Крушение империи (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

— Инженер Станя считает, что это для вас очень хороший вариант. Здесь усиленная подвеска, коробка передач и кованные, усиленные поршни с шатунами. Плюс немецкая система механического впрыска. Но из-за отсутствия турбины мощность двигателя гораздо меньше, чем на боевых машинах. Всего шестьдесят три лошадиных силы вместо семидесяти пяти. Так что двигатель получается с повышенным ресурсом. И он способен переварить почти любое топливо.

Я согласно кивнул, но упрямо повторил:

— Но почему именно мы?

Провожатый усмехнулся.

— Ну, на самом деле, они продают его всем, кто способен заплатить. Потому что такая машина стоит почти в два раза дороже обычного варианта. К тому же, пан Станя — уроженец Кошице и узнал вас. Ваш портрет висит в зале славы Кошицкого марафона, как победителя…

Я понимающе кивнул.

— А что с запчастями?

Провожатый снова повернулся к инженеру. Они о чем-то поговорили, после чего он сообщил:

— Здесь, конечно, использована часть отличных от серийных материалов и комплектующих, но почти все можно заменить на обычные. Старые посадочные места сохранены. К тому же, поскольку используемые материалы и комплектующие усиленные и более качественные, он утверждает, что где-то в течение ста тысяч километров пробега замены им не потребуется. Если, конечно, машину нормально и своевременно обслуживать, — сто тысяч пробега по современным меркам было очень круто! Короче, нас уговорили. И хотя я ухнул на покупку почти все имеющиеся у меня деньги — особенной жалости не было. Машинка действительно была хороша. И салон был отделан намного качественнее, чем в обычной модели. Достаточно сказать, что здесь была установлена полноценная магнитола с кассетной декой. А боковые стекла были сделаны затемненными. Явно под богатеньких покупателей постарались!

Так что в Кошице мы выдвинулись на собственном новеньком автомобиле.

Глава 9

— Ну что — тронулись?

Я повернул голову и посмотрел на мою Аленку, сидевшую за рулем нашей тяжело груженной «Саранчиты», как мы обозвали малышку «Шкоду». Потому как она была веселого желто-зеленого цвета с белой крышей.

— Точно сможешь вести? — уточнил я скосив глаза на ее животик. Аленка фыркнула.

— Если уж из Кошице до Питера доехали, то уж тут-то… — ну это да. Из Кошице мы добрались до Ленинграда на машине. Границу СССР пересекли в Ужгороде, до которого от Кошице было меньше ста километров. Старшина-пограничник аж охренел, когда мы заявились на КПП, а потом очень долго копался в документах и куда-то названивал. Но, в конце концов, нас впустили-таки на родину. Однако, заночевать нам пришлось прямо там же, в Ужгороде, оказавшемся очень приятным и не совсем советским городком. Больше всего он напоминал ту же Чехословакию, а из советских республик — Прибалтику, по которой мы изрядно попутешествовали прошлым летом…

В Кошице я слился. Причем, просто эпически. И дело даже не в том, что марафон я закончил за пределами первой даже не десятки, а двадцатки, а в том, что произошло после этого. На пресс-конференции, куда меня пригласили как одного из членов Зала славы марафона, меня просто заклевали. Причем, в первую очередь не местные, они-то как раз, выглядели более-менее лояльными, а австрийцы, немцы и англичане. Как выяснилось, в этом марафоне участвовало довольно много иностранцев, и для освещения их участия как раз и понаехало множество западных корреспондентов. Ну а когда до них дошел слух, что в этом марафоне примет участие один из «кровавых мальчиков» Советов, по полной замаравшийся в «убийствах мирных жителей подвергнувшейся беспрецедентной оккупации мирной страны», которому когда-то, не иначе как попустительством божьим, удалось выиграть этот марафон — они страшно возбудились и, так сказать, «наточили свои перья»… Ей богу, во время пресс-конференции я, временами, чувствовал себя звездой почище «Битлз» или Мэрилин Монро. Об официальном победителе все как будто забыли. Цель у этой наглой толпы была одна — я. И они долбили и долбили меня вопросами. Причем, большая их часть не имела никакого отношения к Кошицкому марафона. Зато у меня создалось впечатление, что я сам, собственноручно, замочил какого-то польского ксендза по имени Ежи Попелушко. Уж больно настойчиво мне предлагали покаяться за его убийство.

Увы, сделать ничего я так и не смог. Впрочем, в этом была не только моя вина. Как когда-то Хрущев в своей некрофобской борьбе с покойным Сталиным громкими разоблачениями напрочь обрушил авторитет СССР в мире, так и сейчас привластные группировки, проталкивая на пост Генсека старых маразматиков, которые едва только умастив свой старый морщинистый зад в кресле главы партии и страны, быстро один за другим уходили в могилу, окончательно опустили авторитет страны ниже плинтуса. И это отразилось на всем. СССР теперь больше не уважали, и, даже, не боялись, а презирали. Спасти СССР убив Горбачева или, там, Ельцина? Три раза «ха-ха»! Все было разрушено еще до них…

Короче, побившись, так сказать, как рыба об лед и ничего не достигнув я психанул и ушел с пресс-конференции, обозвав присутствующих на ней журналистов «продажными суками, отрабатывающими иудины серебряники». Что, естественно, на следующий же день было с радостью растиражировано по всем доступным каналам. Так что, что бы там не задумывалось со мной группой, к которой принадлежал Пастухов — этого точно не получилось.

В утешение мне дали ажно три грамоты — от ЦК социалистического союза молодежи, от общества советско-чехословацкой дружбы и от оргкомитета марафона, в которых было написано, что я очень активно способствую развитию дружбы между советской и чехословацкой молодежью, между народами наших стран, а так же развитию спорта вообще и марафонского бега в частности. Ну а еще там же, в Кошице, мы сделали нашей «Саранчите» первое ТО. Причем, как положено — на фирменном сервисе «Шкоды». Как раз к этому моменту пробег у нас составил почти тысячу километров, то есть подошла к финишу обкатка. А пару канистр фирменного масла я выцыганил еще в Млада-Болеславе. Ну как выцыганил — уговорил продать. Поскольку для этих машин была рекомендована полусинтетика «Motul», которую даже здесь, в Чехословакии, достать было очень непросто. А уж в СССР-то… Ой, думаю, не скоро еще наша «саранчита» дождется подобного квалифицированного сервиса и столь качественных расходников. Ну да такова жизнь…

До Питера мы добрались только через две недели преодолев в общей сложности более двух с половиной тысяч километров по советским дорогам. И адаптированная под ралли подвеска нашей машинки показала себя на них выше всяких похвал. Так что я даже поверил в то, что «саранчита» реально сможет выдержать сто тысяч километров пробега… Впрочем, могли и быстрее. Просто пару ночей заночевали во Львове, потратив промежуточный денек на прогулки по этому весьма приятственному городку, в котором, кстати, в настоящий момент располагалось военно-политическое училище. Так что советских курсантов по нему шлялись целые кучи. Плюс на три дня и с теми же целями задержались в столице советской Украины. Вернее, ночевали мы у наших родственников в Белой Церкви, небольшом городке в восьмидесяти километрах от Киева. Там осела семья моей двоюродной бабушки — бабы Муси, родной сестры моего деда. У него была большая семья — трое братьев, включая его самого, и двое сестер. Младшая сестра — баба Дуся, осталась на родине, в Рязани, вторую сестру унесло вот на Украину, дед, после четырнадцати переездов, осел в нашем городке, еще один его брат, помотавшись по глухим окраинам Китая, стал москвичом, а самого старшего — летчика, занесло в Ленинград. Где он и погиб во время войны… Но днем мы уезжали в Киев. Именно в Киеве, я, совершил второй «акт» потери «попаданческой девственности» — отправил письмо в КГБ УССР насчет Чернобыльской аварии, сообщив все, что я о ней знал. Увы, другой информации у меня не было — ни о маньяках (ну, кроме Чикатило, но и о нем я помнил крайне мало), ни о шпионах и предателях (ну, может, только фамилии без каких-либо других подробностей), ни о каких-нибудь катаклизмах. Нет, я помнил, что скоро должно случится землетрясение в Спитаке, но даже год, когда оно произошло — в памяти не остался. А вот про Чернобыль я знал довольно много. Во-первых, потому что во время работы преподавателем в ВИПК одно время вел курс ЗОМП[13], а Чернобыль во многих учебниках разбирался как наглядный пример радиоактивного загрязнения местности, и, во-вторых, уже будучи писателем у меня появились мысли написать одну альтернативку по тому времени. Ну я и собрал дополнительный материал… И судя по тому, что все сроки уже прошли, а Чернобыля до сих пор не случилось, мне и на этот раз удалось как-то повлиять на реальность. Впрочем, я специально писал так, чтобы у КГБ возникли подозрения в том, что готовится замаскированная под эксперимент диверсия. Мол, планируется под маркой эксперимента специально отключить автоматическую защиту, потому что собираются не просто устроить взрыв, но еще и совершить политический акт, сорвав первомайскую демонстрацию в столице Советской Украины. Так что ждать диверсии следует в последнюю декаду апреля. Причем, все готовится так, чтобы люди без профильного образования не смогли разобраться в деталях. А возможные консультанты либо используются втемную, либо в деле. Короче, я сделал все, чтобы КГБ развернул настоящую охоту на ведьм, то есть вцепился и не пущал. Несмотря на то, что подобной подачей информации я явно поломал карьеры довольно многих вполне себе честных и порядочных людей. Просто слегка безответственных. Но, увы, других вариантов стопроцентно надежно предотвратить Чернобыль я не видел… А еще на три дня заехали домой. Где произвели фурор нашей машинкой. Я ж никому не говорил, что собираюсь менять транспорт, так что наше появление на новенькой «Шкоде» оказалось для всех полным сюрпризом. Мужская половина нашей семьи просто прилипла к машине и не отходила от нее часа три. Как и существенная часть мужиков с окрестных домов. Народ пока был совсем не избалован иномарками. Даже такими… Причем, первый час пояснения всем гордо давала Аленка. Впрочем, вполне заслуженно. Потому как если в начале нашей поездки моя любимая проводила за рулем максимум часа три, то к прибытию домой она уже лихо рулила часов по пять-шесть. Ну с перерывами, конечно, но и это было очень солидно. Не говоря уже о том, что почти никто из окружающих мужиков не имел опыта езды по дорогам других стран. Кроме деда, конечно. Ну да — за границу мы на танках ездим, как говорится в одном популярном анекдоте…