1941: Время кровавых псов - Александр Золотько

– Старший лейтенант Орлов, выхожу с группой из окружения. С нами – тяжелораненый полковник Горелов. Разрешите предъявить документы?

– Давайте.

Орлов подошел к капитану, на ходу доставая документы.

– Партбилет, – потребовал капитан, приняв командирскую книжку.

– Пожалуйста. – Орлов протянул партбилет. – Обратите внимание, скрепки ржавые, что указывает на то, что мы не диверсанты и не шпионы.

Капитан внимательно посмотрел на Орлова.

– Это я к тому, что в поддельных немецких документах скрепки из нержавейки, как мы с вами оба знаем, – Орлов улыбнулся. – Еще могу расстегнуть гимнастерку, чтобы продемонстрировать…

– Покажите полковника. – Капитан вернул документы Орлову. – Серьезно ранен?

– Сутки не приходит в себя. Проникающее в грудь.

Капитан подошел к носилкам, присел на корточки и, приподняв край плащ-палатки, посмотрел на лицо полковника, на коричневые от крови бинты.

– Его нужно как можно быстрее в тыл.

– Нужно. – Капитан выпрямился. – Хватайте носилки и бегом на ту сторону. Там сейчас… В общем, может быть, его подвезут.

Севка, который все это время стоял затаив дыхание, облегченно выдохнул. Он все еще боялся, что в последнюю секунду что-то пойдет не так. Он уже стал привыкать к тому, что обязательно должна произойти какая-нибудь пакость вроде немецкого самолета, мотоциклистов или натертой ноги и немца в черных трусах до колен.

Но они спокойно прошли по гремящему настилу моста. Уже почти выйдя на берег, Севка рассмотрел два окопа справа и слева от моста и пушку в окопе. Маленькую, приземистую, с тонким стволом. «Сорокапятка». Их часто показывали в кино. И там же, в кино, говорили, что слабенькие это пушки. И не могут пробивать броню немецких танков. Или это говорили в фильмах о конце войны? О «тиграх»?

Артиллеристы сидели там же, в окопах, накрывшись шинелями и плащ-палатками. Если бы берег был не песчаный, то окопы уже, наверное, давно бы залило.

Наверху, почти возле самого края обрыва, были вырыты стрелковые ячейки. И даже какая-то огневая точка была сложена из нетолстых бревен и прикрыта сверху пластами неровно нарезанного дерна.

Чуть дальше, на опушке совсем еще молодой березовой рощи, между деревьями был натянут брезент, образуя нечто вроде навеса, под которым сидело десятка два бойцов. Судя по внешнему виду, недавно вышедших из окружения. Перед навесом прогуливался часовой с автоматом. Дальше стояла армейская палатка. И виднелся вход в блиндаж.

Перекрытие блиндажа было тоже из не очень толстых бревен. Все носило печать временности и какой-то торопливости в исполнении.

Серьезный и внушающий доверие вид имел только бронеавтомобиль, вооруженный пушкой, и черная, покрытая пылью и грязью легковушка.

Дверь в броневике была открыта, Севка увидел внутри человека в черном комбинезоне и танковом шлеме, оживленно разговаривавшего с кем-то невидимым в глубине машины.

Водитель легковушки дремал, оперев голову на руль.

И еще был пулемет, очень деловито глядевший на низкие тучи. Севка подумал, что в позе ссутулившегося на треноге пулемета читается обида и разочарование. Пулемет так хотел пострелять…

Севка улыбнулся своим мыслям, спохватился, осознав неуместность такой улыбки, и торопливо отвернулся от пулемета.

Капитан быстрым шагом подошел к блиндажу, и Севка только сейчас разглядел, что возле того тоже стоит часовой. Капитан спустился в блиндаж.

– Располагайтесь тут, ребята, – приказал Орлов и посмотрел на часы. – Отдыхайте. Раздвиньтесь тут, дайте поставить носилки.

Бойцы, сидевшие плотной группой, пытаясь укрыться от брызг и холодного ветра, подвинулись в сторону.

– Тут есть врач? – спросил Орлов, когда носилки поставили на землю.

– Нету, – ответил небритый боец с четырьмя треугольниками в петлицах. – Ничего тут нету, кроме, вон, пушки-мухобойки, десятка саперов и трех пограничников. И еще начальство минут тридцать назад подъехало…

Орлов глянул на часы, кивнул.

– А что за начальство?

– А бог его знает… Большое. Просто так броневик гонять не станут. Сам он в черном кожане без петлиц, но с ним два лейтенанта с автоматами. Думаю, не меньше генерала. – Небритый потер щеку и поморщился. – Если бы не он, нас бы уже, наверное, проверили и дальше отпустили…

– Как же, отпустили… – Рыжий красноармеец в разодранной на груди гимнастерке сплюнул в сторону. – Пограничники тебя, старшина, отпустят! Просмотрит тутошний командир документы и погонит всех нас в окопы – мост оборонять.

– И погонит, – согласился старшина. – А что делать? Пустыми окопами врага отпугивать?

– Отступать нужно, – сказал рыжий. – Мост зажечь… или рвануть… и отступать. Оборо-она… Это погода еще милует, а если бы солнце, так прилетели бы «юнкерсы» да все тут в мелкое крошево и перетерли. Я такое уже не раз видел. И пулемет этот ничего не сделает. Тоже мне – зенитка. Один самолет, а потом даже танков не нужно, прикатит на велосипедах команда и добьет тех, кто уцелел да убежать не додумался…

– Разболтался ты, боец, – ленивым голосом произнес Орлов. Рыжий бросил на него быстрый взгляд и отвел глаза. – Где прикажут, там и будем драться. Если мне прикажут в окопы идти – попрошу, чтобы тебя мне отдали. Ты же небось без оружия вышел? Винтовочку случайно посеял, когда на супостата в атаку шел? Раны в заднице, случайно, нет? Пикирующие бомбардировщики ужас как любят бомбами в задницы таких героев попадать. Их просто хлебом не корми, дай бомбой – да прямо в задницу…

Бойцы засмеялись, рыжий отвернулся.

Орлов посмотрел на часы, обернулся к мосту.

– Товарищ командир! – окликнул его часовой. – Вы бы не отходили от расположения…

– Само собой, извини, – улыбнулся Орлов. – Ты только крикни капитану, что полуторка к мосту едет…

Но капитан заметил машину и сам. Он вышел из дзота, накинул на фуражку с зеленым верхом капюшон плащ-палатки и быстрым шагом пошел к мосту.

Севка встал, вышел из-под навеса, чтобы тоже глянуть на машину, раз уж она привлекла внимание всезнающего и опытного Орлова.

Машина как машина. Такая же, как та, которую позавчера – всего лишь позавчера, мама родная! – расстрелял немецкий истребитель. В кузове – десятка полтора бойцов, Севка заметил масляный отблеск света на касках. Грузовик дисциплинированно остановился метрах в пяти перед мостом, по-видимому, по команде часового.

– Что там? – спросил Севка.

– Полуторка… – ответил Орлов.

– И что?

– Ничего. Повезло ребятам. Дорога – та, по которой мы ночью шли через поселок. Развилок нет нигде от поселка до моста. И если по дороге мерить, то сюда оттуда – километров пять. Уловил? Или с боем прорывались, или немцы куда-то ушли… – Орлов оглянулся на Севку. – Ты, случайно, когда в армии служил, в той, своей, из пулемета не стрелял? Из крупнокалиберного?