Крушение империи (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

До Москвы мы, на этот раз, добрались на самолете. Потому что вылет в Прагу у нас был запланирован на шесть с копейками утра. И на поезде мы в «Шереметьево» никак не успевали. Так что пришлось лететь вечерним рейсом и ночевать в аэропорту на креслах.

В Праге же все сразу пошло по жесткому варианту.

По прилету нас снова потащили в Центральный комитет социалистического союза молодежи Чехословакии. Опять на пресс-конференцию. Но на этот раз она прошла несколько более напряженно. Часть журналистов была настроена ко мне довольно негативно. Почему? Да все просто — Афганистан! Чехи не забыли ввод войск Варшавского договора в свою страну в августе шестьдесят восьмого года, так что тех, кто крайне негативно отнесся к вводу Советской армии в еще одну страну, было довольно много. Кроме того, западные «голоса» так же не упустили этот момент и изо всех продвигали подобные параллели. Ну а я был, так сказать, зримым воплощением этой «неправедной» войны. Потому как не только являлся ее участником, но еще и был награжден за «преступления против народа, защищающего свою свободу и независимость» высшей наградой СССР. Нет, напрямую меня в этом никто не обвинял, но всякие завуалированные наезды и намеки сыпались густым потоком. Да и вообще, похоже, сейчас в Чехословакии стало модно быть не только антисоветчиком, но и русофобом. СССР уже давно исподтишка презирали, а после позднебрежневских «сосисек сраных»[11] и последовавшей за тем череды похорон престарелых маразматиков, которых разные группировки подвизающиеся «вокруг трона» КПСС раз за разом приводили в лидеры страны, дабы они им не мешали обделывать свои делишки, начали презирать открыто. Но я-то в этом был совсем не виноват! Так что, в конце концов, я не выдержал. И когда одна из наиболее из изгалявшихся надо мной журналисток, с очень прозрачным намеком на «погибших в шестьдесят восьмом под гусеницами советских танков» поинтересовалась, не желаю ли я посетить городские кладбища, я разозлился и заявил, что очень хочу посетить одну могилу. И буду благодарен, если она мне ее покажет.

— И какую же?

— Капитана Павлика[12]! — с усмешкой произнес я. — Она же у вас в самом центре Праги, наверное? Ну как у нас могила Неизвестного солдата. У нас чествуют даже Неизвестного солдата, но у вас-то он известный. Почетный караул стоит, несомненно… Покажите мне?

В помещении тут же послышался гул голосов, частью недовольных, а частью вполне себе одобрительных, а какой-то седой мужик, сидевший слева, даже громко захлопал…

Следующие два дня прошли относительно спокойно. Я подписал договор с издательством, поменял деньги и обратился к выделенному нам с Аленкой сопровождающему по поводу машины. Тот пообещал уточнить все, а на третий день, утром, сообщил, что мы выезжаем в Младо-Болеслав, небольшой городок в шестидесяти километрах от Праги, в котором и были расположены автомобильные заводы «Шкода». Автомобильные — потому что «Шкода» это не только автомобили, а еще и локомотивы, оборудование для электростанций, станкостроение, трамваи и многое другое.

До «Шкоды» мы добрались за час. Но там нас уже ждали. И, как обычно, это оказались местные соцсомольцы. Похоже, как в прошлый раз меня определили в их креатуру, так никто с того времени ничего менять не стал. Несмотря на то, что я сам уже давно был коммунистом. Впрочем, с другой стороны, с прошлого раза, со мной ничего системно и не изменилось. Как был молодым писателем и учащейся молодежью — так и остался…

Местный автосалон не тянул даже на «Ростокино-Лада». Впрочем, для этого времени и страны социализма само то, что предлагаемые к продаже автомобили стоят внутри помещения, а не на открытой площадке — уже было круто. Тем более, что по дизайну «Шкоды» вовсе не выглядели какими-то очень крутыми. Наши новые переднеприводные ВАЗ как бы не лучше смотрелись.

Аленка обошла машину и удивленно уставилась внутрь открытого багажника.

— Ром, а это что?

Я усмехнулся.

— Двигатель.

— А почему он сзади?

— Ну, так удобнее, — с максимально серьезной мордой пояснил я. — Ведущие колеса рядом, поэтому кардан не нужен и они всегда нагружены — есть что-то в багажнике или нет двигатель-то всегда на месте. Так что пробуксовки не будет. Так часто делают — на «Фольксваген-жук» так же и на «Порше».

Аленка озадаченно уставилась на меня, потом задумчиво склонила голову к плечу и удивленно произнесла:

— А у наших машин почему не так?

— Так неудобно же, — все с той же серьезной мордой пояснил я. — Радиатор-то впереди — трубки через весь кузов тянуть, да и доступ к двигателю хуже. Так что так редко делают. Только на «Фольксваген-жук» и на «Порше»…

Моя любовь недоуменно уставилась на меня, а потом полыхнула лицом и, налетев на меня, начала бить меня кулачками, крича:

— Да ты издеваешься! — а я, хохоча, отбивался.

Через пару минут, когда она успокоилась, мы обошли машину кругом, после чего она открыла дверь и заглянула в салон.

— Оу, как на новой «Ладе»…

Ну да, приборная панель и руль так же были выполнены в стилистике ВАЗ-2108. Ну, или, ВАЗ был выполнен в стилистике «Шкоды»…

— А багажник у нее где?

— Впереди, — я подошел к капоту и, нащупав запор, откинул его влево. Я ж поизучал тему, прежде чем планировать покупку.

— Ух ты, как интересно он открывается! И багажник большой… — мы еще раз обошли машину, но тут откуда-то из недр здания к нам вышел какой-то мужик лет сорока и что-то спросил у нашего сопровождающего. Тот ответил. Мужик окинул нас уважительным взглядом после чего быстро ушел.

Мы успели посмотреть три из пяти представленных машин и уже почти определились с выбором, как вдруг этот мужик появился вновь и начал нам что-то рассказывать и махать, предлагая пройти за собой. Провожатый несколько секунд слушал его, после чего повернулся к нам.

— Это — инженер Имрич Станя. Он работает в спортивном подразделении «Шкода». Пан Станя предлагает вам посмотреть еще один автомобиль, который, как он считает, может вас заинтересовать.

Мы с Аленкой переглянулись. Она пожала плечами. Мол, сам решай.

— Хорошо, спасибо, мы с удовольствием посмотрим.

После этого нас минут десять вели какими-то коридорами, пока, наконец, мы не вышли в большое помещение, где стояло с дюжину «Шкод» заметно отличающихся от тех, которые мы до этого смотрели. Нет, общие пропорции были похожи, но и только. Во-первых, эти машины были двухдверными. Во-вторых, задняя часть у них была эдак по-спортивному скошена. В-третьих, они были в двухцветной окраске. И это точно были не все их отличия. Приведший нас сюда мужик остановился и что-то горячо заговорил. Наш провожатый некоторое время слушал его, а потом повернулся к нам.

— Это — новая спортивная модель, сделанная на базе той машины, которую вы смотрели. Она называется «Рапид». Но это еще не все. Конкретно эти машины усовершенствованы для участия в ралли. На них установлен более мощный двигатель с улучшенной системой питания, более объемный бак, более совершенные тормоза и внесено множество других улучшений.

Мы с Аленкой переглянулись.

— М-м-м… мы, вообще-то, не спортсмены.

Провожатый улыбнулся и пояснил:

— Ну, это и не боевая машина. Просто по условиям соревнований, на которые выставляют подобную машину, она должна быть не одним-единственным прототипом, а, как минимум, мелкосерийной моделью. Для чего ее требуется реализовать в довольно значимом объеме. Но для таких машин допускаются достаточно большие отличия от «боевых», повышающие комфорт и снижающие стоимость эксплуатации, хотя доля соответствия с раллийными машинами так же должна быть весьма большой.

— Вот как… — я задумался. Гражданская версия раллийной машины — это весьма неплохой вариант. Особенно для наших советских дорог.

— А почему вы предлагаете ее нам?

Сопровождающий повернулся к инженеру и задал ему вопрос. Выслушав ответ, он снова развернулся к нам.