Негатив. Аттестация - Павел Николаевич Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но — не о том! Набранный потенциал никуда не делся, и следующим воздействием я окончательно подавил сверхспособности беглеца, а потом ухватил запястье вытянутой вперёд правой руки задержанного и заломил её за спину. Всё это — на автомате, всё это — прежде чем паренёк успел взбрыкнуть и попытаться высвободиться. Дальше я придавил его коленом, выкрутил вторую руку, защёлкнул на запястьях извлечённые из подсумка наручники.
— Патруль комендатуры! — заявил после этого, всецело довольный собой. — Вы задержаны за попытку скрыться…
— Охренел?! — взвизгнул паренёк. — Отпусти, урод!
И столько в этом вопле прозвучало раздражения и уверенности в собственной правоте, что я даже растерялся как-то и не поинтересовался, не причинил ли задержанному неудобства излишне затянутыми браслетами наручников. Да тут ещё в переулок ворвались лучи электрических фонарей, и лейтенант Зимник с разочарованием произнёс:
— Ну, Линь! Ну, что ж ты так? Говорил же — за руками его следить!
Сначала я ничего не понял, потом только, уже заставив выпрямиться поднятого с земли паренька, обратил внимание на витавшие в переулке сизые завитки дыма.
Вот ведь! Этот гад успел что-то спалить!
Глава 5
Задержанный орал как потерпевший. Требовал немедленно расковать ему руки, обещал жаловаться и отказывался отвечать на вопросы. Угомонить его не удалось даже лейтенанту, паренёк так и качал права до тех самых пор, пока его не увёз в комендатуру вызванный нами дежурный экипаж.
— И что теперь? — спросил я, когда мы вернулись в автомобиль.
— А ничего, — пожал плечами Зимник. — Поставят на учёт и отпустят.
Мы с Василем на него так и вытаращились.
— Как так?!
— А вот так. Скажет, что принял тебя в темноте за хулигана и побежал. И жечь он ничего не жёг, а в проулке просто кто-то покурил до этого. И что ему предъявить? Нечего ему предъявлять.
Я шумно выдохнул.
— А если ментально воздействовать?
Лейтенант рассмеялся.
— Ну ты, Линь, хватил! Это при зачислении в корпус на всё заранее согласие дают, с остальными операторами такую процедуру только по решению суда провести можно. А для ходатайства основания нужны, и санкцию дадут, только если дело серьёзней некуда. На моей памяти студентов ни разу подобным образом не допрашивали. У них же голова гипнокодами под завязку набита, чуть что не так пойдёт — идиотами останутся. А старшекурсники ментальному воздействию худо-бедно противодействовать способны, там только спецпрепарат колоть, а они всю учёбу на химии сидят, противопоказания у каждого второго, не считая первого. С обычными людьми иногда случается — неофициально работаем, с операторами — нет. Никто на себя такую ответственность брать не станет.
— О, как! — озадаченно протянул я, начиная понимать, в связи с чем запрещён въезд в Новинск гипнотизёрам.
А вот Варю заинтересовало совсем другое.
— Господин лейтенант, а что он сжёг? Не шифровку же? Ну не похож он на тайного агента!
— Да какая ещё шифровка! — махнул рукой Зимник, распахнул дверцу и уселся за руль. — Наверняка наркотики были. Гашиш, опиум или кокаин. Его на медосвидетельствование сейчас отправят, может, что и прояснится.
Василь горестно вздохнул и кинул на меня укоризненный взгляд, но от упрёков воздержался. Я отвернулся. У самого на душе кошки скребли. Это ж надо было так опростоволоситься! Самую малость ведь не успел поганца скрутить! Самую малость опоздал!
По возвращении в комендатуру мы сдали оружие, а на выходе из караулки наткнулись на Борю и Митю.
— Как съездили, неудачники? — глумливо улыбнулся Остроух. — Мы-то, между прочим, диверсанта взяли!
— Ври больше, — коротко бросил в ответ Василь.
Я и вовсе ничего говорить не стал, памятуя о своём обещании старшине не лезть на рожон первым.
В столовой за стол неожиданно подсели Антон и Михей, изрядно тем самым удивив, поскольку помимо выезда на автодром с этой парочкой раньше не общался, да и там разве что перекинулся парой слов и только.
Приятели переглянулись, потом Антон чуть подался вперёд и негромко спросил:
— И не надоело тебе Борины выходки терпеть?
Вопрос немало удивил, я даже ложку отложил.
— А что такое?
Михей округлил глаза.
— Да он же цепляется постоянно! Гадости всякие говорит, да и вообще обнаглел до крайности!
— Собака лает, караван идёт, — пожал я плечами, но курсанты так вовсе не считали.
— Мы ему тёмную устроить решили, — поведал мне Антон. — Ты как — с нами?
Намять бока Остроуху хотелось чрезвычайно, вот только нарушать устав «по предварительному сговору организованной группой лиц» было идеей не из лучших, особенно за три недели до выпуска.
— Он вас заложит, угодите на гауптвахту и пропустите сдачу зачётов. Распределят в какую-нибудь тьмутаракань. А если перестараетесь, ещё и в неблагонадёжные угодите. Боря кабан здоровый — его гасить жёстко придётся.
Антон вздохнул и сказал:
— Ты-то Казимира… И ничего, служишь.
Я криво ухмыльнулся.
— Что я — Казимира? Думаете меня в тот раз не проверяли? Все кишки вымотали, пока в невиновности не убедились.
И вновь приятели переглянулись, на этот раз с откровенно кислым видом, поскольку аргумент я привёл просто железный. Уверен, что и Федя с Борей, пусть даже и знали о намерении товарища меня подстеречь, разуверились в реалистичности такого развития событий ещё в августе. О нашем конфликте все кругом знали — ясно и понятно, что не отработать эту версию следствие попросту не могло. А раз так, то к убийству я никоим образом не причастен.
— Да задрал этот боров, сил нет никаких терпеть! — пожаловался Михей. — Надо ему рога обломать!
— Знает, что Барчук всегда прикроет, вот и наглеет, — подтвердил Антон.
— Да тут осталось-то, — пожал я плечами и посоветовал: — Вы горячку не порите, обдумайте всё хорошенько. Что Боря говорит, как себя ведёт. Он же ещё и деньги собирает, так? Вот обо всём этом официально в письменном виде и заявите перед выпуском. Поквитаться Боренька уже не успеет, а ему самому с распределением серьёзную свинью подложите.
На этом разговор увял сам собой, и я вернулся к еде.
Увы, Барчука так просто не достать. Да и не хотелось — «так просто», на самом деле. Морду ему набить руки так и чесались, но пока — никак.
Ещё мне нисколько не хотелось идти в спортивный зал, но тут уж вариантов не было: переоделся, предупредил Василя, что вернусь нескоро, и потопал в зал.
Утром едва встал. Пока валялся в медсанчасти,
