Ролевик: Орк - Евгения Лифантьева

От солнца остался только самый краешек.

Староста закончил доклад и склонился над заранее приготовленным факелом. Остальные мучительно долго держали последний гудящий звук, так долго, что, казалось, у них выйдет весь воздух из легких и, замолчав, они упадут замертво. Но вот вспыхнул огонь, и Ив-Ыхе поднял факел над головой:

– Право и правда!

Неожиданно он перебросил факел мне. Зачем – догадаться несложно.

Я поймал, ткнул в кучу веток. Пропитанный жиром сухой хворост вспыхнул, как порох.

Одновременно из той точки горизонта, куда скрылось солнце, в небо ударил зеленый луч.

А еще через миг в степи на расстоянии нескольких десятков метров от костра возникла пламенеющая фигура.

Это был воин в золотых доспехах. Глухой шлем скрывал лицо, массивные наплечники делали его похожим на орка, но пропорции были все же ближе к человеческим. В руках воин держал круглый щит и короткий меч. Именно меч – прямой и узкий, а не расширяющийся к концу ятаган и не длинную кривую саблю. Одним движением огненный пришелец оказался рядом с костром. Слегка ошизев от происходящего, я смотрел на него, не отрываясь.

– Ты! – воин ткнул в мою сторону пальцем.

– Я, – растерянно ответил я.

На какой-то миг мне показалось, что меня исследуют всеми известными и неизвестными способами. Сканируют, просвечивают, да еще одновременно засунули в камеру магнитного резонанса…

– Ты! – снова повторил доспешник. – Пришедший издалека…

Фигура на миг замерла, словно задумалась – и вдруг исчезла. И сразу же стало понятно, что давно наступила ночь. Бархатно-черное небо полыхало миллиардами звезд, костер почти потух, от мертвых голов не осталось и следа… только круглое пятно огня на свежевскопанной земле. И словно отражение костра – такое же светящееся пятно в том месте, где стоял пришелец.

Орки зашумели, затараторили что-то. Старейшина подтолкнул меня в спину – иди, дескать. Я нерешительно оглянулся, но все же потопал к светящемуся пятну.

На земле лежал круглый щит. Стоило мне к нему нагнуться – сияние исчезло, он стал обычным. Именно таким, с каким я привык драться. Почти метрового диаметра – предельно большой для «кулачника». Под мой рост. Аналоги по размеру находили лишь в Литве. Как и положено, щит окован по краю сталью и обтянут кожей. Выпуклый стальной умбон сделан в форме восьмилепесткового цветка. Удобная рукоять словно прилипает к ладони…

Я подхватил щит и вернулся к оркам. Те во все глаза смотрели на меня – словно я тут же должен начать воскрешать мертвых или превращать воду в вино.

– А что это вообще было? – глупо спросил я неизвестно у кого.

– Вообще-то это Тот, Кто Держит Золотой Щит, почтил тебя своим присутствием, – икнув, ответил Ив-Ыхе. – Я про такое только в песнях слышал.

– И что теперь мне с этим делать?

Нет, я понимаю, что вопрос был еще более глупым, но вся обстановка обряда немного выбила меня из колеи. То странное ощущение единения с поющими орками, во время которого невозможна никакая ложь, то вдруг этот… торшер ходячий…

Но Ив-Ыхе, видимо, был ошеломлен не меньше меня. Поэтому только пожал плечами:

– Твоя судьба – ты и думай! Тот, Кто Держит Золотой Щит, не дал тебе никаких советов, значит, ты должен идти тем путем, которым шел…

– Р-р-р-ав! – раздалось у меня за спиной.

От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Забытый всеми Маня, заскучав, решил пообщаться. Как это: я разговариваю с кем-то и без него? Надо вставить слово… ну, пусть не слово, но мнение свое выразить надо. Маня потянулся носом к щиту, понюхал и снова удовлетворенно произнес:

– Р-р-а-в!

Орки захохотали.

– Ну, если эта штука и тебе нравится, – задумчиво пробормотал я, – то придется ее таскать… причем и тебе – тоже.

ХХХ

Полдень следующего дня я встречал довольно далеко от стойбища. За утро ничего экстраординарного не произошло – та же степь вокруг да редкие рощицы. Потом дорога выбежала к гряде невысоких холмов. Поднявшись на перевал, я решил переждать там самые жаркие часы. Тем более, что на вершине нашлось укрытие от солнца – несколько торчащих вплотную друг к другу останцов. Вокруг – десяток раскидистых сосен. Оказавшись рядом с камнями, я вдруг подумал, что они чем-то схожи с древним капищем. Щель между камнями манила тенистой прохладой. Сосны пахли смолой и солнцем. Сквозь усыпанную сухими иглами щебенку у корней пробивались крошечные гвоздички. Очень приятное место. И вполне подходящее для того, чтобы кому-нибудь попоклоняться. Тем более, что дорога с перевала просматривается на несколько километров в обе стороны, да и соседние холмы – как на ладони.

Я разгрузил Маню и стал думать, как выразить свою благодарность Тому, Кто Держит Золотой Щит. Я не знал ни одной молитвы, но посчитал, что соблюдение формальностей при общении с богами не так уж важно. Главное – искренность. Поэтому я вышел на открытое место, поднял глаза к небу и громко произнес:

– Спасибо тебе, Тот, Кто Носит Золотой Щит! Знаешь, из меня конный воин – как из слона балерина. Мне привычнее пешком… Конечно, лучше в строю, но где мне тут строй взять? А в одиночку с кулачником – самое то! Так что спасибо за подарок, ты как знал! Спасибо огромное!

Если до этого я не совсем понимал, что значит выражение «как гром среди ясного неба», то тут осознал. Прочувствовал. Солнце хохотало, стреляя протуберанцами и обдавая меня, так что на мне чуть халат не задымился.

– Еще не раз поблагодаришь! – раздалось сверху.

Я пожал плечами:

– Знаю. Только вот что теперь-то делать?

Но в ответ небо молчало.

«Сеанс связи закончен», – пробормотал я себе под нос.

И пошел готовить обед. А что делать? Арогорн считает, что этот мир болен. А он действительно болен, если так можно сказать. Несколько кусков этого мира похожи на раковые опухоли, в которых изменены физические законы… даже не изменены – их вообще нет. А боги изъясняются туманными намеками. При этом вокруг одного из таких участков – озера Асан, оказывается, шарятся какие-то криминальные личности. А где-то по степи бродит «мужик в черном халате», который, как мне думается, и «заказал» меня бандитам. Причем не удивлюсь, что он знает, что первая попытка избавить этот мир от меня провалилась, и теперь придумывает что-то новенькое. А я ни фига не понимаю. Главное – не понимаю, что можно сделать с этими ошметками чего попало, проникшими в данный конкретный мир.

Чем дольше я думал, тем дерьмовее мне становилось. Даже есть не хотелось, словно вместе с божьим благословением я заработал солнечный удар.