Ролевик: Орк - Евгения Лифантьева

«Псих! – несется вслед. – Тебя в дурдом сдадут!»

Потом, через много лет, одного из этих, стоявших на дороге, привезут в психушку. Как раз в мою смену… В приступе белой горячки он зарежет жену и ребенка…

И тут стало происходить что-то странное. Стоило мне поудобнее перехватить «кулачник», как воздух перед ним очистился от мелкой мути, которой было достаточно даже на этой относительно свободной от тумана площадке. Щит засиял, разбрасывая по земле солнечные зайчики. Вслед за ним заискрился и клинок.

Качок криво усмехнулся и с досадой произнес:

– Что, испугался, смертный? Лихо я пошутил? Какие вы все нервные, однако!

– Да, неплохо, – согласился я, не отпуская взгляда противника.

Негр с трудом опустил глаза:

– Ну, гуляй пока, умник. Не ты первый про «третий путь» говоришь. Пусть с тобой Арогорн помучается. То-то посмеемся!

И, шагнув в сторону, исчез в тумане.

Я оглянулся, принюхался. Зелеными образинами даже не пахло.

Выдохнув, я потопал туда, где туман казался не таким густым. И точно – вскоре впереди замаячило что-то, напоминающее далекий огонек.

– Не могли бы вы пустить меня под свой щит? – раздалось у меня за ухом.

От неожиданности я чуть не подскочил на месте. Скосив глаза, увидел у себя на плече какую-то мелкую тварюшку. Трогать что-то руками в этом сволочном тумане мне не хотелось, поэтому я изловчился и поддел это нечто краем щита. Существо радостно пискнуло, скатилось к самой рукояти и уставилось на меня парой сиреневых глаз. Если не обращать внимания на отсутствие ушей и хвоста – ну точно кот из «Шрэка». Только в миниатюре. Размером это создание было со спичечный коробок. Кургузое светло-серое тельце, смешные лапки с маленькими коготками, круглая голова, состоящая в основном из одних глаз.

– Ты вообще – что? – спросил я. – И зачем тебе мой щит?

– Твой щит – самое надежное место в этой реальности, – ответил «котенок». – А я – великий маг Асаль-тэ-Баукир, владыка Башни Света и прилегающих земель.

Тварюшка была забавной. К тому же я каким-то непонятным мне образом выпустил всю накопившуюся во мне злость на черномазого качка, хотя мне так и не удалось ему врезать. А это существо разговаривало вежливо и не обзывало меня идиотом.

– Очень приятно, – ответил я. – Меня зовут дед Мышук. Или Сан Саныч – как удобнее.

– А тебе?

– А мне пофигу. Хоть горшком зови.

Существо поерзало, устраиваясь поудобнее.

– Слушай, ты что, в щите жить собрался? – забеспокоился я. – Вообще-то он мне иногда бывает нужен…

– Не беспокойся, закончив беседу, я спрячусь под рукоять. Тебе это нисколько не помешает использовать щит.

– Только не нагадь там, – ворчливо предупредил я.

– Что ты! Я вообще не справляю естественных надобностей. Их у меня просто нет. Как и всего желудочно-кишечного тракта.

– А чем же ты питаешься?

Разговор меня заинтересовал.

Тварюшка взобралась на край щита и уселась там, словно на скамейку.

– Я питаюсь остаточными эманациями магии, проникающими из живых миров…

Этот Асаль-тэ-Баукир оказался интересным собеседником. Я выслушал длинную лекцию о судьбе «неприкаянных душ», то есть душ тех разумных, которые при жизни были атеистами. Дескать, боги заботятся только о своих адептах, а тот, кто пользуется «научной» магией, игнорируя всевозможные заговоры и молитвы, после смерти оказывается предоставлен сам себе. И там уже от самого духа зависит, сколько он просуществует на просторах межмирового эфира. Кто-то из магов продолжает существование за счет подпитки от стихийных сил. Но некоторым, как моему собеседнику, не везет – связь с их родным миром теряется. Или мир теряется…

– Вот это лихо – потерять целый мир! – не выдержал я.

– Ну что ты, еще не то бывает, – махнул лапкой Асаль-тэ-Баукир. – Один мир – это ерунда. Бывает, боги так разбушуются, что целые гроздья миров гибнут, не оставив после себя и следа… Тут главное – понять, на чью сторону надо встать, чтобы не погибнуть вместе с миром.

– И вечный бой, покой нам только снится, – хмыкнув, нараспев процитировал я. – А ты как? На ту сторону встал, на какую нужно?

– Я до конца защищал Свет. Но своей ошибкой это не считаю. Лучше тысячелетия блуждания в тумане, чем жить, понимая, что не сделал то, что должен был сделать.

Из уст такой малявки, как мой новый знакомец, эти пафосные слова звучали весьма забавно. Но было в его интонации что-то, что не позволило мне засмеяться. Наоборот, я вздохнул и вдруг пожаловался:

– Вот и мне нужно сделать то, что я должен. Раз клятву Гиппократа давал – значит, должен лечить.

– Так делай! – с непередаваемой уверенностью сказал Асаль-тэ-Баукир. – Кстати, ты знаешь, куда мы идем?

– Понятия не имею.

– Так посмотри – вот место, которое тебе нужно.

Я поднял глаза. Действительно, далекий огонек превратился во вполне различимый костер. Около него сидела странная фигура – здоровенная птица с человеческой головой. Однако, стоило мне подойти поближе, существо у костра встало, подняло посох – и я понял, что это вовсе не птица, а человек в покрытом перьями плаще. Незнакомец оглянулся по сторонам, пожал плечами и шагнул в туман. Тот довольно чавкнул, моментально скрыв фигуру.

Мне же не оставалось ничего другого, как выйти к огню.

Костер как костер… Большой. Неизвестно кем разожженный. Неизвестно кто подкидывает дрова… Которых на самом деле нет.

Я побродил вокруг. Забавно. Такое ощущение, что тут бывают, и довольно часто. Вон – обрывок какой-то бумажки, вон – перышко. Наверное, от того парня в плаще осталось. Несколько хлебных крошек возле одного из камней. Этот и еще несколько валунов, похоже, кто-то постоянно использует в качестве сидений. Камень мягкий, вроде известняка, на нем видно несколько царапин, которые можно составить прицепленными к поясу ножнами.

Единственное, что привлекло мое внимание, это большой щит, прислоненный к одному из камней.

«Аш назг дурбатулук,

Аш назг гимбатул,

Аш назг тракатулук

Ак бурзум иши кримпатул», – прочел я.

И даже не удивился. Чему удивляться? Ну, кто-то еще темное наречие помнит… Хотя я лично не решился бы воспроизвести формулу «три-семь-девять-один». Вряд ли получится без ошибок. В голове засели только стебные варианты перевода, вроде «И один – бабе Нюре, что спит в коридоре: чтобы всех разыскать, воедино собрать, за собою заставить бутылки сдавать в коридоре, где вековечная тьма…» ** Однако я – орк, с меня взятки гладки. Но знавал когда-то девчат, которые на квенья стихи писали, а на темном – с кондукторами в автобусах ругались. Причем, что самое забавное, те понимали, что им хотят сказать…