Убийство на корпоративе - Джейн Кристи

время зря потратила! Разве она могла расколоть такую роковую женщину, как Луиза? Конечно, нет! Так зачем пыталась тягаться с ней? Дурочка, молодая, глупая, неопытная! Но что же еще можно было сделать, чтобы спасти Наташу? Что? Что? Она шла к метро очень быстро, мысли настолько захватили ее, что она не поняла, как преодолела довольно длинное расстояние.

Вдруг обманчивое солнце скрылось за облаками, подул прохладный ветер, Джейн почувствовала, как ее сковал холод. Где же была ее кофта? Вот черт! Забыла у Луизы. Придется вернуться, хоть повторная встреча будет еще неприятнее, чем первая! Она быстро зашагала к дому. Но когда она наконец пришла и позвонила, никто не открывал.

– Может она в ванной? Пройду-ка на кухню, и сама заберу свою кофту незаметно!

Джейн уже входила легкомысленно на кухню со двора, как увидела в коридоре возню: казалось, Луиза вышла из ванной в полотенце, мужчина со спины напал на Луизу и вонзил большой нож в спину. В тот же миг Джейн истошно закричала. Мужчина бросил нож на пол и помчался вперед, к выходу. От неожиданности он не подумал ни о чем: ни о свидетельнице, ни о том, чтобы добить Луизу. Джейн подскочила к упавшей на пол женщине, стала затыкать рану полотенцем, Луиза еще дышала, но задыхалась, не могла говорить.

– Боже мой, Луиза, миленькая, держись, держись!

Руки Джейн были все в крови, но она продолжала сжимать рану. Вдруг она вспомнила, что делает совсем не то, что нужно, тогда она стала трясущимися и окровавленными руками рыться в сумочке, нашла наконец телефон и позвонила в скорую.

– Милая, потерпи, сейчас все будет хорошо. – Голос ее предательски дрожал.

Луиза еще глядела на нее, но глаза ее соловели, лицо бледнело все больше.

Глава седьмая

В вестибюле больницы встретились трое: Франк, родители Луизы и инспектор. Это было старинное здание викторианской эпохи с длинными коридорами с колоннами, орнаментами, фресками, старинными картинами, но палаты были модернизированы и внутри ничем не напоминали об эпохе строительства здания. В отделении медсестра провела посетителей в палату, где они встретили Джейн и родителей Луизы.

Пациентка лежала под капельницами и находилась без сознания, лицо ее было смертельно бледно, голубые прожилки вен проступали на нем пугающе точно. Датчики ежесекундно мониторили ее состояние. Биттерфилд сразу обратил внимание на то, что давление было чудовищно низким.

– Мы отъехали всего на два часа, чтобы купить продукты в «Теско», а тут такое! – Плакала мать Луизы. – Бедная моя девочка! Если бы не эта юная леди, – мать Луизы кивнула в сторону Джейн, – мерзавец добил бы ее!

– Тише, тише! Все будет хорошо. – Успокаивал ее муж.

На лице Франка показались слезы, но он робел, боялся подойти к жене, боялся реакции тестя и тещи.

– Мне не нужно было покидать ее! Ей нужна была моя защита! – Сказав это, он всхлипнул. – Я во всем виноват! Бедная моя Луиза!

– Он дождался, когда все уйдут. – Заметила Джейн. – Видимо, он следил за домом уже давно. Понял график, по которому живут в доме, узнал, что Франк давно отсутствует. На выходных он ждал, что родители уйдут, и Луиза останется одна. И вот ее родители действительно ушли. Он был уже готов зайти в дом, но тут я помешала. Он стал ждать, когда я уйду. И вот наконец я ушла. Потом Луиза пошла в душ, опять пришлось ждать. Он очень терпеливый, этот убийца. И вот когда уже его жертва вышла из душа, он пробрался в дом, вдруг я вернулась, спугнула его! Ох, вы не представляете, как это было ужасно! Все у меня на глазах! Нет, Франк, твое присутствие ничего бы не изменило. Он бы все равно вычислил момент, когда она будет одна.

А затем Джейн вдруг что-то вспомнила и подошла к Биттерфилду.

– Инспектор, можно вас на минутку?

Они вышли в коридор.

– Франк на свободе? – Сразу приступила она к делу.

– После нападения на Луизу я отпустил его.

– Значит, это был не он!

– Конечно, нет. Он был в камере во время нападения.

Джейн закрыла лицо руками, рыжие кудри ее рассыпались и заслонили ладони.

– Я ошиблась! Во всем ошиблась!

Инспектор усмехнулся. Она даже не понимала, как ему неприятно, когда кто-то признавался, что пытался расследовать это дело вместо него.

– Стойте! Но как же Наташа? Франка вы отпустили, а ее?

– Ее тоже отпустили.

– Вы ее лично отпустили?

– Нет, я хотел, но не успел. Я был в дороге, поэтому позвонил своим подчиненным.

– Надеюсь, с ней все в порядке. Бедная, что ей пришлось пережить.

– Как вы сами себя чувствуете после сегодняшнего нападения?

– После всего того, что случилось, мне очень страшно. Эта жуткая картина так и стоит перед глазами. Какая немыслимая жестокость! А что здесь делают эти люди?

Она обратила внимание на полицейских, дежуривших рядом с кабинетом.

– Они будут охранять Луизу, чтобы преступник не завершил начатое. Вы мне вот что скажите: как прошла операция? Что сказал доктор?

– Пока еще рано о чем-то говорить… – Ответила Джейн. – Но доктор сказал, что операция прошла по плану. А вообще он сказал, что я вовремя вызвала скорую, и как повезло, что я оказалась рядом. Иначе… Даже этот удар был бы смертельным.

В коридор вышел Франк. Он немного успокоился, но выглядел все равно подавленным.

– Я чувствую свою вину за случившееся. Я сидел в камере в полном комфорте, как последний дурак, когда жена подвергалась такой опасности.

– Будем надеяться, что она поправится. – Заметил Биттерфилд. – Но что вы имели в виду, что это ваша вина и что она подвергалась опасности? Вы что-то знаете? Кто мог желать зла Луизе? И как это все связано с Грегом и Луиджи?

– Я знаю очень мало. Луиза очень легкомысленный человек, витает в облаках, ни к чему не относится серьезно. На работе ее даже прозвали пофигисткой. Но я ничего не знал о том, что у нее происходит в офисе. И вот после корпоратива, когда мы встретились поздно вечером, мы снова поругались из-за… вообще всего. Она упрекала меня в том, что я проник на теплоход и чуть не навлек на нее гнев руководства. Я же кричал, что она… в общем… слишком фривольно вела себя и пыталась изменить мне с этим мерзавцем Луиджи. Потом она сказала, что человек погиб, а я ей мозг выношу из-за какого-то там флирта. Она даже всплакнула из-за него, что меня страшно разъярило. Подумать только! Итальянец, мерзавец, пристает к чужим женам, ничем не брезгует,