Продавец мечты. Книга первая - Дмитрий Стародубцев

Этот исторический пролет сквозь стеклянную крышу бассейна, такой освежающий, такой адреналиновый, возможно, развернул мою жизнь на 180 градусов — по крайней мере предопределил многие из грядущих событий...А вообще-то замечательно: только две недели назад я лежал в кардиоцентре с сердечным приступом, а сегодня живу полноценной любвеобильной жизнью, да еще и исполняю фантастические трюки, словно заправский каскадер. Великолепное начало нового дня, мать вашу!

Вода вокруг меня помутнела от крови — я и сам понял,что порезал плечи и спину.

— Смотри, плывет! Я же тебе говорил — говно не тонет!

В помещении появились двое. Ба! Я их сразу узнал. Вот этот, высокий, как баскетболист NBA, исполин с тяжелыми скулами и насмешливо-гестаповским взглядом — Данила. Он не терпит обращения к нему без отчества и мечтает открыть ресторан на Большой Ордынке, для чего копит пятьсот тысяч долларов. А вот этого щуплого, но с ловкой фигурой, зовут Руслан, он чеченец. Внешне спокойный и рассудительный, как вековая мудрость его народа, Руслан на самом деле способен в одиночку решить такие задачи, которые не под силу и взводу данил. У него большая любовь-морковь с красивой по его меркам русской девушкой, но отец из аула против, а возлюбленная отказывается присягать Корану. По визиткам оба — старшие консультанты в компании «Газпром нефть», но по жизни вкалывают на г. Хабарова и тождественные ему хитромудрые структуры. Оба одеваются в «Hugo Boss man» (оборот компании около 1,67 миллиардов долларов в год), только Данила надел, и можно на подиум, а Руслан без конца укорачивает и подгоняет — и все равно весь пузырится, как новобранец, впервые напяливший обмундирование. Я знал, что рано или поздно они сюда заявятся.

— Рафаэль Михайлович, вылезай, а то весь бассейн кровью загадишь! — ухмыльнулся Данила.

Он, ублюдочная морда, пытался держаться генералом, но слепому было видно, что роскошная обстановка, в которой он оказался, давила на его могучие плечи. Полуколонны из песчаника, светильники «Lampada in Vetro», которые я припер из Венеции, изысканные фрески из коллекции «Palazzo» (как ни странно, цифровые полотна, хотя выглядят так, будто вышли из-под кисти старого мастера), а в центре событий — сам бассейн: вы- разительный, извивающийся силуэт, каскад ступенек, подводные «диваны», комплекс SPA, водопад «Кобра» и «океанская» подводная впадина для ныряния, в которую я и угодил, прилетев сверху. Чаша бассейна отделана покрытием «Diamond Shine» цвета «королевский бриллиант» с трехмерным эффектом, отчего вода становится выпуклой, темно-голубой, с переливающимися блестками. А у соседей такого нет!

Презрительность, с которой Данила озирался, говорила о том, что он обескуражен. Он обнаружил на плетеном лежаке пульт, нажал первую попавшуюся кнопку, и сразу же в помещении вспыхнул изумрудный мир, вода воспламенилась волшебным свечением, а из пасти «Кобры» ( 75’000р. по безналу) забил водопад.

Я опасливо вышел из воды, набросил на ободранные плечи «пляжный» халат.

— Во сколько тебе все это обошлось? — полюбопытствовал Данила, продолжая играться с пультом.

— Что вы тут делаете? — осторожно возмутился я. — Как вы попали в дом? Зачем скинули меня? Я же мог убиться!

— Николай Александрович просил передать, что, если ты сегодня не погасишь долг, он придет помочиться на твой труп, — невозмутимо объяснил Руслан.

Пожалуй, это еще не все. Возможно, будут бить. Это не виброзвонок, просто твой телефон трясется от страха.

— Я не понимаю, неужели нельзя было элементарно договориться о встрече, приехать по-товарищески, пообщаться? Я бы стол накрыл, девчонок подрисовал...

Я думал о том, что ремонт крыши бассейна влетит мне в копеечку, о том, что жестоко отомщу Хабару и его пигмеям за нанесенное оскорбление, и о том, что мне сложно будет объяснить Вики появление в спальне этих подонков.

Данила:

— Мы с тобой уже договаривались две недели назад, а ты слинял куда-то!

Он взял с барного столика бутылочку «Perrier», откупорил и опустошил из горла. Его самоуправство меня просто взбесило, тем более что это была последняя бутылка, и я о ней ласково думал за минуту до происшедшего. Когда все вокруг плавится, не помереть позволит только минералочка «Перье»! Хотя мне больше нравится вот это: «Перье» — это сумасшествие» («Perrier c'est fou»), где в «материнском» французском восприятии явственно угадывается созвучие слов fou (сумасшествие) и eau (вода).

— Данила Константинович, ты не прав! Я не слинял, и не куда-то! Я лежал в клинике с ИНФАРКТОМ МИОКАРДА! И справка у меня есть! Еле выжил!

И я начал пересказывать свои больничные мытарства, в красках живописать свои физические и духовные страдания, взывать к милосердию, сыпать доводами и вдогонку перечислять свои многочисленные расходы, связанные с содержанием офиса и сотни оглоедов. Я врал и извивался, развел бурю в стакане воды, превратился в саму Правду — голую, беспощадную, непререкаемую, горькую, истинную в своем суровом и неопровержимом совершенстве. © А когда я убеждаю убедительно, мои убеждения убеждают.

Впечатлительный Данила заметно проникся моими речами, но черствый Руслан, в отличие от партнера, доверял только своим глазам. Полное отсутствие пространственного мышления!

— Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ДЕНЬГИ! — рекламным воззванием отчеканил вайнах. — Или деньги, или...

— Знаю, знаю, Хабаров придет помочиться на мой труп, — перебил я этого злобного карлика.

Данила:

— Кстати, ты хвастался, что у тебя септик — как двухкомнатная квартира?..

Я сижу в септике. Мой септик — это вмурованный в землю на краю участка бетонный «двухкамерный» бункер с двумя люками, в него поступают бытовые стоки из дома. Я по пояс в «крупных фракциях» и по горло в «осветленном верхнем растворе». Короче, я в говне. И проблема моя в том, что я давным-давно не вызывал ассенизационную машину, которая выкачала бы густой осадок со дна септика. Мои мучители спустили меня сюда на веревке и теперь заглядывают сверху в люк и морщат носы. Я не достаю ногами до дна и, когда они с хохотом отпускают веревку, окунаюсь с головой в нечистоты. Садисты!

— Руслан, пойдем горло промочим чем-нибудь, — затевает недоброе Данила. — Заодно с его шлюшкой поворкуем. А его закроем. Пусть потоксикоманит...

— Это не шлюшка! — возражаю я, отплевываясь.

Руслан:

— А кто, жена?

— Нет... Жена на Канарах с подругой... Любовница...

Данила принимается привязывать веревку к ручке люка:

— Пойдем Руслан. Эй, Рафаэль Михайлович, не дергайся, а то веревка отвяжется — засосет на фиг!

«Деспотизм придумал пытку, чтобы отнять у человека последнее право — право молчать», — изрек однажды не очень-то молчаливый французский лексикограф и философ Буаст Пьер (1765–1824).

— Вытаскивайте! — не выдерживаю я. — Деньги в доме...

Далее мы расположились в моей гостиной на первом этаже (75 м2) и угощались «Джонни Уокер Блэк Лейбл» (мировой лидер продаж в категории «де-люкс»). Вернее, пил я и подливал бабуину Даниле, а Руслан отказался — не пьет и за рулем. Хотя я уже принял душ, от меня все равно пованивало. В комнате играли в салки солнечные зайчики.

— Где деньги? — напомнил сын своего народа.

— Сейчас принесу, дай отдышаться!

Данила:

— Не торопи его, Руслан, все в порядке... Так во сколько тебе этот бассейн обошелся?

Этот гондоша, конечно же, решил, что дело в шляпе, и развалился на диване итальянской фабрики в позе Бенито Муссолини, попирая башмаками мой иранский шелковый ковер работы известного мастера Казми. Хабаров наверняка обещал Даниле, если они выбьют из меня долг, большущий куш — тысяч двадцать зеленых, не меньше, и в этом случае заветная мечта о собственном ресторане на Большой Ордынке приблизится к нему еще на один широкий шаг.

— Триста тысяч... — вяло ответил я.

— Ого! — изумился Данила. — Ровно столько, сколько ты должен Николаю Александровичу! Надо было у тебя этот бассейн в залог забрать, пока не рассчитаешься. Вот бы мы повеселились!

Здесь Руслан впервые изобразил улыбу уголком узких губ.

— Есть одна проблема, — напустил я туману, и мои оппоненты мгновенно напряглись, отчего солнечные зайчики на стенах застыли в ужасе. — Мне не хватает тысячи долларов...

— Завтра донесешь, — облегченно отмахнулся Данила, поставив себя обратно «на предохранитель».

— Нет, я хочу отдать все сразу. Хватит, я больше не собираюсь в говне купаться!.. — И тут, выдержав нагнетающую паузу и изобразив запутанные переживания, я предложил моему размякшему от выпитого «дуче»: — Данила Константинович, одолжи мне штукарь на три дня. Я верну вдвое больше. Ты сам подумай: сто процентов за три дня! И Николай Александрович порадуется: принесли все до копейки, молодцы! Он сам полгода вхолостую парился, а вы с первой попытки взяли высоту.