Тень машины войны (ЛП) - Бейли Кристин

Я схватила его ладонь и прижала к своей щеке.

— Удачи, — сказала я. — И будь осторожен.

Он взял мою руку и как джентльмен поцеловал тыльную сторону.

— Ты тоже, — затем он скрылся в тенях длинного пустого коридора.

Я повернулась к дворецкому.

— Отведите меня к Морису Дюранту, — приказала я своим самым чётким голосом. — Пожалуйста, — добавила я, потому что ничего не могла с собой поделать.

Робот поклонился мне, затем развернулся на пятках и зашагал в направлении, противоположному тому, куда Уилл ушёл по длинному коридору. Я обернулась на тёмный проход, в котором скрылся Уилл. Я молилась, чтобы он благополучно вернулся назад, хотя сама шла в неизвестность.

Я последовала за дворецким со своей мерцающей лампой. Внутри дома было странным образом некомфортно находиться. Всё выглядело так, как и должно было, но воздух в коридорах был крайне безжизненным. Это всё равно что идти по дому, населённому одними лишь призраками. Не помогало и то, что я следовала за роботом, который по самой своей природе не был ни живым, ни мёртвым.

Я сдержала желание закашляться от пыли, витавшей в воздухе. Моя раненая рука пульсировала и ныла, но я мёртвой хваткой вцепилась в лампу. Papa правильно поступил, спрятавшись здесь. Никто в здравом уме не пришёл бы в это место, и поскольку дом примостился на вершине холма, он сумел бы увидеть любого, кто будет приближаться к особняку. Если принимать к рассмотрению этот обзор и волков, то никто не смог бы войти в дом незамеченным.

Но если это место служило идеальной крепостью, то почему он уехал?

Дворецкий шёл во тьме, не обращая на неё никакого внимания, ведь у него не было глаз. Скрип и лязг его тугих шарниров разносился по пустым коридорам.

Особняк был огромным, и должно быть, в свои лучшие времена представлял собой поистине великолепное зрелище. Хотя сам дом был выполнен в стиле барокко, антураж не казался мне чрезмерным или безвкусным, какими бывали многие дворцы Европы. Мне никогда не нравились излишне узорчатые обои на стенах или красочные фарфоровые плитки. Вместо этого стены были выкрашены в какой-то светлый цвет, который я толком не различала в ужасно тусклом освещении, а нижние половины стен были отделаны элегантными панелями, которые потом покрасили белой краской.

Мы вошли в курительную комнату, затем пересекли коридор и оказались перед огромными двойными дверями в задней части особняка.

Когда робот приблизился к ним, двери беззвучно открылись, хотя механический мужчина не протягивал руки, чтобы к ним прикоснуться. Даже такая простая вещь казалась волшебной.

Мне казалось, будто передо мной отворились врата рая. Золотистый свет хлынул в коридор. Мы переступили порог золочёной оранжереи. Стеклянный потолок весь был залит светом от подвешенных ламп, которые купали нас в тепле.

Я осмотрелась по сторонам и ахнула. Изящные деревья и цветы благоухали в изобилии под защитой стеклянных стен и потолка. Тяжёлые фрукты свисали с веток и лоз, овощи так и вываливались из контейнеров и приподнятых поддонов. Их расположение было одновременно продуктивным и декоративным.

Репчатый лук, томаты, картофель, виноград, апельсины, лимоны... внезапно я ощутила ужасный голод, совсем как Тантал6 под деревьями. Завиток волос прильнул к моей щеке от влаги. Я смахнула его в сторону, и тут дорогу перебежала толстая курица, а где-то в углу заблеяла коза.

Трио огромных бабочек размером с чайные блюдца играло крылышками на кусте с экзотическими перцами. Но нет, это были механизмы. Я присмотрелась к листве и увидела всюду движение.

Механический попугай привёл в порядок свои золотистые пёрышки, затем расправил хвост. Патина на меди придала металлу сине-зелёный цвет, и всё же узорные завитки на его дребезжащих перьях мерцали ярким медным отливом.

Слева на дереве повисла мартышка, зацепившаяся суставчатым хвостом за толстую ветку оранжевого дерева. Она раскачивалась там, глядя на меня безжизненными глазами из чёрного мрамора.

Весь зверинец прихорашивался и расхаживал туда-сюда, передвигаясь по защищённому саду и сияя в искусственном свете — всё заводное, всё прекрасное, и тем не менее ничто не давало мне ответа на вопрос о том, что случилось с моим дедом.

Я услышала рык и застыла.

Заводной тигр обнажил свои острые клыки, притаившись за кустом.

Моё сердце остановилось; я не могла дышать. Зубы волка были острыми и режущими, но клыки тигра были в три раза крупнее.

Он моргнул своими округлыми глазами, затем крадучись двинулся вперёд, держа голову низко опущенной.

Я побежала, чтобы догнать дворецкого, отчаянно желая убраться из оранжереи. Все фибры моего существа подгоняли меня бежать, когда открылись следующие двери, с шорохом задевая ковёр на другой стороне. Я проскользнула мимо робота в коридор, и двери вновь закрылись.

Я очутилась внизу изогнутой лестницы. Дворецкий начал подниматься, и я метнулась вперёд него. Здесь не было других проходов, других дверей. Лестница неумолимо устремлялась вверх, пока я наконец-то не добралась до огромной арочной двери.

Я переступила порог, оказавшись совершенно не готовой к тому, что увидела.

Холодный воздух омыл меня, когда я посмотрела вверх. Купол дома раздвинулся, открываясь ясному тёмному зимнему небу, мерцающему миллионом звёзд. Телескоп размером с весь мой магазин игрушек поднимался к глубокой ночи. Пока он двигался, шестерёнки, по размерам разнившиеся от крошечных до огромных, танцевали идеально отлаженный балет.

Вся постройка окружалась кольцами размером с саму комнату. Каждое кольцо содержало модель одной из планет, и они кружились и вращались вокруг центрального телескопа, как уменьшенная модель космоса.

Милостивый Боже, у меня не осталось слов. Передо мной раскинулись небеса.

Очень старый мужчина неподвижно сидел, откинувшись на спинку странного кресла с шестерёнками, которое стояло перед телескопом. Он смотрел в машину, вглядываясь в глубины того, что скрывалось за звёздами.

Я поколебалась. Меня вообще не должно быть в этом доме. Что мне ему сказать? «Простите за беспокойство, месье»? Почему-то это казалось не лучшим способом представиться тому, кого я никогда не встречала, учитывая, что я вторглась в дом этого человека без приглашения.

Что, если он захочет вызвать констебля? У него есть полное право.

Я сделала глубокий вдох и успокоила свою панику. Формально я приходилась ему членом семьи, а у Дюранта очень долго не было посетителей. И всё-таки я надеялась, что Уилл нашёл способ сбежать.

— Морис Дюрант? — спросила я как можно мягче, чтобы не напугать и не встревожить его. — Месье?

Он не ответил. Я не знала, что предпринять. Я сделала робкий шаг вперёд, затем ещё один.

— Месье Дюрант? — позвала я снова.

— Чего тебе надо? — крикнул он надтреснутым от старости возрастом. — Разве не видишь, что я занят? Вечно беспокоишь, — пробормотал он.

Эта ситуация была просто верхом неприличия, и Джон Франк уже предупреждал меня, что разум Дюранта наполовину разрушен.

— Месье Дюрант, я прошу прощения за вторжение, но я ищу Генри Уитлока, — он повернул своё кресло, и огромные шестерёнки и колеса надо мной сместились, заставив разные планеты двигаться в слаженном танце вокруг главного телескопа. Я сделала шаг назад, затем пригнулась, когда над моей головой просвистела модель Меркурия. — Я его внучка, Маргарет.

Морис Дюрант отвлёкся от своего созерцания, и кресло изменило своё положение, встав как трон в центре смещавшейся вселенной. Он посмотрел на меня. Его глаза слезились и помутились от старости, но я готова была поклясться, что в них что-то присутствовало — какая-то искра прежней гениальности.

— Генри здесь нет, и потому мне нет никакого прока от его внучки. Уйди, — сказал он, а его взгляд вернулся к телескопу.

— Прошу, месье. Мне нужно знать, куда он уехал, если он ушёл по своей воле, или же его забрали из этого места, — я не уйду без ответов.

Кресло Дюранта развернулось обратно и опустило его перед телескопом.