Не играй с любовью - Энн Пэтрик

— Я сказал редактору, что соглашусь на публикацию очерка только в том случае, если его напишет кто-нибудь из моих сотрудников, — продолжил Ник. — Вот почему я пригласил вас.

— Меня? — Клер была так удивлена, что не могла скрыть этого.

— Да, именно вас. Я хочу, чтобы вы написали эту статью.

— Но почему?

— А почему бы нет? — ответил он вопросом на вопрос.

Смущенная, его реакцией, и пытаясь скрыть это, Клер начала перечислять причины:

— Моя подготовка и характер работы не имеют отношения к журналистике. Я умею отлично составлять отчеты, но у меня нет опыта в написании увлекательных очерков, и мне до сих пор ни разу не приходилось брать интервью.

— Я говорил то же самое, — вставил Тим Сазерленд.

— Однако вы написали статью о докторе Мидлтоне, — сказал Каллахэн, перехватив встревоженный взгляд Клер и не обращая никакого внимания на реплику Сазерленда.

— Это совсем другое дело. Доктор Мидлтон старый друг нашей семьи. Я написала статью из расположения к нему.

— Хорошо, напишите эту статью из расположения ко мне.

Пока он говорил, темное небо прорезала вспышка молнии, и свет в кабинете мигнул. Несколько секунд Клер наблюдала за грозой, пытаясь найти подходящую причину для отказа. Ей было неловко. Возникло ощущение, что Ник Каллахэн чего-то недоговаривает. Что за глупости, пыталась успокоить она себя, но неприятное чувство не проходило. Собравшись с мыслями, Клер проговорила, тщательно подбирая слова:

— Мистер Каллахэн, мне льстит ваше предложение, но мы оба прекрасно понимаем, что я не лучшая кандидатура для вашего поручения.

— Мы с вами не согласны.

Клер мельком взглянула на Тима Сазерленда. Холодный, оценивающий взгляд этого господина, никак не соответствовал дружелюбному выражению лица. Было очевидно, что употребленное Каллахэном местоимение «мы» совершенно не соответствовало действительности. Принять такое предложение, зная, что главный администратор не одобряет ее кандидатуру, означало пойти на большой риск. Что, если она не сможет написать такую статью, которая нужна Нику Каллахэну? Боже, она не может позволить себе совершить ошибку! Работа в этой компании слишком важна для нее.

— Редакцию журнала не беспокоит тот факт, что статья, автором которой явится один из ваших служащих, не будет достаточно объективной? — наконец произнесла она.

— Они собираются публиковать не разоблачение, а всего лишь небольшой очерк.

— Но…

— У редакции нет выбора. Если им нужна статья, они будут иметь дело только с вами. Если нет… — Он пожал плечами. — Публикации просто не будет. — Улыбка осветила его лицо. Как ни странно, но эта дружелюбная улыбка, которая, видимо, была призвана ободрить сотрудницу, на деле заставила ту почувствовать себя еще более неуютно. В этой улыбке было, что-то недоброе. — Я знаю, что делаю. Положись на меня, — вкрадчиво сказал он Сазерленду.

Вид того явно выражал сомнение. Клер вздохнула, и ее тихий вздох утонул в завывании ветра за окном. Покоряясь судьбе, она спросила:

— Когда я должна приступить к работе?

— Как насчет завтрашнего дня? — сказал Каллахэн поднимаясь. Тим Сазерленд последовал его примеру. Оба выжидательное смотрели на нее сверху вниз.

Стараясь не выказать охватившего ее смятения, Клер без поспешности встала со стула. Ник Каллахэн, прощаясь, протянул ей руку, и она после мимолетного колебания протянула в ответ свою. Теплая и гладкая рука крепко, но осторожно сжала ее ладонь. Каллахэн не сводил внимательных глаз с ее лица, и у Клер, возникло внезапное непонятное желание повернуться и убежать.

— Как вы относитесь к поездкам? — Он выпустил ее руку, и Клер схватилась за свою сумочку, как за спасательный круг.

Она тут же вспомнила о матери.

— Я не могу уезжать надолго.

— Я говорю о коротких поездках — максимум на два-три дня.

— Тогда проблем нет.

— Хорошо. Во время нашей совместной работы вы будете получать ежедневные инструкции от господина Сазерленда. Но поскольку в ближайшие два дня он будет в отъезде, я прошу вас встретиться со мной завтра в девять. Сначала мы немного побеседуем, далее на десять часов у меня назначено совещание, и я бы хотел, чтобы вы присутствовали на нем. Затем вы пообедаете со мной. — Он отдавал распоряжения быстро и по-деловому. — У вас есть вопросы?

— Нет.

— Хорошо. Тогда до завтра.

Все, беседа окончена, подумала Клер, совершенно сбитая с толку. Она прекрасно понимала, что вовсе не является лучшим кандидатом для выполнения такого поручения. Даже в ее отделе нашлись бы по крайне мере двое более квалифицированных сотрудников, включая ее шефа. Но Клер понимала и то, что если успешно справится с заданием, то вполне может быстро продвинуться по служебной лестнице. С ее стороны было бы просто глупо отказываться.

Клер быстро вышла из кабинета и не глядя по сторонам прошла, кивнув на прощание секретарше, в холл. Спускаясь на лифте, она прокручивала в голове весь этот более чем странный разговор. В их беседе явно присутствовала какая-то недосказанность, что-то, чего Клер не могла уяснить. Но одно было ясно: за предложением Ника Каллахэна скрывалось что-то еще.

Проследив взглядом, как Клер Кендрик деловито выходит из его кабинета, Ник удовлетворенно улыбнулся. Плиссированная юбка обвивала при ходьбе ее длинные стройные ноги, светлые волосы золотистой волной спадали на плечи. С того самого момента, когда Ник впервые увидел ее — она разговаривала с коллегой, а он проходил мимо, — он был заинтригован. Потом, изучив личное дело Клер, Ник Каллахэн понял, что эта девушка обладает теми качествами, которые ему нужны.

Сегодняшняя беседа сыграла решающую роль. Клер в совершенстве подходила для осуществления его замысла. Она умна, решительна, трудолюбива и предана делу. И в довершение всего девушка была прелестна: с густыми шелковистыми волосами и серо-зелеными глазами. Ее кожа выглядела гладкой и нежной. И в то же время под внешней хрупкостью чувствовалась внутренняя сила.

Вполне довольный, начальным этапом дела, Ник повернулся к Тиму, стоящему у окна.

— Ну, что скажешь? — спросил он.

Тим обернулся с задумчивым видом и пожал плечами.

— Я уже все сказал. Нет смысла повторять, если ты не хочешь меня слушать.

— Я спрашиваю, что ты думаешь о ней? — Ник подошел к окну и встал рядом с Тимом, глядя сквозь завесу дождя на смутные очертания Хьюстона. Зигзагообразная молния прорезала угольно-черное небо.

— То, что я думаю о ней, не имеет значения, — сказал Тим с ноткой раздражения в голосе. — Я хорошо тебя знаю, мой дорогой. Если уж ты задумал что-то, для тебя совершенно неважно, что думают другие. Ты все равно поступишь так, как решил.