Соучастница - Наталья Стеркина

- Можно я у вас тут посижу? Дождь пережду.

Охранник, сверкнув золотым зубом, не вставая, спросил.

- Где это вы тут посидите, интересно?

- Да вот на стульчике.

- Нельзя!

- Почему же?

- Не положено.

- А начальство у вас есть?

- Есть.

- И где же оно?

- Вон за стенкой.

- Так спросите его, наверное, разрешат.

- Не разрешат. Уже были случаи... Это частный магазин.

Ирина хотела продолжить препирательства с охранником, но в эту минуту из-за стены вышел плотный человек с седой гривой - начальник и одновременно с ним, обогнув Ирину, вошел второй охранник. Это был Алексей. Начальник, узнав в чем дело, любезно разрешил Ирине посидеть на стуле, и золотозубый охранник сразу же придвинул его Ирине, а Алексей, всмотревшись в Ирину, тоже узнал ее. В этом террариуме, пережидая дождь, они разговорились. Алексей оказывается, давно уже из шоферов переквалифицировался в охранники. Сашин отец умер, квартиру завещал ему, Алексею, хоронил его Алексей, Сашу не отыскали. Ирина слушала Алексея и вспоминала Сашиного отца - он был чудак, замкнутый человек, книги, один - два собеседника, увлечение фотографией и никакой ответственности по принуждению - перед сыном и, оставленной давно женой. Саша навещал его изредка, как-то взял с собой Ирину. Лучше всех из Сашиных друзей той, молодой поры, знал его Игорь Порев. А приближен оказался только Алексей - человек совсем другого круга... Теперь в бывшей квартире Семена Александровича У. живет старшая дочка Алексея и его внучка, а он с женой Людой отдельно, младшая за границей... Оказывается, в последние годы он тоже видался с Сашей. У него, как и всегда была какая-то спутница жизни (уж не моя ли бывшая подруга? подумала Ирина), он как всегда что-то писал, что-то где-то публиковал, имел даже свой сайт. Вот компьютер их и свел. Ляля - дочка Алексея - работала в интернет-кафе. Как-то осенью 99 года Алексей заглянул на работу к дочке передать фрукты для внучки, засиделся, заигрался. Эти компьютерные игрушки он полюбил, как только получил к ним доступ. Дома жена гоняла от компьютера, а здесь, у дочки, умные в Интернете сидят, а дураки в покер с компьютером режутся. Сидел Алексей и играл увлеченно, вдруг услышал за спиной голос знакомый. Ба, да это Саша сын покойного Семена Александровича. Вид у Саши странный - вроде и элегантен как всегда, подтянут, а все же несвеж. Приглядевшись, Алексей заметил: выбрит Саша плохо, волосы поредели, тусклые. Сдал, значит, постарел. Алексей смотрел в упор на разговаривающего с каким-то парнем Александра.

- Одной дискеты хватит, - лениво втолковывал горячившемуся Саше парень, - хватит, я вас уверяю.

Саша пожимал плечами, возражал. Алексею все эти дискеты - мудрости премудрости неинтересны, а вот заставить Сашу повернуться очень хотелось. Старые штучки - еще, когда дальнобойщиком был, этим славился - мог на спор в пивной любого за стойкой заставить обернуться. Много тогда кружек пива выиграл. Саша обернулся, Алексей поднялся и с протянутой для рукопожатия рукой пошел к нему. "Здрасте, - шутовски кланяясь, сказал он Саше.

- Леша? Какими судьбами? Сколько лет сколько зим... -Отошли к угловому столику подальше от чужих ушей. - Как ты, где? - Саша по-прежнему холодно любопытен к людям. Ему, конечно же, все равно, где и как Алексей, но вдруг деталька какая, сюжет зацепят - все пригодится. Алексей же с удовольствием подробно рассказал и про дочек и про жену Люду и про работу в частной фирме, в охране.

- Ну а ты? Все пишешь? Все бродишь?

- И пишу, и брожу. Дочка твоя ничего девочка. Замужем?

- Не сложилось. Зато внучка у меня есть. Да ты знаешь, они в твоей, то есть папашиной квартире живут...

Саша равнодушно кивнул. Он давно уже понимал, что в его случае нет места причинно-следственным отношениям. Если ты сын своего отца, то дом его - твой дом и наоборот, твой дом - дом твоих детей. У Саши все врозь дома, жены, дети, родители. Он всегда не там, где его по-настоящему ждут, наоборот, сваливается, как снег на голову к тем, кто его вовсе не жаждет видеть... Алексей и Саша отправились побродить, на Арбате засели в маленьком кафе, захотелось поглазеть на публику, выпить пива. За соседним столиком вспоминали ураган: кто да кто, где да где был. Мужчина за соседним столиком развлекал двух моложавых дам рассказами, о том, что тогда творилось на Арбате.

- Я, как только ветер поднялся, мрак еще сгустился, юрк в кафе - оно стационарное, а те, что под навесами и зонтиками, сразу же и пострадали. А было красиво - все витрины освещены, фонари отражаются в потоках воды, молнии зигзагами и тоже в воде отражается. Такое, знаете ли, кипение цвета, света. Что там Спилберг с его спецэффектами. Цветные матрешки катятся, платки летят, фуражки, как летающие тарелки, звездочки подпрыгивают на воде. А потом, как стихать стало, смотрю, девушки по Арбату идут - босиком, юбочки короткие в облипку, или шортики, туфли и... майки в руках держат.

- Как? - выдохнули дамы.

- А что? Молоденькие, симпатичные. Они же без лифчиков ходят. А в майке мокро, сами знаете неприятно. Ну кино, просто кино! Век не забуду!

- Так ты в кафе и просидел?

- Да, вышел, уж как все стихло, закатал штаны и к метро пошел, к "Смоленской". Лотошники матрешек ловят, фуражки собирают.

Саша с Алексеем переглянулись, посмеялись - ну как на заказ история. Можно больше и не рассиживаться, пора по домам. Алексей расплатился. Саша внимательно наблюдал за ним. "Запоминает", - подумал Алексей. Иногда встречались у Ляли в Интернет-кафе, иногда созванивались и пили пиво где-нибудь в городе, время от времени с ним вместе приходила женщина - так себе, не особенно яркая, молчаливая... Последние полгода примерно что-то он пропал... Ирина слушала рассказ Алексея, думала, как все странно складывается, вот и Алексей видался с Сашей примерно в то же время, что и она, а в самое последнее время Саша исчез и с его горизонта. Алексей, рассказывая о Саше Ирине, просто увлекся воспоминаниями об общих знакомых; спустя столько времени, о чем бы еще ему и говорить с Ириной, он еще не знал, что Саши нет в живых, Ирина этим сообщением как бы подвела черту под рассказом Алексея. Алексей отнесся к известию не то что бы равнодушно, а с пониманием, вроде бы ему и тогда, когда они бродили по пивным, было ясно, что Сашина жизнь движется к финалу. Дождик кончился. Алексей отпросился у начальства и отправился проводить Ирину.

- Ну что? Положено вроде помянуть? - шагая крупно рядом с Ириной, произнес Алексей. Ирина еще там в "швейном" стеклянном павильоне внимательно рассмотрела Алексея: не выцвели глаза, по-прежнему темно-серые, яркие, лицо мужественное, четко очерчено, пожалуй, красивое. Лоб высокий, загорелый, морщины не портят, придают шарм. Крупный, высокий. Волосы светлые, седина незаметна. "Молодец какой" - почему-то подумала Ирина, надежный, сразу видно".

- Давай, Леша, помянем, конечно.

Взяли пива, сухариков, сели на лавочку, хотелось посидеть в стороне от людей.

- Смотри, как парит, как бы опять бури не было.

- Ну, будет, покатятся опять матрешки по Арбату, фуражки полетят, кто-нибудь увидит, другим расскажет, - занудливо проговорила Ирина и искоса посмотрела на Алексея, понял намек?

- Да, такое Сашке бывало интересно... Давай за него. Пусть ему и там, - Алексей показал наверх, - будет интересно. - Глотнул пива, помолчал, неожиданно сказал.

- А мне деревья только жалко бывает.

- А людей? - осведомилась Ирина.

- А людей не всех. Для некоторых так лучше, - значит, Бог прибрал.

Вскоре распрощались. Алексей полетел к себе на работу, Ирина отправилась через всю выставку к метро. "А что я делала, когда была эта буря?" - стала вспоминать Ирина. "А-а, сидела на даче и готовила к печати сборник рассказов, как раз тогда нещадно правила "Частный случай", в небе были зарницы, потом на короткое время поднялся ветер. Буря прошла стороной - не задела тех мест. И опять невольно Ирина наткнулась на мучающую ее в последнее время проблему - Анна, училка, в "Частном случае" это стерва-соучастница. "Написав ее - размышляет Ирина, - я думала, что дистанцировалась, но тогда у меня еще не было этого термина "соучастница", я просто выделяла нечто, что оскорбляло меня саму, нечто, живущее во мне. Потом я не раз и не два возвращалась к одному и тому же. Но только в последнее время за соучастие мне захотелось вынести приговор. Женщина ведь задумана как помощница. Помощь и участие, конечно, синонимы, но у слова "соучастие" особый оттенок, недаром за соучастие наказание строгое.

Ирина, пережив еще раз тот день, встречу с Алексеем и вспомнив, о чем думала в тогда, решила, что "зациклилась". "Соучастие", "преступление", "помощница" - только эти слова, кажется, остались в ее лексиконе. А главное, она и с места не сдвинулась - ничего не выяснила, шагов никаких не предприняла. Вот сейчас время болезни - время дремы, расслабления. Ирина любила иногда легкое "температурное бессилие", тогда приходили грезы, отступали острые утлы. Иногда, заболевая, она давала себе сутки на "приятное боление". Сегодня с утра вроде бы начала себя подгонять, теребить, но после Галкиного звонка, поняв, что ей приятно, что навестит добрый милый человек, Ирина просто лежала, покачиваясь на волнах температуры, и позволяла мыслям скакать вокруг нее, обтекать, залезать в прошлое, стремиться в будущее. Она вроде бы и дремала и не дремала... Вот вспомнилась встреча с одноклассницей, они учились вместе только последний год, но успели неплохо сойтись. Вера теперь доктор наук, филолог, ученая дама. Никакой богемы. Строгая, кажется, верующая. Участливо расспросила о жизни, коротко сообщила о своей, а потом поведала.