Марсианская святая - Сергей Сизарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему они воскресили всего одну Клементину? — спросил вдруг Сэм.
— В смысле? — не поняла собеседница.
— Из цифровой копии ведь можно воссоздать много Клементин зараз? Почему они всегда воскрешают её в одном экземпляре? Не лучше ли сделать тысячу Клементин, тогда они смогли бы вылечить в тысячу раз больше людей. Может, даже очередь будет не нужна. Разве нет?
Похоже, этот вопрос застал его спутницу врасплох. Она прижала ладонь к лицу и наморщила брови. Было видно, как беззвучно шевелятся её губы. Наконец, она собралась с мыслями и ответила:
— Технических ограничений нет, но есть религиозные. Так как душа у человека всего одна, то если создать две физические копии умершего одновременно, то какая-то одна из них должна остаться без души, хотя внешне это никак себя не проявит. Чтобы избежать ненужных парадоксов, принято решение всегда воскрешать человека только в единственном экземпляре.
— Понятно. Выкрутились, называется, — невесело ухмыльнулся Сэм. — Так о чём ты говорила с Клементиной?
— О моей болезни, — напомнила помощница.
— Амнезия? — предположил Сэм.
— Нет, — отрицательно мотнула головой напарница, и на её до сего момента беззаботное лицо легла тень отчаянья:
— Клементина говорит, что я смертельно больна. Моя потеря памяти — лишь один из побочных эффектов стремительно прогрессирующего недуга. Это что-то связанное с неправильной работой мозга.
— Почему бы ей просто не излечить тебя, раз она чудотворница? — спросил детектив.
— Клементина больше не исцеляет. Она прекратила принимать, как только была установлена связь убийств с очередью на приём к ней. Она считает, что только так можно повлиять на преступников. Если приёма больше нет, то они не будут торопиться убивать дальше. У нас будет больше времени их вычислить…
— То есть Клементина просто позволит тебе умереть? — с осуждением в голосе спросил детектив.
— Нет, — поспешно возразила женщина и достала из кармана небольшую белую коробочку. — Она дала мне вот это. Взгляни.
Сэм осмотрел переданный ему предмет — больше всего он напоминал пудреницу с электронным циферблатом, но пудреница не открывалась.
— Что это за штука? — спросил детектив, пытаясь разомкнуть створки.
— Три раза в день звучит колокольчик, и коробочка открывается. Там в специальном углублении лежит таблетка. Я должна её принять. Если я пропущу приём лекарства, то впаду в кому и через некоторое время умру, не приходя в сознание.
— Ты уже принимала таблетки?
— Все три дня.
— Ну и каков эффект?
— Ну, они кисленькие, — призналась спутница.
— Ясно, — кивнул мужчина.
— Господин Бекке… то есть Сэм, — начала помощница. — Я всё думаю, ты так удивился моим рассказам про упокоение души и упоение во плоти. Разве у вас там, на южном полушарии, такого не существует?
— И в помине нет, — подтвердил мужчина.
— Неужели мы, русские, такие развитые? — с надеждой спросила спутница.
— Не думаю, что вы как-то особо развитее нас, — ответил Сэм и, подумав, добавил: — Просто у нас всё по-другому. Мы тоже массово создаём так называемых «демонов» — искусственные интеллекты на основе человеческих личностей. У нас они делают грязную работу в Сети — следят за политическими взглядами населения и формируют их, шпионят за неблагонадёжными, подчищают компромат за корпорациями, структурируют базы знаний и, вообще, занимаются всеми видами проектирования, планирования и аналитики. Адская работёнка, короче. Нам даже в голову не приходит помещать их в бесплатный загробный парк развлечений, да ещё позволять, чтобы они связывались с живыми или общались между собой. Такие-то растраты!
— Но это же жестоко, — заметила собеседница.
— Это, в первую очередь, прагматично. Они ведь не люди, — напомнил Сэм. — Что до воскрешения из цифровой копии, то у нас этого просто нет. Клонирование человека запрещено в любом виде — из высоких гуманистических соображений, естественно. Поэтому вместо клонирования у нас распространена полная киборгизация человеческого тела путём замены всех его составляющих на кибернетические аналоги. Даже мозг делаем искусственный. Это единственный путь персонального бессмертия, доступный у нас, и он очень-очень дорогостоящий. С учётом того, что никакие плотские удовольствия таким полным киборгам недоступны, у них, бывает, съезжает крыша от отсутствия положительного стресса — они расчеловечиваются, начинают крушить, убивать, и их приходится отлавливать и успокаивать навсегда. Даже жалко бывает, ведь это самые достойные члены общества. Люди попроще просто не потянут такие расходы, как кибернетическое тело.
— А ты, Сэм? Ты киборгизирован? — с неожиданным трепетом спросила женщина.
— Я? Нет, — детектив печально усмехнулся. — Но я бедняк, и у меня лишь грёзы.
— Это очень правильно, — горячо одобрила его выбор спутница.
— Почему это? — удивился Сэм.
— Тело — это храм Божий, поэтому Церковью запрещены любые его модификации. Подобное считается смертным грехом. Вечная погибель души, понимаешь? — разъяснила помощница.
— Да уж! Весело тут у вас, — саркастически заметил мужчина. Он хотел добавить ещё что-нибудь, но тяжёлые двустворчатые двери, ведшие в приёмные покои святой, бесшумно отворились, и та же закутанная во всё чёрное женщина объявила:
— Господин Сэмюэль Беккет, постумная святая дева-мученица Клементина Сидонская готова вас принять. Прошу пройти за мной, — женщина в чёрном балахоне перевела взгляд на спутницу детектива. — И ты, сестра, тоже проходи.
Часть 2/30 - Приём у святой
Они шли по длинному коридору и всюду видели женщин самых разных возрастов — от юных девушек до глубоких старух — в чёрных одеяниях, с остроконечными шапками на головах. С шапок на грудь и плечи спускались длинные языки ткани, украшенные религиозными символами и надписями. Белые декоративные элементы в виде широкой полосы, шедшей от шеи до подола, покрывали всю переднюю часть одеяния. Сэм против воли залюбовался — чёрное и белое создавало мощный контраст. Всё было настолько гармонично выполнено, что казалось единым целым.
— Клёвые у них шапки, — шепнул он своей помощнице.
— Это куколи, — уточнила
