарекания? Если нет, спрашивайте за результат команды с тренера — он же ее готовил.

— Вот я и задаю вопрос: такая постановка вопроса вам не обидна?

— Обидна. Есть у меня претензии и к Блатту, он поступил не по-мужски. Считаю, когда пошел разговор об отставке всего штаба сборной, он должен был встать и заявить, что тоже уходит. Он же сидел и молчал. Я по-прежнему считаю Дэвида хорошим тренером, но по-человечески мое отношение к нему изменилось. Я здороваюсь с ним, но общения между нами больше нет. А ведь было время, когда Блатт жил у меня на даче и мы почти постоянно находились вместе.

— Играющий сегодня под началом Блатта в сборной Андрей Кириленко утверждает, что готов променять всю свою долгую карьеру в НБА на олимпийское «золото». У вас в коллекции есть титул победителя сеульских Игр-1988. Согласились бы на такой обмен ?

— Я согласен с Кириленко в том, что это совершенно особый турнир. Нынешние Игры уже пятые в моей жизни: дважды я приезжал в качестве игрока, один раз в качестве генерального менеджера сборной и дважды в качестве наблюдателя. Самой первой стала московская Олимпиада-80, которую, как известно, целый ряд западных стран бойкотировал. Все считали, что золотые медали у нас в кармане, чиновники уже дырочки на лацканах пиджаков прокалывали. Но не сложилось — мы оказались только третьими. Сначала неожиданно уступили два очка итальянцам, а потом в дополнительной пятиминутке проиграли еще и югославам. Тогдашний главный тренер Александр Гомельский очень любил высоких центровых, в сборной того созыва их на площадку выходило сразу двое — Владимир Ткаченко и Александр Белостенный. Из-за этого игра у команды получалась очень тягучей и медленной.

От тех соревнований осталось одно личное воспоминание. Перед матчем с итальянцами кто-то из окружения сборной пришел в раздевалку и сообщил ужасную новость: умер Владимир Высоцкий. Нас словно ледяным душем окатило. Настроение мгновенно упало: в команде, как и по всей стране, Высоцкий был очень популярен. У меня самого было несколько магнитофонных кассет с его песнями. Тренер страшно наорал на того человека, с матом выгнал его из раздевалки, но черное дело было уже сделано. Не хочу сказать, что мы проиграли итальянцам из-за этой новости, но настроения она явно не придала.

Через год великий стратег Гомельский умудрился остаться главным тренером сборной, пожертвовав ничего не решавшим помощником Юрием Озеровым и взяв на его место молодого Анатолия Блика, считавшегося специалистом по быстрому баскетболу. Удалил из состава нескольких ветеранов, пригласил молодого рижанина Валтерса, и на чемпионате Европы 1981 года мы обыграли всех, «привезя» тем же итальянцам с югославами по двадцать очков преимущества. Впрочем, рвать волосы было поздно, олимпийский поезд ушел.

Следующие Игры в Лос-Анджелесе остались без участия уже Советского Союза и стран социалистического блока. В это время наша команда специально поехала на сборы в Таллин, где финское телевидение транслировало Олимпиаду, а мы, готовясь к своим «альтернативным Играм», смотрели с грустью баскетбольные матчи, включая финал американцев против испанцев. Хозяева обыграли соперников с преимуществом чуть ли не в тридцать очков, борьбы никакой не было. Естественно, возникал вопрос, как смотрелись бы на их месте мы. Весной того года сборная СССР в Париже выиграла предолимпийский турнир, в финале буквально разгромив тех же самых испанцев. Уверен, финала Олимпиады мы были достойны! Но хуже всего было то, что нам на каждом шагу приходилось оправдывать политическое решение руководства. Помню, во Франции меня, как одного из немногих владеющих английским языком, вызвали давать интервью американскому телевидению. Репортер любопытствовал, зачем мы приехали на предолимпийский турнир, если все равно в Лос-Анджелес не поедем — решение уже было принято. А я отвечал, что нам страшно отправляться в США, поскольку организаторы не предоставляют спортсменам гарантий безопасности. Инструкции, что следует произносить в таких случаях, были уже даны. Я старался говорить общими фразами, избегал конкретики, но на душе все равно было неприятно... Считаю, что команда в 1984 году у нас была даже лучше, чем в Сеуле, а у таких замечательных игроков, как Еремин, Йовайша, Мышкин, Лопатов, украли Олимпиаду и шанс ее выиграть.

  — Зато спустя еще четыре года на Играх в Сеуле советская сборная праздновала победу. О том триумфе было сказано немало, хотя недавно я наткнулся на неизвестный для себя факт. Правда ли, что политическое и спортивное руководство Литвы делало все, чтобы не пустить в Корею Арвидаса Сабониса?

 — О том, что незадолго до Олимпиады Сабонис дважды порвал ахиллово сухожилие, хорошо известно. Естественно, литовцы справедливо опасались: случись что с ногой в третий раз, центровой не то что по площадке — по улице бы передвигаться не смог. Переговоры, ехать ли Арвидасу в Сеул или нет, проходили на высшем уровне, в них были задействованы председатель Спорткомитета СССР Марат Грамов и литовское руководство. Гомельский делал все, чтобы заполучить свою главную звезду: уговаривал, обещал, грозил. В итоге он надавил на нужные кнопки в душе Сабаса, и тот на свой страх и риск решил ехать. Кстати, еще одной заинтересованной стороной в этом деле были американцы. «Портленд», задрафтовавший Арвидаса в НБА, пригласил его на лечение, и он почти все лето провел за океаном. Американские газеты даже писали, что врачи клуба собственными руками подготовили соперникам их основное оружие. Особенно много критики было после того, как мы обыграли американцев в полуфинале.