Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство - Кай-Ове Кесслер

купил себе двенадцать листов бумаги, чтобы доверить им свои воспоминания о пережитом (очевидно, он писал по памяти). В частности, он был свидетелем взятия и разрушения Магдебурга имперскими войсками Тилли и Паппенгейма в мае 1631 г., когда от рук разъяренной солдатни погибли 20 000 человек – мужчин, женщин и детей. Пожалуй, самая ужасная резня в этой кошмарной истории. «Мне же было всем сердцем жаль, что город был так ужасно сожжен, потому что это был красивый город, да к тому же он принадлежит моему отечеству»[113], – сухо и кратко резюмирует тридцатилетний Хагендорф.

Со страниц его записок до нас доносится лишь слабый отзвук того ужасающего шума, который сопровождал «магдебургскую свадьбу»[55]. Имперские войска открыли огонь из тяжелых орудий 20 мая в 7 часов утра. Дозорный на башне церкви Св. Иоанна трубил так громко, как только мог, однако в это время на улицах города уже появились солдаты. С укреплений раздавался гром пушечных выстрелов, загорались и с треском рушились целые кварталы. Люди кричали в агонии; солдаты и ландскнехты мародерствовали, грабили и насиловали, хотя имперские законы грозили за это смертной казнью. Более трех дней продолжались грабеж и убийства, которым ужасались даже сами победители. «Затем люди Паппенгейма, а также валлонцы начали бушевать, будто нехристи, хуже, чем турки. Они никого не щадили: ни женщин, ни младенцев, ни беременных женщин, ни в доме, ни в церкви, и самих священников тоже – всех они жестоко мучили и убивали, так что многие другие в войске Тилли сами смотрели на это с отвращением»[114].

Хагендорф описывает большую часть военных ужасов лаконично, холодно и отстраненно. Например, при осаде французского города Корби ландскнехты слишком поздно заметили, что у горожан есть действующая пушка. В соседней палатке «рано утром мужчине и женщине выстрелом оторвало обе ноги»[115]. Без малейшего сострадания он рассказывает и об осаде одного французского замка в 1636 г., защитниками которого были местные крестьяне: «Так что мы подожгли замок, и он сгорел со всеми крестьянами»[116].

В источниках засвидетельствована чрезвычайная чувствительность к шуму, которой отличался Альбрехт Валленштейн (1583–1634), легендарный полководец Католической лиги. В мае 1631 г. к прибытию Валленштейна с армейским обозом готовился город Мемминген (Алльгой, Южная Германия). Прежде всего ему нужно было обеспечить как можно более спокойный сон. Князь страдал подагрой и, очевидно, сифилисом, его мучили хронические боли. Ему становилось все труднее ходить из-за воспаления суставов и боли в ноге. Начиная с 1633 г. он больше не мог ездить верхом. В хронике[117], которую вел меммингенский священник Мицей Фречер, описан вход в город императорского войска – тысячи солдат, лошади, пушки и многолюдный обоз «со множеством повозок, на которых везли багаж, а также со множеством графов и благородных людей». Хотя солдаты Валленштейна вели себя в маленьком городке чрезвычайно разнузданно и громко («вели такую содомскую, непристойную, скотскую и распутную жизнь»), сам полководец, к удивлению священнослужителя, явно не переносил шума – «тихий господин, который не желал ни увеселений, ни песен, ни болтовни». Церковным колоколам он запретил звонить подолгу, а колоколам на воротах и ратуше – звонить вообще. Ночные сторожа больше не выкрикивали часы, а городские ворота Кругстор были закрыты, чтобы повозки не громыхали по улице, на которой располагался дом Валленштейна, – герцог уже страдал от транспортного шума. Ремесленникам запрещалось производить громкие звуки, некоторым из них пришлось покинуть город. А школьные учителя должны быть вести уроки так, чтобы их не было слышно на улице.

Возможно, знаменитая песенка «Лети, майский жук» связана с Тридцатилетней войной. Утверждение не бесспорное, однако это весьма вероятно. Песня могла появиться вскоре после окончания войны, поскольку образ отца, ушедшего на войну, входит в противоречие с бродячей жизнью солдат и их семей, зато вполне вписывается в картину раннебуржуазного мира начала XVIII в.

Лети, майский жук!

Отец ушел на войну.

Мать в Померании,

В сожженной Померании[118].

Именно в раннее Новое время война стала такой, какой мы привыкли ее представлять: гонка вооружений, использование техники с высокой боевой эффективностью, громкие взрывы, огромные армии, поле боя напоминает картины ада. В промежутке с 1600 по 1815 г. характер войны изменяется радикально. Она становится более технологичной, механизированной и анонимной. Орудия дальнего боя – легкие и среднекалиберные пушки, мортиры и гаубицы – стали определять исход сражений, а с изобретением легких мушкетов на поле боя стало активно применяться огнестрельное оружие. Повысилась скорострельность: если в середине XVII в. мушкет с фитильным замком мог выстрелить только один раз в минуту, то усовершенствованный кремневый замок позволял выпустить за то же время уже три пули[119]. Гренадеры бросали первые ручные гранаты, которые выглядели как дымящиеся пушечные ядра и часто взрывались слишком рано. Их конструкция была проста: пустой шар из глины, стекла или чугуна наполняли порохом и снабжали коротким шнуром для поджигания заряда[120]. Для полноты картины следует упомянуть карабины, кавалерийские пистолеты, шрапнель и первые гранатометы. На фоне их ужасающего грохота звучали музыкальные сигналы пехотных барабанов, гренадерских литавр, флейт и кавалерийских труб.

Начался век поистине масштабных и многолюдных сражений.

Акустический обмен: как за Колумбом последовал шум

Моряк Родриго де Триана (ок. 1469–1525), севильский еврей, был первым, кто увидел берег Америки. В бортовом журнале Христофора Колумба записано, что в ночь на 12 октября 1492 г., в 2 часа, на борту прозвучал громкий крик Родриго, оповестивший команду «Пинты» о том, что впереди суша. Он увидел свет на горизонте. Тогда «Пинта» подала звуковые сигналы другим кораблям. Впереди лежал один из Багамских островов – ученые до сих пор спорят, какой именно.

Наряду с изобретением печатного станка и Реформацией открытие Америки Колумбом стало третьим событием, радикально изменившим мир. Последовавшая за ним эпоха Великих географических открытий продлилась с XV до XVIII в. и показала людям, как велика, разнообразна и прекрасна Земля. Через пять лет после путешествия Колумба Васко да Гама смог найти искомый морской путь в Индию. В 1500 г. первый европеец, португалец Педру Алвариш Кабрал, ступил на берег Бразилии, а в 1519–1522 гг. Фернан Магеллан совершил кругосветное путешествие – приключение всемирно-исторического значения, за которое он заплатил собственной жизнью. За ними последовали Жак Картье, Джеймс Кук и Александр фон Гумбольдт. Пораженные чудесами природы, обликом заморских земель, запахами, они обнаружили, что мир за пределами Европы и звучит совсем по-другому.

Слуха завоевателей и переселенцев касались звуки незнакомой речи и просто незнакомые звуки. В той же