Ведьмина ночь - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не сказать, чтобы пока непреодолимое. Даже скорее вполне себе преодолимое пока… но да. Хотя… может, и ошибаюсь.
— Значит, все-таки не князь?
— Я и без титула хорош, — он пил чай, слегка прихлебывая. — У меня, между прочим, своя корпорация… и пакет акций имеется. Два завода…
— Три парохода.
— Нет, яхта. Но думаю продавать.
— Почему?
— Купил по глупости. А плавать… куда мне на ней плавать-то?
Этого я не знала. Передо мной в жизни такие вопросы не вставали.
— Спасибо, — князь чай допил.
— Да не за что.
— Как сказать… сейчас еще немного посижу и наберу кого. Сразу стоило. Маверик вот приедет. И с машиной разберется. А вы…
— Ты, — поправила его. — После того, как вы мою репутацию порушили, в окно забравшись, можно и на «ты».
— Тогда и ко мне на ты. Для равновесия.
Я пожала плечами.
А надо же. Целый князь… ладно, княжич. Рода древнего, небось, подревнее Окрестиных с Жабовскими разом. Владелец компании и яхты, и пакета акций впридачу.
Но держится-то просто.
Гришка вон, даже когда молчал, когда ничего не делал, как-то давал понять, что не чета он простым смертным. А князь будто…
Не о том думаешь, Янка.
— Меня Афанасьев привез.
— Я так и понял, — кивнул Лютобор. — И стало быть, наследница…
— Я? — глаз дернулся.
А если… князь-то он князь, но от силы чужой кто откажется.
— Дом ведь тебя принял, — пояснил княжич. — И силу чую знакомую, стало быть, отошла к тебе. Наину, конечно, жаль.
— Что с ней случилось. То есть, мне Афанасьев рассказывал, но… там ведь не все так просто.
Лютобор поморщился.
— Не знаю, — он и ответил не сразу. — Расследование было. И мы оплатили независимую экспертизу… все-таки из наших. Под дедовой рукой. Но…
— Ничего?
— Скажем так, выводы вполне совпадают с теми, которые следователь сделал. И дело закрыто.
Значит…
А ничего не значит.
Я хотела спросить еще что-то, когда в дверь постучали. То есть, не в дверь — в ворота. И главное, звук такой… дребезжащий, недовольный.
Я посмотрела на князя.
На часы.
Раненько тут встают, однако.
— Я в библиотеке пока, — князь поднялся и телефон прихватил. И кружку с чаем, куда долил кипятку и, видя мой недоуменный взгляд, пояснил. — Привычка старая. Люблю вот… хотя глупо.
А потом добавил:
— Ты, главное, не теряйся. Кто бы что ни говорил, это теперь твой дом.
Ну да.
Я почти и поверила.
Глава 18
Женщину, что стояла у ворот, я сразу и не узнала. Да и не мудрено. Сегодня на ней был не деловой костюм, но легкое платье в пол, пусть и украшенное вышивкой.
Соломенная шляпка.
Корзинка в руках.
— Доброго утра, — сказала она, улыбаясь весьма дружелюбно. — Вижу, вы уже проснулись. Не спалось?
— Да… так… получилось.
— Мы не были представлены. Ангелина… Цисковская. Целитель.
Корзинка тоже соломенная, но хитрого плетения. А в ней — травы.
— Яна, — сказала я. — Ласточкина. Участковая ведьма.
— Наслышана… в городе только о вас и говорят.
И смотрит так, выжидающе. До меня не сразу дошло. Конечно.
— Прошу, — я открыла ворота. — Проходите… чаю?
— Скорее уж молока.
— Молока нет.
— Я с собой принесла, — она приподняла платочек с корзины. — И молоко, и свежие булки. Подумалось, что вы, наверное, еще не освоились.
— Спасибо.
Шла она неспешно.
— Сад несколько зарос… Наина в последние годы за ним почти и не смотрела. Хватало иных забот. Впрочем, она никогда не стремилась его облагораживать. Все повторяла, что природа сама знает…
От нее пахло какими-то совершенно удивительными духами. Не сладкими, скорее уж пряноватыми. И легкими. В них смешались ароматы трав и полуденного солнца, едва-едва поспевшей земляники.
Реки распаренной, ленивой.
Этот аромат успокаивал.
— Вы её знали?
— Это маленький город, Яночка…
А вот это меня чуть царапнуло снисходительностью, почудившейся и в тоне, и в самом имени.
— Здесь все всех знают. И обо всех, — легкий смешок. — Но да, мы с Наиной приятельствовали. Дружбой наши отношения не назовешь, но вот…
Дверь я открыла. И та отозвалась раздраженным скрипом. Кажется, дом эту приятельницу не слишком жаловал.
— Своеобразная женщина. Да… но князь её весьма ценил.
А дорогу на кухню она нашла сама. И пустую чашку заметила, а вот княжич свою благоразумно унес.
— Чай? Я травяные сборы вам дам. Тонизирующие… или сами составить предпочтете? Вы… где учились?
— В Московском государственном. На факультете общей практики. И участковой ведьмой потом работала. Там же. По распределению.
Врать смысла нет. Все это легко проверить, да и ложь ведьмы чуют. А Цисковская была сильной ведьмой. Не мне с такой тягаться.
Во всяком случае во вранье, тем паче смысла в нем немного.
— О! Я тоже там! Только на целительском и, надо полагать, чуть раньше… клянусь силой, что не желаю вам вреда.
Она сняла с полки кружки и молока налила.
И отступила, позволяя мне самой выбрать, отчего стало слегка неудобно, будто бы я не доверяю. Пусть даже я и вправду ей не доверяю, но все одно…
— Моя внучка там теперь учится.
— На целительском?
— А где еще? — Цисковская пожала плечами. — Умная девочка. Талантливая… приедет и я вас всенепременно познакомлю.
— Буду очень рада…
— Бросьте, вы ей не соперница, — Цисковская и доску достала, и нож.
Выложила каравай.
Сыр.
Масло.
Это вам не черствый хлеб непонятной сохранности. Только… есть вдруг расхотелось. Совершенно.
— И не стоит обижаться, я правду говорю.
А на правду не обижаются.
Да, есть такое мнение. Только вот и правду сказать по-разному можно.
— Да я, собственно говоря, и не собиралась…
— Конечно, весьма удивительно, что все вышло так… у нас с Наиной был договор, однако внук её… весьма бестолковый человек распорядился по-своему. И от этого все… неприятности.
— У кого? — уточняю так, на всякий случай.
Но этого моего вопроса Цисковская словно и не слышит. Она сооружает бутерброды, которые выглядят весьма симпатично, а у меня же крепнет желание выставить незваную гостью за порог.
— Злитесь, — она точно определяет момент. — Думаете, вам повезло? В какой-то мере да… по сути вы сумели получить просто так силу, которая… от которой, скажем так, многие не отказались бы.
И внучка Цисковской тоже.
— Зачем вам? — интересуюсь, разом вдруг успокаиваясь. А и вправду, чего нервничать? Это она переживает, пусть даже изо всех сил старается казаться этакою вот, отстраненно-равнодушною.
Но она пришла.
Она вот устроила цирк с ранним завтраком. В прошлой-то моей жизни я бы и взгляда не удостоилась, не то, что высокой чести вкушать бутерброды, лично сотворенные. Она бы вовсе меня не заметила.
— Сила? — уточнила я, присаживаясь на стул, на котором недавно княжич сидел. И подумалось, что он наверняка где-то рядом.
Слышит?
Подслушивает? Не то, чтобы я сильно против, но… как-то оно неудобно, что ли. Или удобно?
— Вы ведь пришли за нею, верно? Уговорить меня отдать…
— Мы хорошо заплатим, — Цисковская не стала юлить. — Род мой стар, велик и состоятелен. А ты молодая красивая девочка, у которой вся-то жизнь впереди. И эту жизнь можно сделать комфортной. Скажем… ты можешь вернуться в Москву. Получить квартиру… две или даже три комнаты. Приличный район. И солидная сумма компенсации.
Ага. Верю. Причем, согласись я, все будет, и квартира, и компенсация. И с размером её поторговаться можно, потому что…
— Зачем? У вас и вправду род древний и славный. Своей силы хватает. Зачем еще и эта?
— Силы мало не бывает.
— На самом деле. Мне просто интересно. Раз уж так пошло.
— Внучка моя… — Цисковская чуть поморщилась, явно не рассчитывая на столь откровенную беседу. Но и лгать не стала. Верно. Ведьмы ложь чуют.
Ну… когда они не влюблены и головой работают, а не только воздушные замки в оной возводят.
— Хорошая девочка. Милая. И происхождение подходящее… но слегка не дотягивает уровень.
— До чего?
Молчание.
И хмурое такое, недовольное…
— До того, чтобы войти в круг потенциальных невест его императорского высочества, — этот голос заставил меня подпрыгнуть. — Доброго утра, госпожа Ангелина…
Княжич высунулся-таки на кухню.
— Извините, у вас тут просто так пахнет… — кончик носа его дернулся. — Не усидел. Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было.
И ближайший бутерброд цап.
И в рот.
— Я не знала, что у вас гости, — Цисковская определенно удивилась. И не обрадовалась.
— Да какие гости, — отмахнулся князь, который умудрялся мало того, что говорить с набитым ртом, так еще и весьма внятно. — Свои люди… так вот, собственно говоря, я слышал, что весьма скоро отправят приглашения…
И ко второму бутерброду тянется.
А он смелый.
