Я меч, я пламя! (Ольга-1) - Василий Кононюк

– Гм, значит, родилась ты, товарищ Стрельцова, 5 января двадцать первого года в городе Н-ском, Днепропетровской области?

– Совершенно правильно, товарищ начальник отдела кадров.

– Гм, можешь называть меня Анатолий Степанович. А как же ты умудрилась в четырнадцать лет десять классов окончить?

– Я вам уже вчера рассказывала, Анатолий Степанович, вы наверно забыли. Досрочно экзамены сдала в этом году и поступила на первый курс физического факультета МГУ. Там, в автобиографии, я все написала.

– Гм, а почему ты хочешь бросить учебу, и пойти работать?

– Я вам уже вчера рассказывала, Анатолий Степанович, вы наверно забыли. Я у тетки живу, мать не помогает, учиться на дневном отделении и подрабатывать – не вижу смысла, лучше сразу работать по специальности и учиться заочно. За время учебы изучишь производство, будешь лучше понимать, чему уделять особое внимание.

– Гм, а почему ты к тетке переехала?

– Я вам уже вчера рассказывала, Анатолий Степанович, вы наверно забыли. Мать начала к отчиму ревновать, и отправила меня к тетке в Москву.

– Гм, понятно… в автобиографии ты, товарищ Стрельцова, пишешь: "Кто отец, не знаю, со слов матери, конноармеец армии Буденного".

– Совершенно правильно, Анатолий Степанович.

– Гм, расскажи об этом поподробней, фамилию, имя, отчество, год рождения, кто у него командиром был. Все что знаешь, расскажи.

– Да что рассказывать… Я как мать об отце спрашивать начну, она бутылку достает, выпьет и говорит, "Не знаю ничего дочка, день один они у нас стояли, потом дальше ускакали. Обещал ко мне вернуться, если жив останется. Видать убили, соколика моего", водку пьет и плачет. Фамилию, говорит, я его не спрашивала, а как звали, один раз Митрофаном назовет, другой раз Михаилом… Михаилом чаще называла.

– Гм, понятно… ладно, товарищ Стрельцова. Об уголовной ответственности за правдивость изложенных в автобиографии сведений я тебя предупреждал?

– Совершенно правильно, Анатолий Степанович.

– Тогда распишись вот здесь. Заведующего лабораториями у нас, пока, нет. Иди к главному инженеру, Заварницкому Виктору Андреевичу, он совмещает, после него обратно ко мне. Документы, пока, у меня побудут.

Секретарша, девчонка немногим старше Оли, узнав, что Анатолий Степанович послал ее к Виктору Андреевичу, начала звонить по цехам и направила ее в цех оксидных ламп.

Виктор Андреевич оказался симпатичным мужчиной лет тридцати пяти с неглупым лицом который вместе с начальником цеха бегал между работницами, самой старшей из которых было лет восемнадцать. Он постоянно пытался что-то втолковать начальнику цеха, а тот постоянно разражался какими-то фразами и начинал махать руками как пропеллер. Шел нормальный рабочий процесс. На появление Оли Виктор Андреевич отреагировал оригинально.

– Почему ты не в рабочем халате? Товарищ Зубов, почему у вас работницы в верхней одежде по цеху ходят?

– Это не моя работница, я не знаю с какого она цеха! Почему вы сразу кричите? Я не знаю, в каком это цеху у нас вот так ходят в верхней одежде! Почему я у вас всегда во всем виноват? – При этом он снова начал размахивать руками, которые проносились в опасной близости от Олиного носа. На всякий случай она сделала шаг назад.

– Не кричите, товарищ Зубов, разберемся. Ты с какого цеха, товарищ?

– Меня к вам Анатолий Степанович направил, я пришла на работу устраиваться, лаборантом в лабораторию.

– А, тогда другое дело. Подожди меня пять минут возле выхода.

Издали рассматривая заводское начальство, Оля сделала вывод что главный инженер – мужик толковый и за дело болеет, а начальник оксидного цеха – начинающий алкаш. Ей трудно бы было объяснить кому-то другому, почему она сделала такие выводы, это было неосознанно, на уровне инстинктов.

– Давай знакомиться, товарищ. Расскажи мне о себе. – Внимательно выслушав ее автобиографию в сокращенном варианте, он задал ей следующий вопрос.

– А что ты знаешь, товарищ Стрельцова, об электронных лампах? – Сначала он с интересом слушал, как она ему рассказывала теорию диодных ламп, потом теорию триодов, потом перешла к отличиям приемно-усилительных триодов от генераторных ламп. Тут главный инженер уже не выдержал и остановил ее.

– Откуда ты это все знаешь, товарищ Стрельцова?

– Книжку Бонч-Бруевича прочитала, Виктор Андреевич.

– А вакуумное оборудование видела? Знаешь, как к нему подойти? Про физическое не спрашиваю, раз с лампами разобралась, значит и с генераторами, и с вольтметрами разберешься.

– Книжку по вакуумным насосам прочитала. Покажет кто, хорошо, а нет, по инструкции разберусь.

– Понятно… значит, ты твердо решила перевестись на заочный и идти к нам работать?

– Да, Виктор Андреевич.

– Хорошо, тогда пошли со мной. – Проведя экскурсию по лабораториям, познакомив с лаборантками, показав оборудование и расспросив, что она о нем знает, он задал совсем другой вопрос.

– А почему ты решила к нам идти? Скажу тебе честно, товарищ Стрельцова, в Москве есть много организаций, куда тебя с твоими знаниями возьмут на работу и условия у них будут не хуже чем у нас, а может и лучше. Расскажу тебе коротко нашу историю. Организовать на заводе производство электровакуумных приборов было поручено нашему небольшому коллективу отдела электронных ламп, который находился на московском электрозаводе. Тараканов, наш начальник был назначен директором нового предприятия. В конце 1933 года весь отдел переехал на "Радиолампу", во Фрязино. Так вот, товарищ Стрельцова, чуть больше года прошло с тех пор, а половина сотрудников уже уволились и нашли себе работу в Москве.

– Я не уволюсь, – твердо заявила Оля, глядя ему прямо в глаза. – Скажу вам по секрету, Виктор Андреевич, только вы не смейтесь, у меня мечта есть, создать лучшую электронную лампу в мире, чтоб буржуазные ученые нам завидовали и убедились что советская наука самая передовая.

– Понятно… – в глазах главного инженера появилось легкое сомнение, он еще раз глянул на нее, потом вздохнул и сказал.

– Могу предложить тебе, товарищ Стрельцова, должность старшего лаборанта с окладом 150 рублей в месяц, плюс премии в конце квартала за выполнение плана. Кроме этого, бесплатное проживание в общежитии, правда, условия там не очень, комнаты на десять, а то и на пятнадцать коек. И баней заводской можно бесплатно пользоваться раз в шестидневку. В баню нужно записываться заранее, на какой день ты хочешь. Коллектив у нас в основном женский, так что четыре дня из шести женские. По твоей будущей работе. У нас, как ты видела, четыре лаборатории: вакуумная, физическая, химическая и метрики. В каждой работает по одному лаборанту. Все девочки со средним образованием, но в приборах пока ориентируются слабо. Ты как старший лаборант, пока нет начальника лабораторий, будешь отвечать за работу всех лабораторий и за подготовку лаборантов. Так что тебе, товарищ Стрельцова, придется не только самой разобраться с техникой, но и лаборантов научить. Хотя бы до своего нынешнего уровня. А как с нашей техникой ознакомишься, то их подтянешь. Голова у тебя соображает хорошо, и техники ты не боишься. Девчат ты видела, девчата хорошие, боевые, но знаний не хватает. Ваша основная задача – способствовать освоению коллективом завода технологии производства приемно-усилительных ламп и контролировать технологические процессы. Если видите отклонения, сразу докладываете начальнику цеха и совместно устраняете причины. В данный момент мы выпускаем 29 типов радиоламп. Основные наши изделия, это бариевые лампы УБ-107, УБ-110, УБ-132, разработанные лабораторией завода "Светлана" и переданные для освоения на наш завод. Скажу тебе честно, в настоящий момент от лабораторий, заводу ни помощи, ни толку никакого нет. Твоя задача изменить это состояние дел и организовать работу лабораторий. Фактически ты должна исполнять обязанности начальника лабораторий. На меня не надейся, времени у меня нет. Сама видишь работа лабораторий в завале. Заведующего лабораторий уже четыре месяца найти не можем, после того как бывший ушел от нас. Справишься?

– Если я правильно поняла, вы хотите мне дать в подчинение четырех человек?

– Ты правильно поняла.

– Я никогда никем не руководила, Виктор Андреевич.

– У тебя получится, я по глазам вижу.

– В одной книжке было написано, чтоб руководить людьми нужно два инструмента – поощрение и наказание. У меня они будут? – Главный инженер с нескрываемым интересом рассматривал ее.

– Это была старорежимная книга, товарищ Стрельцова, чтоб руководить советскими людьми, этого тебе не нужно.

– Значит, не будет, – вздохнула Оля. – Но я все равно согласна, Виктор Андреевич.

– Не надо так вздыхать, товарищ Стрельцова. Есть комсомол, есть премия, всегда можно придумать, как зажечь работника. Если все понятно, иди в отдел кадров, расскажешь товарищу Бортникову до чего мы тут договорились, он тебя дальше направят. С начала следующей шестидневки приступаешь к работе. Надеюсь, ты меня не подведешь, товарищ Стрельцова? – задав этот риторический вопрос, главный инженер попытался убежать, но Оля остановила его на бегу.