Собака от носа до хвоста. Что она видит, чует и знает - Александра Горовиц

Зимой мы поехали на Север, туда, где суровая зима, по-настоящему холодно и полно снега. Как-то раз мы вытащили из дому санки, нашли огромный холм и стали кататься. Санки обгоняли Пумперникель, и она яростно неслась за ними вниз, хватала нас за одежду и рычала. Я не могла ее утихомирить. Она играла, но эта игра была окрашена настоящей агрессией — раньше я такого не видела. Когда я наконец встала и отряхнула снег, Пумперникель моментально успокоилась.

Собаки — проницательные наблюдатели, но они не читают наши мысли и вполне способны ошибиться. Сев на санки, я изменилась в глазах Пумперникель: я заняла горизонтальное положение, на мне был теплый костюм и толстый слой снега, а главное — теперь я двигалась иначе. Я внезапно превратилась из неспешного прямоходящего компаньона в некое проворное, плавно движущееся животное, в потенциальную жертву.

Возможно, Пумперникель питает особое пристрастие к санкам, однако ее поведение легко объяснить инстинктом преследования, который проявляется у многих собак. Они часто гоняются за велосипедистами, скейтбордистами, роллерами, автомобилями или бегунами — по общему мнению, потому, что они инстинктивно преследуют добычу. Это не столько неверное, сколько неполное объяснение. На самом деле собака не считает движущихся людей или транспорт добычей. Просто ваше движение — вы! катитесь! и быстро! — изменяет вас в глазах собаки, особенно восприимчивой к движению определенного рода. Садясь на велосипед, вы не превращаетесь в добычу: когда вы слезаете с велосипеда, собака вас приветствует, а не съедает. Собачья восприимчивость к быстрому движению, вероятно, развилась из охотничьей тактики, но применяется иначе — этот инстинкт учит собаку дополнительно опознавать объекты окружающего мира. Она классифицирует их, исходя из характера движения.

Когда мы едем на велосипеде, санках или, допустим, бежим, то движемся определенным образом — быстро и плавно. Пешеходы тоже движутся, но не слишком быстро, и собаки их не преследуют. Пумперникель не узнала меня, когда я села на санки, потому что в обычной жизни, как бы мне того ни хотелось, я не двигаюсь ни быстро, ни плавно. Вдобавок я — прямоходящее существо, во время ходьбы раскачиваюсь туда-сюда и много (возможно, слишком много) жестикулирую.

Чтобы собака перестала азартно, с хищным блеском в глазах, преследовать велосипедиста, ему нужно просто остановиться. Погоня, спровоцированная фоторецепторами, прекратится сама собой (впрочем, гормоны, вызывающие возбуждение, могут действовать еще несколько минут).

Наука подтвердила, что образ человека отчасти определяется его поведением. Мы можем сами убедиться, насколько наше поведение предопределяет узнавание. В ходе эксперимента собаки продемонстрировали, что без труда различают дружелюбных и недружелюбных незнакомцев, которые вели себя по-разному. Экспериментаторы разделили участников на две группы и попросили действовать определенным образом. Дружелюбное поведение предполагало: размеренную походку, разговор с собакой веселым голосом и ласковые прикосновения. Недружелюбное включало ряд действий, которые могли быть расценены собакой как угроза: неровный шаг, приближение с остановками, пристальный взгляд в глаза и молчание.

Основной результат эксперимента трудно назвать удивительным: собака стремится к дружелюбно настроенным людям и избегает враждебных. Однако цель опыта была другой. Исследователей интересовало, как поведет себя собака, если дружелюбное поведение человека внезапно сменится агрессивным. Собаки реагировали по-разному: в представлении одних образ человека сразу менялся на враждебный, у других знакомый обонятельный «портрет» перевешивал неожиданное поведение. В начале эксперимента люди были для собак незнакомцами, однако постепенно собаки привыкли к ним. Итак, образ человека отчасти определяется его запахом, отчасти — манерой поведения.

Сочетание собачьего внимания к нам с невероятными сенсорными способностями дает потрясающий результат. Мы увидели, что собаки в состоянии определить, здоровы ли мы, говорим ли правду и даже как относимся друг к другу. Они могут знать о нас такое, что мы, возможно, даже не в силах сформулировать.

Исследования показывают, что собаки, взаимодействуя с людьми, улавливают изменения нашего гормонального фона. Наблюдая за хозяевами и их собаками во время соревнований по преодолению полосы препятствий, ученые обнаружили корреляцию между уровнем тестостерона у человека и кортизола — у собаки. Кортизол — это гормон стресса. Он выделяется тогда, когда нужно собрать все силы и, предположим, убежать от опасного хищника (но также и в менее напряженных ситуациях). Повышение уровня тестостерона сопровождает, например, сексуальное влечение, агрессию, демонстрацию доминантности. Чем выше у человека уровень тестостерона перед началом соревнований, тем сильнее бывает стресс у его собаки в случае проигрыша. Когда пес узнает, что хозяин нервничает, наблюдая за его поведением или по запаху, он тоже начинает беспокоиться.

Животные чувствительны даже к манере игры своих хозяев. Если хозяева были во время игры строги и приказывали собаке сидеть, лежать или слушать, то после игры у нее был обнаружен более высокий уровень кортизола. Если же хозяин вел себя неформально и играл с энтузиазмом, уровень кортизола у животного был ниже. Итак, собаки понимают наше настроение и заражаются им.

То, что собаки хорошо нас знают, — одна из причин нашей привязанности к ним. Если вам довелось увидеть первую улыбку своего ребенка, то вы понимаете, как это приятно — быть узнанным. Собаки — отличные антропологи. Они изучают нас. Собаки — свидетели большей части взаимодействия людей друг с другом. И пусть они не умеют читать мысли: собаки узнают нас и предугадывают наше поведение. Так ребенок становится человеком. Так собака становится «человечнее».

Высокий ум

Светает. Я стараюсь выскользнуть из комнаты, не разбудив Пумперникель. Я не вижу ее глаза: они настолько темные, что незаметны на фоне черной шерсти. Пумперникель спокойно лежит, опустив голову между лап. Мне уже кажется, что я обвела ее вокруг пальца. Но тут я замечаю ее вопросительно приподнятые брови и понимаю, что она следила за моими перемещениями по комнате.

Собака, как мы убедились, — настоящий мастер слежки. Но что кроется за ее проницательным взглядом? Что взгляд может рассказать о собачьем интеллекте? Думает ли пес о других собаках, о себе, о вас? Наконец, умны ли собаки?

У хозяев собак (как и у молодых родителей) в запасе всегда есть пара историй о том, насколько сообразительны их подопечные. Собаки якобы точно знают, когда хозяева уходят и когда возвращаются домой. Им известно также, как одурачить и как улестить людей. Новости пестрят «доказательствами» собачьей понятливости — начиная с умения считать и заканчивая способностью набрать в случае необходимости телефонный номер службы спасения.

Чтобы проверить это предположение, энтузиасты адаптировали для собак тесты общего умственного развития. Всем нам приходилось проходить испытания наподобие проверки академических способностей, когда требуется выбирать нужные слова, разбираться в пространственных отношениях и логически рассуждать (так проверяется память, лексический запас, математические и ассоциативные способности, уровень внимания к деталям).[37] Конечно, результаты этих тестов далеко не всегда отражают действительность — и уж точно не подходят для собак. Поэтому задания были изменены. Вместо проверки словарного запаса появились тесты на распознавание простых команд. Вместо последовательности зачитываемых вслух цифр собаке предложили вспомнить, где спрятано лакомство. Решение арифметических задач заменила готовность учиться новым трюкам. Тесты примерно соответствуют парадигмам экспериментальной психологии — принципу постоянства объектов (если накрыть лакомство перевернутой кружкой, останется ли оно там?), научению (действительно ли собака понимает, какой именно дурацкий фокус она должна показать?), решению задач (как сделать так, чтобы экспериментатор отдал псу вон тот кусочек?).

Формальные исследования подобных способностей у собак (в основном, оценки восприятия физических объектов и окружающего мира) принесли, на первый взгляд, ожидаемые результаты. Приведя собак в комнату со спрятанными лакомствами и измерив скорость, с которой собаки их находят, исследователи убедились, что животные ориентируются по некоторым объектам, чтобы отыскать кратчайший путь. Поведение собак соответствует тому, что, возможно, делали их волкоподобные предки, когда искали еду или ориентировались на местности.