На улице нашей любви - Саманта Янг

Дело в том, что я предпочитаю блондинов.

Правда, я не могу припомнить, чтобы с первого взгляда на самого блондинистого блондина внизу живота шевельнулось желание. Передо мной было настоящее мужское лицо — резко очерченные скулы, подбородок с ямочкой, римский нос. Щеки затеняла щетина, густые волосы слегка растрепаны. В сочетании с элегантным дизайнерским костюмом эта очевидная небрежность производила неотразимое впечатление.

В ответ на мой вопиюще любопытный взгляд Костюм вскинул бровь. Охватившее меня желание немедленно возросло по крайней мере раза в четыре. Я и не знала, что на такое способна. Никогда прежде со мной ничего подобного не случалось. С тех пор как миновала лихую пору тинейджерства, я пребывала в убеждении, что мимолетные связи — не для меня.

Интересно, что было бы, предложи мне этот парень заняться сексом. Не уверена, что смогла бы отказаться.

Стоило этой мысли пронестись в голове, я моментально напряглась, поражаясь фокусам собственного тела. Слава богу, сработал защитный инстинкт, и мне удалось придать лицу выражение непроницаемой вежливости.

— Да, я американка, — процедила я, вспомнив наконец, что Костюм задал мне вопрос.

Он понимающе ухмыльнулся, а я со скучающим видом отвела взгляд, мысленно возблагодарив небо за то, что моя смугло-оливковая кожа не имеет привычки заливаться предательским румянцем.

— Надолго в Шотландию? — полюбопытствовал он.

Жутко раздраженная, что этот тип так меня распалил, я решила свести разговор к минимуму. А то, того и гляди, наговоришь каких-нибудь несусветных глупостей.

— Надолго, — буркнула я.

— А, значит, вы студентка.

Эту фразу он произнес с явным подтекстом. И при этом многозначительно округлил глаза. Как видно, хотел показать, что считает всех студенток бездельницами и идиотками, у которых одна забота — искать себе бойфрендов. Я вскинула голову, намереваясь дать ему достойную отповедь. Но Костюм с таким интересом разглядывал мои ноги, что не обратил на испепеляющий взор никакого внимания. Тогда я вскинула бровь, в точности так, как он несколько минут назад, и принялась ждать, когда он соизволит оторваться от моих голых ляжек. Почувствовав мой взгляд, Костюм наконец посмотрел мне в лицо. Разумеется, он не мог не заметить презрительно-удивленного выражения, которое я так старательно на этом лице изобразила. Я ожидала, что он в ответ смущенно потупится или сделает вид, что до моих ног ему нет и не может быть никакого дела. Но он, вопреки всем ожиданиям, пожал плечами и одарил меня самой сексуальной, ленивой и порочной улыбкой из всех, которые я когда-либо видела.

Я недоуменно вытаращилась, ощущая, как между ногами становится горячо. Прекратить это безобразие было выше моих возможностей.

— Да, я была студенткой, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. — Я живу здесь уже несколько лет. Двойное гражданство.

С какой это радости я пустилась в объяснения?

— Значит, в ваших жилах течет шотландская кровь?

Я молча кивнула, тайно наслаждаясь тем, как твердо он произносит букву «т» в слове «шотландская».

— Если вы уже не учитесь, что вы здесь делаете?

Спрашивается, ему-то какое дело? Я метнула на него недоуменный взгляд. Этот паршивый костюм стоит примерно столько же, сколько мы с Райан потратили на еду за все четыре года пребывания в колледже.

— А вы чем занимаетесь? Я имею в виду, в то время, когда не заталкиваете женщин в такси.

Его ухмылка была вполне адекватной реакцией на мою язвительность.

— А вы как думаете?

— Уверена, вы адвокат. Это видно по вашей манере держаться — отвечаете вопросом на вопрос, самодовольно ухмыляетесь, добиваетесь своего любыми способами…

Он рассмеялся, и его глубокий низкий смех эхом отдался в моей груди. Искорки в глазах вспыхнули еще ярче.

— Нет, я не адвокат. А вот вы вполне могли бы им быть. Вы тоже отвечаете вопросом на вопрос. А по части ухмылок, — он сделал жест в сторону моего рта, при этом глаза его чуть потемнели, а губы изогнулись, как видно, повторяя движение моих, — вы любому дадите сто очков вперед.

Голос его стал чуть более хриплым. Взгляды наши встретились. Мы смотрели друг другу в глаза чуть дольше, чем положено воспитанным незнакомым людям, и при этом сердце мое колотилось как бешеное. К щекам прихлынула кровь… и к другим частям тела тоже. Этот парень и безмолвный разговор, который вели между собой наши тела, распалял меня все сильнее. Ощутив, как соски напряглись под бюстгальтером-маечкой, я сделала очередную попытку взять тело под контроль. Отвела глаза, уставилась на машины за окном и мысленно взмолилась о том, чтобы эта поездка закончилась как можно быстрее.

Когда мы добрались до Принц-стрит, выяснилось, что двигаться придется в объезд, так как городской совет надумал проложить здесь трамвайные пути. Я твердо решила по возможности не возобновлять разговор.

— Вы что, страдаете застенчивостью? — спросил Костюм, и все надежды провести остаток пути в молчании пошли прахом.

У меня не было другого выхода, кроме как повернуться к нему и пробормотать с растерянной улыбкой:

— Простите?

Он слегка откинул голову и прищурил глаза. Теперь он походил на ленивого тигра, который смотрит на робкую газель, решая, стоит ли она того, чтобы шевельнуть ради нее лапой.

— Вы страдаете застенчивостью? — повторил он, и я невольно вздрогнула.

Неужели я действительно застенчива? Нет. Разумеется, нет. Но обычно я пребываю в состоянии блаженного бесстрастия. Мне это нравится. Так спокойнее.

— С чего это вы взяли, что я застенчива?

Неужели от меня исходят волны застенчивости, мысленно спросила я себя и мысленно же поморщилась.

Костюм пожал плечами:

— Большинство женщин, оказавшись со мной в одной машине, пользуются счастливым случаем — жуют мое ухо, суют мне в карман номер своего телефона… или что-нибудь в этом роде.

Его взгляд скользнул по моей груди и снова поднялся к лицу. Кажется, я все-таки залилась румянцем. Не помню, когда в последний раз кому-нибудь удавалось привести меня в столь дикое смущение. Надо взять себя в руки.

Да, с подобной шокирующей откровенностью встретишься нечасто. Я улыбнулась, с удовольствием наблюдая, как Костюм округлил глаза в ответ на мою улыбку.

— Вы, как я погляжу, чрезвычайно высокого мнения о собственной персоне.

Он улыбнулся, и я заметила, что зубы у него хотя и белые, но не слишком ровные. При виде этой улыбки в груди шевельнулось какое-то незнакомое чувство.

— Я говорю исключительно на основании обширного опыта, — заявил он.