Пир на закате солнца - Татьяна Степанова

– Судя по тону – «эта баба», вы знаете.

– Я не знаю ничего.

– Ее зверски убили. Труп для сокрытия следов… Что вы сделали с ее трупом, гражданин Угаров?

– У меня такое ощущение, что я среди умалишенных, – хмыкнул Угаров.

– И у меня такое же впечатление. Когда с разными извращенцами пообщаешься, то…

– Можете делать что угодно, я на ваши вопросы отвечать не буду. – Угаров скрестил руки. – Себе дороже и ниже моего достоинства. Все, разговор окончен.

– Это вам только так кажется, любезный, – усмехнулся Гущин.

Угарова вывели в коридор. В дальнем конце его Катя заметила оперативников и ту самую свидетельницу – подругу Надежды Макаровны Тумайкиной. Ее, несмотря на поздний час, уже привезли. Это, конечно, было неофициальное опознание, но оперативники ждать не любили.

Угарова вели медленно, давая возможность хорошо его разглядеть. На лице женщины проступили неподдельный испуг и одновременно торжество: она абсолютно уверена – там, в парке, был он.

– Консультанта давай сюда своего. – Гущин кивнул Кате: – Как там его по батюшке?

– Сергей Юрьевич. Если честно сказать, он не совсем консультант. – И Катя поведала Гущину правду. Ничего не поделаешь – обстоятельства серьезные.

– Шутки шутишь? – Гущин нахмурился. – На работу с ухажером?

– Он не ухажер, он друг детства моего мужа, муж сейчас в командировке, он им замнойсмотрящим оставлен. Я бы и рада от него отделаться, Федор Матвеевич, просто мечтаю, – Катя врала вдохновенно, – но не получается, он мужу отчитывается по телефону – где я, что делала. А иначе скандал, а мне это надо?

– А в фильме «Гараж», помнишь: как вы с мужем-то живете, прямо именины сердца. – Гущин (ох, простота мужская!), кажется, и правда ПОВЕРИЛ. – До чего же вы, молодые, наглые… нет, не наглые, а… романтизма никакого, циники несчастные. Вон, видала сейчас экземпляр? Он только вошел, я сразу понял – кажется, в яблочко мы с ним попали, хоть и сомневался вначале. Больно все хорошо да скоро складывается. На красивой наглой морде у него вся его патология прописана.

– Федор Матвеевич, а что там все же с судмедэкспертизой?

– Дурдом, вот что. Не дал заключения.

– Не дал? Как это может быть?

– А вот так. «Надо исследовать более детально». А что там исследовать этот студень кровавый? Настаивает на повторной комплексной. И генетическое исследование, анализ ДНК будут проводить, ну если мы, конечно, образцы для сравнения представим.

– Ну, хотя бы в общих чертах, что он сказал вам?

– Смерть наступила около пяти дней назад, рана в затылочной области, но причиной смерти стала не она. Лишь привела к большой кровопотере. Кроме того, рваные раны на лице в области щек, шеи, причем уже посмертного характера. Уши отсутствуют. Левое совсем, от правого какие-то ошметки остались. В остальном тот чертов самосвал постарался.

– По-вашему, у нас появился очередной маньяк?

– Ты этого Угарова видела сейчас?

– Да. Я его и до этого один раз видела в ресторане. – Катя выглянула за дверь и позвала Мещерского: – Сережа, пожалуйста, нужна твоя помощь.

– Значит, насчет консультирования и фонда общественного страницу переворачиваем, Сергей Юрьевич, времени нет с этими проказами разбираться – проехали. – Гущин предложил Мещерскому стул.

– Но я же и хотел вам сразу сказать, что я никакой не…

– Все, выяснили. Теперь по существу дела. Типа этого давно знаете?

– Несколько лет. Послушайте, он – Андрей, конечно, не подарок, жизнь у него сложилась трудно, но чтобы в убийстве его обвинять…

– Где и когда вы познакомились?

– Еще в юности, мы тогда жили в одном доме. Его воспитывал отец, мать их бросила. И это для него всегда было темой очень болезненной, ну когда во дворе пацаны задирались. Дрался он хорошо и за девчонками бегал, поступил в институт, но, кажется, с третьего курса ушел. Потом мы встречались – то тут, то там, вот на днях в ресторане пересеклись на Чистых Прудах. Эта женщина, домработница Москалевых, которая погибла, – она… Она ведь в летах уже, что общего могло быть у Андрея с такой? Зачем ему убивать?

– Зачем в парк его занесло? И он ведь отрицал сначала, что был там, пока мы видеозаписью его к стенке не приперли.

– Может быть, он встречался с кем-то в парке, а называть того человека не хочет? Вокруг него много всяких вертится – все какие-то дела, прожекты, а потом бац – и по нулям, крах финансовый. Ему с деньгами, с бизнесом катастрофически не везет. Характер такой. Ему с женщинами везет очень. Слушайте, да у него там, в парке, наверняка свидание было. – Мещерский всплеснул руками. – Мне ли Андрюху Угарова не знать? Точно – свидание с замужней женщиной. Оттого он все и отрицает. Вы ведь фамилию потребуете назвать. А он не назовет, лучше в кутузку вашу сядет.

– Сесть он рискует не в кутузку, а в тюрьму. – Гущин покачал головой. – Джентльмен… Видеозапись в парке – единственная наша ниточка пока, и ведет она к нему.

– Но я был с вами, наблюдал. – Мещерский запнулся. – Там, во дворе дома этой несчастной. И вы сказали… Вы же сами уверены, что на нее напали дома ночью, а вовсе не в парке.

– С чего это вы решили, что на нее напали там?

– Ну, вы же сами все это выявили, все факты: дверь дома не заперта – раз, фонарик валяется – два, потом та лампочка на террасе, вы велели проверить, она перегорела, значит, горела все дни, свет-то был на террасе включен. Постель разобрана. Вот и получается:

– Что получается?

– Женщина была дома, собиралась спать, выключила свет. И вдруг что-то услышала на улице. Встала, зажгла свет на террасе, но увидеть ничего не смогла, тогда взяла фонарик и вышла. Больше она домой не вернулась, все эти дни дом пустовал, иначе бы та лампочка не перегорела!

– Занятная логика. – Гущин усмехнулся.

– Это ж ваша все наработка, я только наблюдал.

– Вы кто по специальности?

– У меня туристическая фирма, я устройством экстремальных приключенческих туров занимаюсь, ну а в душе я, наверное, путешественник.

– Вид у вас соответствующий – на Миклухо-Маклая чем-то похожи, помните, фильм был старый, как он там лихо среди людоедов: и ведь не боялся же, что съедят!

Все это Гущин произнес искренне, без малейшего сарказма. Катя подивилась: и борода, и рваные джинсы его не смутили.

– Напасть во дворе на потерпевшую мог и Угаров, – продолжил Гущин. – Место тихое, соседей нет. Где он вот только труп столько дней держал?

– Андрей на убийство не способен.

– Кто на что способен, один бог знает. Подождем, может, обыск что даст в его квартире, одежду изымем.

– Разрешите мне с ним поговорить? – попросил Мещерский. – Не знаю, но… Андрей, он такой – если на него наезжать, то он или в драку сразу, или упрется. А если по-нормальному, по-человечески, то… Он мне как-то сказал: все бы отдал, чтобы ВСЕ было по-настоящему, без вранья.

– Как это понять?

– Ну, жизнь, люди. Он неплохой парень… Разрешите мне попробовать?

– Хорошо, времени, пока обыск в Москве у него на хате идет, полно. – Гущин пожал плечами. – Только условие: вы вдвоем, Екатерина тут посидит.

Катя осталась, а Мещерского сотрудники розыска проводили вниз, в изолятор временного содержания. Угаров был там, хотя в камеру его еще не водворяли. Он сидел в следственной комнате, скованный наручниками. Пальцы и ладони его были черны от краски – его успели дактилоскопировать, сфотографировать на «цифру», ждали судмедэксперта, который должен был забрать у него образцы крови.

Он обернулся к двери, когда услышал шаги, увидел Мещерского и…

– Привет.

– Привет, – Мещерский сел рядом. – Надо же, где встретились.

– Ты зачем здесь? Только не ври.

– Девушку видел? Со мной в ресторане была. Ну, в общем, замужем она за другом моим. А я… Короче, он уехал, за границей сейчас. Она одна. Она криминальным обозревателем работает в пресс-центре областной милиции, тут она по работе, убийство, которое здесь произошло, освещает. А я… ну, у меня машина, я ей помогаю по дружбе.

– Симпатичная. – Угаров искоса глянул на Мещерского. – Я влип, что ли?

– Считай, что так. Когда опера тебя волокли, я глазам своим не поверил.

– Я это иль не я? Ну я, как видишь, везет мне в таких делах как утопленнику. Что хоть случилось?

– Убийство, причем дикое какое-то. О маньяке поговаривают.

– И маньяк этот я?

– Зачем ты сказал, что не был в парке?

– Ну был я в парке, что с того? Прошелся, прогулялся, на скамейке посидел.

– Не похоже на тебя. Парк – это не бар и не казино.

– Хотел кое-что вспомнить. Это тебя устраивает? Детские воспоминания. Я и не знаю, как в этом Архангельском оказался – часто, наверное, мимо ездил, все время мимо, мимо, а тут решил остановиться, зайти. Вот и зашел на свою голову.

– А ты часто бываешь в этих местах?

– Знакомая у меня одна тут живет. Ты как следователь, Серега… Часом магнитофончика с собой не прихватил, нет? – Угаров заглянул в лицо Мещерскому. – Это менты тебя попросили, да?