Не играй с любовью - Энн Пэтрик

— То, что я думаю о ней, не имеет значения, — сказал Тим с ноткой раздражения в голосе. — Я хорошо тебя знаю, мой дорогой. Если уж ты задумал что-то, для тебя совершенно неважно, что думают другие. Ты все равно поступишь так, как решил.

Ник улыбнулся. Когда он был уверен в своей правоте, то действительно был упрям или, как предпочел бы сказать, настойчив. Благодаря этой своей настойчивости, Ник обычно получал все, что хотел. Когда он ставил перед собой цель, ничто не могло удержать его от достижения этой цели.

— Но я не могу отделаться от мысли, что ты не все рассказал мне, — добавил Тим.

Тима Сазерленда нельзя было назвать дураком. А поскольку он был другом Каллахэна и, кроме того, его правой рукой в делах компании, Ник считал, что тот заслуживает знать правду. Но дела могли пойти не так, как он запланировал, и в этом случае и для него, и для Клер Кендрик будет лучше, если никто не узнает о тайном замысле.

— Не выдумывай, — сказал Ник мягко, стараясь не смотреть другу в глаза.

— Хорошо, поступай, как хочешь. Я знаю тебя достаточно давно и понимаю, что ты расскажешь мне все только тогда, когда сочтешь нужным, и ни на минуту раньше. Но, послушай… — увидев, взгляд Ника, он замолчал.

На секунду Ник Каллахэн почувствовал неловкость, но тут же подавил это ощущение. Благоразумие и осторожность были огромными достоинствами друга и в то же время его слабыми сторонами. Еще много лет назад Ник усвоил: для того, чтобы успешно провернуть какое-либо дело, нужна смелость, быть может, даже некоторая наглость. Ты разрабатываешь план, а затем осуществляешь его, используя ту тактику, которую считаешь наилучшей на данный момент. Единственный раз Ник потерпел неудачу, когда позволил чувствам управлять своими поступками. Нет, он не собирается повторять прежних ошибок.

— Как бы то ни было, будь осторожен, — мрачно закончил Тим и вздохнул.

Клер негромко постучала в дверь кабинета Бетти О'Нейл.

— Ну, — спросила Бетти, как только Клер закрыла за собой дверь. — Что хотел от тебя мистер Великолепный?

— Почему ты его так называешь?

Бетти рассмеялась:

— У этого парня есть все, моя милая. Мрачный ирландский шарм, русская интеллигентность, куча денег, — начала перечислять она, загибая пальцы. И, подмигнув, добавила: — К тому же он чертовски привлекательный мужчина. Или нет?

Клер притворно нахмурилась, хотя было трудно противостоять озорному обаянию Бетти. Жизнерадостность этой маленькой темноволосой женщины с живыми карими глазами восхищала и одновременно вызывала добрую зависть.

— Да, в привлекательности этому типу не откажешь, — нехотя признала Клер, — но в то же время, знаешь, в нем есть что-то пугающее. — Она помолчала, подбирая слова. — Что-то от разбойника с большой дороги.

Бетти хмыкнула, в ее глазах засветилось любопытство.

— Расскажи, о чем он говорил с тобой.

— Попросил, чтобы я выполнила особое поручение.

— Поручение? А почему он не обратился через меня?

Клер пересказала разговор с Каллахэном.

— Он сказал, что выбрал меня потому, что я раньше уже писала подобную статью. — Клер вкратце изложила Бетти историю статьи о докторе Мидлтоне, пытаясь, вопреки своим ощущениям, обосновать логичность поступка Каллахэна.

Бетти сделала глоток из неизменно присутствующей на ее столе чашки с кофе.

— Если бы я не знала, что Каллахэн никогда не заводит романов с подчиненными, то предположила бы, что он заинтересовался тобой, честное слово.

— Да ты что?! — Клер почувствовала, что краснеет. Черт, ну почему она не умеет скрывать свои эмоции? Другим женщинам это прекрасно удается. Например, Рите Холл, ее лучшей подруге. — Это смешно, — сказала она.

— Ну почему же?

— Смешно, и все тут, — возразила Клер, чувствуя, что начинает злиться. — Мужчинам, вроде Ника Каллахэна, должен нравиться другой тип женщин. Они не обращают внимания на таких, как я.

— Позволь с тобой не согласиться, дорогая. Если бы ты не была его подчиненной, он наверняка уже давно бы заинтересовался тобой. Кстати, как и любой другой мужчина, если тот, конечно, не слепой.

— Бетти…

Клер всегда чувствовала неловкость, когда слышала комплименты в свой адрес. Рита как-то сказала ей, что умение с достоинством принимать комплименты — это отличительная особенность настоящей леди. «Просто поблагодари, и все», — советовала она.

— Но, насколько я знаю, он никогда не встречался с женщинами, работающими в его компании, — продолжила Бетти. — Хотя многие из них были бы рады завладеть его вниманием.

Да, Ник Каллахэн определенно должен нравиться женщинам. Даже сейчас, припомнив взгляд настойчивых голубых глаз, Клер ощутила беспокойство.

— Но ведь ты не думаешь, что он что-то замышляет, Бетти? — спросила Клер, пытаясь подавить предательскую дрожь в голосе.

— Например?

— Не знаю. Но мне кажется, во всем этом деле есть, что-то непонятное. Ума не приложу — зачем я ему понадобилась?

— Не думай об этом. Займись-ка лучше статьей. Даже если у Каллахэна были какие-то особые причины дать это поручение именно тебе, ты ничего о них не узнаешь, пока он не сочтет нужным просветить тебя.

Клер встала.

— Пожалуй, ты права. Пойду-ка я займусь, чем велено. Сказано писать статью — возьму и напишу. — Она вздохнула.

— Вот и умница, — улыбнулась Бетти. — Но будь осторожна. Смотри не влюбись в этого парня.

Клер смущенно рассмеялась.

— Не волнуйся. Я не такая глупая. Это абсолютно исключено.

Стоя в дальнем конце роскошной гостиной Хейзл Ричардсон, Ник лениво наблюдал за разодетой, шумной толпой гостей. Опершись рукой о каминную полку, он смотрел, как царственной, исполненной грации походкой к нему приближается хозяйка дома.

— Королева идет, — шепнул он, стоящему рядом Тиму.

— Да, эта роль красотке Хейзл по душе. И она считает, что ты и твои владения лежат прямо у нее по курсу.

Пустые надежды, решил Ник. У него нет никакого желания попадать в подобную ловушку. Одного раза вполне достаточно, подумал он, вспоминая Джилл. Нет, он не таил зла на бывшую жену. Та никогда не пыталась обмануть его. Она не претендовала на то, чтобы казаться лучше, — избалованная, капризная, эгоистичная женщина. Ошибка заключалась в том, что он проигнорировал голос рассудка и все-таки женился на ней. Увлекшись Джилл, он забыл о здравом смысле и уже не был способен мыслить четко и ясно. Расплата не заставила себя долго ждать: личная жизнь превратилась в поле битвы, изнурительной и бессмысленной.