ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ - Алина Илларионова(Лесная)

  -...Тем же вечером я её и...

  - ...Ваша лесть чересчур откровенна...

  - ...Скоро в личке остроухов больше, чем нашего брата станет.

  - Кхм, не удивлюсь. Поговаривают, Аристан...

  - Тихо! Сгинула, и к лучшему. Не хватало...

  - Р-р-р! Гр-рав!

  - Ах, не бойтесь! Мусик безобиднее канарейки!

  "Безобидного" волкодава с очаровательным бантом на лохматой шее Алесса обошла стороной. Залюбовалась зданием, более всего походившим на огромную избу, только с золочёными резными рамами и колоннадой при входе. Называлось простенько и заманчиво: "Театр". Надо же, мысленно ахнула Алесса, да он ещё выше храма Триединого, чей пирамидальный купол блестит напротив! Это ж сколько там народа поместится?! К фонтану Желаний, напротив, отнеслась скептически. Ничего женственного не было в огромного роста Хранительнице, с головы до ног закованной в броню из белого мрамора. Одной рукой она опиралась на исполинский двуручник, а другая возлежала на загривке волка, трудами скульпторов доросшего до размера годовалого телёнка.

  - Липа... - невесть с чего пробормотала Алесса и монетку на удачу бросать не стала. В некотором смущении огляделась. Улицы расходились от фонтана подобно лучам в восемь штук числом. Направо она и пошла, попутно лелея задетый стражником оптимизм.

  Ничего, на жизнь зарабатывать умеет. В перемётной сумке, упакованный в выложенную ватой шкатулку, лежит набор духов от Марты. Можно продать зелья, настоянные на Природной Магии, и оттого эффективные вдвойне. В конце концов, просто сядет в парке каком-нибудь с бумагой и угольком, а для затравки положит рядом очень даже неплохой портрет Ольвиена. Проживёт!

  Размечтавшись, обе - и девушка, и пантера - совсем утратили бдительность, и, если бы Перепёлка, всхрапнув, не дернулась, то от науми-оборотня осталась раскатанная по мостовой отбивная.

  - Ослеп, что ль?! - рявкнула Алесса вслед задрапированному пурпурным плащом мужскому заду, возвышавшемуся над белым конским.

  Всадник осадил жеребца, осанистого и здоровенного, каких знахарка отродясь не видала, медленно повернулся. Острый кончик уха с маленькой рубиновой серьгой порозовел, а миндалевидные глаза неестественного фиалкового цвета гневно сузились.

  Ой! Сердце захолонуло и бухнуло в пятку. Этот точно к грубостям и панибратству не привык, равно как четверо его спутников, которые мигом взяли знахарку в кольцо. Гнетущее молчание затянулось. В таком положении любое действие казалось заведомо неверным, поэтому Алесса ждала, когда эльфы уедут. Да-да, просто развернутся и уедут!

  Знахарка и не углядела, откуда взялся мужик. Выскочил, загородив её в вежливом полупоклоне.

  - Л"лэрд, благодарю вас великодушно, что жену мою пропащую отыскали! С утра ищу-разыскиваю!

  Алесса возмутилась: какая она ему, рванине, жена?!

  - Она пьяна? - без нотки сарказма поинтересовался Главный Остроух. Похоже, его не оскорбил потрёпанный вид нахального бродяжки.

  - Как есть, л"лэрд! - искренне сокрушался мужик. - Неделю лудит - не просыхает! Уж и травками отпаивали, и к бабке водили, а хоть бы хны! Больная совсем! И чесотка у неё, и чумка у неё, и это... ожирение...

  - Мозга? - насмешливо подсказали из свиты.

  - Оно самое!

  Небрежно брошенные монетки звякнули точнёхонько под ногами.

  - На вытрезвитель обоим, - невозмутимый Остроух кивнул остальным. Над мостовой зависли клубы желтоватой, удушливой пыли.

  Оборванец повернулся, и Алесса поняла, что зря обозвала его мужиком. Скорее, молодой мужчина чуть моложе тридцати и очень даже привлекательный, несмотря на густую щетину и размазанную по лицу грязь. Волосы у него были пепельными, а глаза - колко-серыми. Как мило! Тут она вспомнила, что собиралась рассердиться и уже открыла рот, но незваный помощник опередил.

  - Дурища! Не видела, кто это?!

  - Хмырь болотный, собака лесная!.. Паскудная! - после некоторого молчания добавила Алесса, спуская пар.

  - Точно дура! - искренне изумился парень. - Это же принц Савиэль из Ветви Багряного Клёна.

  - Гмм... - Алесса немного остыла и на повторную "дуру" почти не обиделась. - И что бы он сделал? Убил прямо здесь?

  - Будет он о тебя саблю марать! Но сбежалась бы стража, отволокла тебя в тюрьму и попользовала всей гурьбой на полную катушку. Такой ночлег устраивает?

  Алесса сглотнула.

  - Ты вообще, зачем мне помогал? Я просила?!

  Неопределённо хмыкнув, оборванец нагнулся за разбросанными монетами: тремя серебряными полушками и двумя золотыми империалами.

  - Эти сколками не бряцают, - заметил он.

  - Всё мне?! - Алесса растерянно глазела на монетки, упавшие в её ладонь.

  - Тебе, - парень сердито блеснул сталью глаз, и пошёл восвояси, считая камни на мостовой.

  Знахарка ссыпала монетки в кошель и шагнула в сторону глянувшегося красным домиком переулка, когда услышала яростное:

  - Куда идёшь, глупая?! Люди в "Вечном зове" останавливаются, а нелюди - в "Кабаньей голове"! Это прямо вниз по улице, дальше - направо, а там поспрашиваешь. Язык, небось, не худо подвешен!

  Дома в квартале тесно лепились друг к другу, образуя похожие на коридоры улочки, которые ветвились неравномерно и не всегда накрест. Тогда на остром углу красовался вазон либо колодец, а то и деревянная тумба с пришпиленными объявлениями самого разнообразного содержания. Сперва Алессе показалось, будто стены домов расписаны, а то и вовсе выложены мозаикой, но, подойдя ближе, она поняла, что ошибается. Штукатурка была дешёвенькой и потому охотно крошилась, но хозяева, ленясь замывать облупленные места, мазали прямо по неровному сколу. Художница склонила голову набок: халтура, конечно, но всё равно издалека красиво. Да и черепица смотрится нарядно - красная, зелёная, коричневая - и в тон ей выкрашены оконные рамы и двери.

  Раз за ней увязался хмырь бандитского образа, но тут Алесса не сплоховала. Оправляя поклажу, широко зевнула, "забыв" прикрыть отращенные клыки. Хмырь испарился.

  К "Вечному зову" она выбралась усталая, уверенная в том, что без проводника придётся туговато... И захохотала. Какой-то умник прибил рядом с вывеской деревянное сидение от нужника. Может, посчитали, что сойдёт за подкову? "Кабанья голова" отыскалась чуть ниже по улице: приземистый двухэтажный постоялый двор с корчмой и конюшней, и на вывеске действительно красовалась кабанья голова, жареная, с зажатым в пасти яблоком.

  - Сожалею, барышня, но мест нет! - из-за стойки горестно заявил рыжий гном, едва она переступила порог. Горестно оттого, что оценил добротное платье клиентки, а кошель размерами внушал уважение.

  Хозяин врал: несмотря на сумерки, в корчме было немного... нелюдно. Трое орков из последних сил пытались обдурить в карты гнома, возле лапищи которого красовалась горка меди, шапка и полупустой штоф. За столиком в дальнем углу ели мясо двое мужчин в чёрных мундирах с серебряным шитьём по вороту-стойке и обшлагам. Один из них поднял на вошедшую блестящие жёлтые глаза. Варги.

  "Эге! Да хозяин-то расист!" - сообразила пантера.

  - Правда? А, может быть, одна комнатушка найдётся? - Алесса улыбнулась, демонстрируя клыки, и гном тут же радушно осклабился в ответ. - У меня есть деньги.

  - Одна... найдётся! - возвестил гном тоном фокусника, выудившего из шляпы голубя: хоп! - Ровно для вас и берёг! Уверен, милая барышня, в цене мы сойдёмся...

  - Мгм, - неопределённо кивнула Алесса. Каждому неверрийцу известна прописная истина: если владелец заведения гном, то шансы на сделку, выгодную для обеих сторон, практически равны нулю.

  - Гей, Белык! Подь сюды, сородича обслужишь! - глотка у гнома оказалась лужёной.

  И в зал вошёл медведь. То есть, не медведь, конечно, а беар, здоровенный и чёрный, с белым воротничком на груди.

  Когда Белык, заверив, что Перепёлка будет устроена по-королевски, потащил сумки наверх, Алесса припомнила свой интерес.

  - А в мундирах кто был?

  - В мундирах? А-а, это варги из гвардии.

  Алесса непонимающе нахмурилась.

  - Императора нашего придумка. Папенька его покойный, чтоб ему, клятому, на том свете огнем рыгалось, едва всю страну не сгубил... Так сын старается теперь, мира да лада хочет. Нас с тобой, вон, людьми сделал, документы выдал... А в личке у него теперь и орков полно, и эльфов, что помоложе. Но остроухи сюда не ходят. Эта... Элита, вот!

  - В какой такой личке?

  - В личной охране.

  - У меня там лучший друг служит.

  - Эээ... Хорошо, - после некоторой паузы заулыбался медведь.

  "Всё-таки полезная штука - репутация!" - подумалось знахарке, когда за ужином к столику подошёл сам хозяин с белоснежным полотенцем через руку и в свежем накрахмаленном фартуке без единого пятнышка.

  - Уютно ли у нас любезной госпоже? Жалоб не имеется?

  - Нет-нет, что вы, уважаемый! Всё просто чудесно, благодарю...

  - Тогда, быть может, и с женихом к нам придёте? Уж попотчуем на славу!