Марсианская святая - Сергей Сизарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так ты уже виделась с этой… как её тут называют? Пост… — не смог вспомнить детектив.
— Постумная святая дева-мученица Клементина Сидонская, — с готовностью напомнила женщина. — Да, мы говорили о моей болезни.
— «Постумная» — что это значит?
— Разве вы ничего об этом не слышали? — с сомнением спросила спутница.
— Я с южного полушария, — пояснил Сэм. — Мы практически ничего не знаем о русской половине. Более того, такой интерес не приветствуется. Всё, что нам нужно знать, и так сообщают в новостях.
— И что же сообщают в новостях?
— Ну, в основном всякую чернуху. Их послушать, у вас тут ад кромешный.
— Например? — в глазах женщины зажёгся огонёк любопытства.
— Даже примеров приводить не стану, — не стал вдаваться в подробности Сэм. — К чему пересказывать очевидную ложь? То, что меня до сих пор не освежевали живьём под демонических хохот, уже достаточное свидетельство того, что я правильно сделал, перестав смотреть новостные каналы двенадцать лет назад, так что имей в виду — я полный ноль в местных порядках… А также, в силу моего воспитания и армейского прошлого, имею глубоко въевшиеся предубеждения на ваш счёт.
Женщина понимающе кивнула:
— Жаль, что я потеряла память, господин Беккет. Я действительно хотела бы рассказать вам правду о русской половине.
— Зови меня Сэм. И давай сразу перейдём на «ты», — предложил детектив. — Нам ведь работать вместе. Не люблю я эту особенность дженерика, что тут можно выразить десять степеней уважения к собеседнику. Мой родной язык — английский, и я как-то всю жизнь обходился одним «ты».
— Хорошо, Сэм. Вы… То есть ты, — тут же поправила себя женщина. — Ты спрашивал, что значит титул Клементины?
— Да.
— «Постумный» значит «после смерти». Когда-то давным-давно Клементина была обычным человеком, который живёт всего один раз — как ты и как я. Да практически как все люди. Когда она погибла на войне, то за благие деяния её причислили к лику святых. К счастью, незадолго до своей гибели Клементина была упокоена во плоти, поэтому церковь решила её возродить. Поэтому она и называется постумной святой, то есть святой, живущей уже после своей смерти, с разрешения и по милости Экзархии, — помощница улыбнулась, довольная тем, как хорошо у неё получилось всё растолковать, но Сэм, похоже, не был удовлетворён её рассказом.
— Подожди-подожди, нынешняя Клементина — это какой-то клон той самой первой Клементины, да? — спросил он.
— Нет, — мотнула головой женщина. — Позволь, я объясню. Наша церковь, Вселенская Церковь Спасения, разделяет два понятия — «упокоение души» и «упокоение во плоти». Все крупные храмы ВЦС снабжены специальной аппаратурой, которая снимает копию личности верующего во время каждой процедуры исповеди и причастия. Эта копия хранится в центральном компьютере храма до тех пор, пока верующий не умирает. После смерти человека копию его личности пересылают на центральный сервер ВЦС, находящийся на Земле, где эта копия ведёт загробную жизнь в виде искусственного интеллекта — общается со своими покойными родственниками и другими умершими, и даже может связываться с нашим миром, миром живых, через специальный интерфейс. С дозволения Церкви, в определённых случаях, родственники покойного могут позвонить ему с обычной болталки, чтобы… ну, например… узнать пароль от счёта в банке, к примеру, или получить ценный жизненный совет.
— Ого! — только и смог сказать Сэм.
— Такое упокоение души — совершенно бесплатное и доступно всем прихожанам, — продолжила объяснять помощница. — Но есть ещё один вид упокоения, которого удостаиваются только избранные, за особые заслуги перед Церковью. Это «упокоение во плоти». Для него уже нужна специализированная аппаратура, которая установлена только в самых крупных храмах. При таком упокоении снимается не только копия разума человека, но и копия его телесной оболочки. Обычно это делается, как можно раньше, пока тело ещё молодое. После смерти, по решению Экзархии, такой человек может быть восстановлен из цифровой копии, то есть, воскрешён, если говорить церковными терминами, чтобы прожить в нашем мире ещё одну жизнь на благо Церкви. Такого человека называют «постумным», добавляя количество имевших место воскрешений. Например, «трижды постумный экзарх Марса Феокрит Сидонский».
— Погоди-погоди, — остановил её Сэм. — Но какой смысл в таком воскрешении? Вот ты сказала, что стараются снять копию тела, пока оно ещё молодое. Так? Допустим, сняли копию, когда человеку было тридцать лет. Он дожил до девяноста и умер. Восстановили его из копии, но ведь эта копия — копия тридцатилетнего! Он не помнит те шестьдесят лет жизни, которые прошли после снятия копии. Получается, весь жизненный опыт насмарку? Столько всего могло случиться за эти годы. Всё надо узнавать заново?
— Ничего не надо узнавать заново. Ты забыл про «упокоение души». Это еженедельное снятие текущей копии разума человека во время процедуры исповеди и причастия. Вот почему верующим не стоит их пропускать. Если человек, который когда-то был упокоен во плоти, умирает, у Церкви есть копия его разума недельной давности. После того, как будет восстановлена его телесная копия, в молодое тело запишут разум старика. И постумный человек заживёт себе дальше. Всё, что он потерял — это память о нескольких днях, предшествовавших его смерти. Невелика потеря!
— Но каково сознанию старика будет оказаться в теле себя же молодого? Разве не будет дискомфорта?
— Если подумать, то это лучшее, что может случиться с человеком — мгновенно помолодеть на десятилетия, — сказала напарница убеждённо. — Если какой-то дискомфорт и будет, то он быстро пройдёт, а преимущества юного тела — налицо.
— Да уж! Однако, — Сэм задумчиво прошёлся по холлу. Было о чём поразмыслить.
Его спутница радостно улыбалась. Она была довольна собой.
— Значит, Клементина Сидонская тоже? — неоконченный вопрос Сэма повис в воздухе.
Женщина отреагировала мгновенно. Сунув руку в набедренный карман платья, она достала своё болталку — трубочку, размерами и формой повторявшую старинную авторучку, и активировала её, нажав кнопку на торце. В воздухе перед ней появилось голографическое меню.
— Я знала, что тебе будет интересно, — сказала она перед тем, как вслух прочесть текст, выведенный болталкой на призрачный экран, появившийся рядом с её корпусом:
— Сто лет назад Клементина Сидонская была
