Влюблённое зеркало. рассказы - Ирина Жадан

Тамара сидела вялая от повышающейся температуры. Ее решили отпустить домой. Она была и рада, и немного расстроена: хотелось посидеть со всеми. Лорд Горинг подошел к ней и сказал:

– Идите. Не расстраивайтесь. Что касается чая, то я как-нибудь приготовлю его лично для Вас.

Она просто посмотрела на него, устав иронизировать.

– Чай вдвоем? Это старомодно.

– А я вообще старомодный, – он улыбнулся и проводил ее до двери.

В парк она больше не пошла.

Через неделю, когда от простуды остался только насморк, она вышла на работу в институт. Там затеяли ремонт. Руководство намеревалось после сокращения сдать весь этаж в аренду. Ремонт делали силами сокращенных. Олег и Паша таскали мебель и огромные кадки с лимонными деревьями. Галя с Тамарой мыли полы и двери. Лорд Горинг был в командировке.

В обед все сидели за единственным столом посреди полупустой комнаты. На полу еще были заметны следы побелки. Окна без портьер казались огромными.

Глядя на грустную Тамару с распухшим носом и слезящимися глазами, Паша спросил:

– Ну, что там у тебя с работой?

Тамара махнула рукой и закашлялась.

– Я придумал: пеки торты.

Тамара посмотрела на него изумленно. Олег подхватил:

– Томка, ты будешь великолепно смотреться! Прикинь: идешь ты по Первой Линии, нарядная, веселая, с тортом в руках. Торт в виде корабля с алыми парусами. Ты – как живая Ассоль. Все оглядываются и… покупают!

– Ассоль?

– Нет… Прости.

Она сделала вид, что хочет щелкнуть его по носу.

Лорд Горинг приехал на два дня и снова уезжал. Собирая для него техническую документацию, Тамара немного расстроилась. Галя сделала последний чертеж; Тамара сложила все и отнесла ему на стол.

– Спасибо, – он посмотрел на нее и опустил глаза.

Она кивнула и отошла.

***

Началась последняя неделя. На всем этаже был полный разгром. В комнате оставались только шкафы со старыми альбомами и тумбочка с телефоном. Тамара сидела у телефона и звонила по объявлениям. Все было безрезультатно: или уже занято, или ее данные не подходили.

Галя подала ей газету с красной отметкой. Известной в городе фирме требовался переводчик с высшим техническим образованием. Тома покачала головой: столько лет без практики! Галя настаивала:

– У тебя же есть право преподавать «машины» на английском! Вспомни свой диплом!

– Ну да, я была последней идиоткой, защищая «Орбитальный генератор» на языке Шекспира и Бернса.

Галя трясла ее за плечо:

– Ты же и здесь работала с патентами США!

– И Великой Британии! – Тамара встала по стойке «смирно» и запела: «Правь, Британия!»

Резко оборвав гимн, она взяла газету и набрала номер.

Против ожидания, ей назначили встречу в резиденции главы фирмы. Район оказался дальним. Нужен был целый день. Договорились на понедельник – она будет уже совсем свободна.

Настал последний день.

Тамара, отчаявшись собрать всех вместе, ходила по этажу и прощалась.

Лорд Горинг уже приехал.

Она подошла к нему, когда он пытался открыть угловое окно, замурованное навеки. Ребята выносили оставшиеся шкафы.

Услышав ее голос, он отряхнул руки и повернулся к ней. На щеках теплел темный румянец.

– Прощайте, Дмитрий Андреевич. Я ухожу.

– Совсем?

– Совсем.

– Тамара!

– Да.

– Нет, ничего.

Она посмотрела в сторону и улыбнулась.

– Дмитрий Андреевич!..

– Да, Тамара.

– Вы ведь не хотите, чтобы я уходила.

Он молчал.

Перешагнув паузу, как ручей на асфальте, она добавила:

– И я не хочу…

Он чуть поднял голову, прислушиваясь.

– …чтобы я уходила…

Глаза их медленно встретились.

Шумно вошли ребята, стали двигать к выходу последний шкаф.

– Тамара, позвоните мне на следующей неделе, – поспешно сказал Горин.

Тамара повернулась к ребятам:

– Пока, амигосы. Встретимся в центре занятости.

Все кисло улыбались.

Она хлопнула дверью и побежала вниз.

В понедельник, добравшись на автобусе до названной по телефону остановки, она прошла по незнакомой улице и увидела на площади «замок». Свернув за ближайший дом, она достала из сумки парадные туфли, переобулась, поправила прическу и подкрасила губы. Все.

У входа ее встретил статный охранник в берете. После необходимых формальностей, он пропустил ее внутрь.

Не слыша своих шагов, она поднялась по сумрачной лестнице, устланной темной дорожкой, и вошла в приемную. Большеглазая секретарша с безукоризненной фигурой доложила шефу о Тамаре. Он сам вышел навстречу. Тамара увидела чуть жестокое лицо в лучших традициях Голливуда и умные холодные глаза.

Они прошли в кабинет.

Его фиолетовый костюм сверкал клубничной искрой. Тамаре это что-то напомнило, но нельзя было отвлекаться на мелочи.

Он пригласил ее сесть лицом к окну и сел сам к затененной стороне стола.

Перечисляя все, что могло ее выделить среди других претенденток, она вспомнила, как после собеседования ее когда-то пригласили дилером на только что возникшую биржу в Санкт-Петербурге. Может, и здесь повезет.

Говоря, она слышала, как ее голос бесследно тонет, лишь достигая тяжелых портьер, мягкой мебели и толстого ковра.

Хозяин встал. Она тоже поднялась, умолкнув.

Он подошел, не потрудившись прервать затянувшуюся паузу.

– Я беру Вас, – это прозвучало довольно двусмысленно.

Тамара предпочла этого не заметить.

Выдержав его взгляд, она попрощалась и вышла в приемную.

Секретарша оглянулась на дверь и спросила:

– Как решился Ваш вопрос?

– Положительно, – ответила Тамара.

– Постойте.

Тамара подошла ближе. Секретарша быстро сказала:

– Вы достаточно хорошо представляете, в чем будет состоять Ваша работа?

– Думаю, что да.

– Вам придется находиться на работе почти все время. Здесь; на встречах, на банкетах, в гостинице. Вы понимаете? Днем и ночью. Вам это подойдет?

– Думаю, что нет.

Дверь открылась, и он вышел в приемную. Секретарша с отсутствующим видом поливала цветы. Скользнув по ней взглядом, он повернулся к Тамаре и улыбнулся. Тамара не улыбнулась и вышла.

Охранник у выхода медленно подошел и стал возиться с замком. Повернув голову, он посмотрел Тамаре в лицо, придерживая все еще закрытую дверь. Встретившись с ее отчаянным взглядом, он нехотя отворил решетчатую калитку и выпустил ее.

Отойдя подальше, она переобулась и побрела по тенистой аллее.

К ногам подкатился мяч. Она повернула голову, увидела остановившегося в нерешительности вратаря и дальше – всю шумливую команду; улыбнулась им и звонко пнула мяч, не жалея старых туфель.

На углу дома висел телефон. Тамара подошла, вздохнула поглубже и набрала знакомый номер. Никто не отвечал. Тамара глянула на часы. Был перерыв. Уже отняв трубку от уха, она услышала голос лорда Горинга:

– Да.

– Это Тамара. Есть новости?

– Да.

– Хорошие?

– Да, – в его голосе она заподозрила что-то чудесное.

Замерев сердцем, она спросила:

– Какие?..

– Тамара… Приезжай. Сейчас.

Она закрыла глаза, улыбаясь.

– Вы уже приготовили чай?

– Я успею, пока ты доберешься.

– Еду!

Она повесила рубку и быстро пошла к остановке.

Болтаясь в старом автобусе, она смотрела в окно. Солнце согревало ее сквозь пыльное стекло.

На рынке надо было сделать пересадку. Она соскочила с автобуса и нырнула в толчею людей и машин. Светофор не работал. Автомобили столпились; людской поток обтекал их, отливая от проносящихся по Первой Линии машин.

Тамара пропустила плывущий троллейбус и стала догонять последних пешеходов. Слева раздался шорох. Она еще увидела напряженное лицо и азартные глаза.

***

…Чай остывал на свежевымытом подоконнике.

Аквамариновая лошадь

Рекламный ролик сотовой связи. Ретро.

Весна. Цветущая поляна в диком пригородном лесу.

Из темных зарослей на поляну выбирается Кулисс – оруженосец странствующего рыцаря Кроланда. Он падает на траву и тяжело вздыхает.

Следом на поляну выходит сам странствующий рыцарь Кроланд. Его мечтательный взгляд обращен к небесам. Он бормочет стихи, взмахивая в такт рукой, бредет по поляне, спотыкаясь о пни. Стучат меч, гитара, кастаньеты, челюсти.

«О прекрасная Надинда!» – вдруг вскрикивает Кроланд и падает на колени. Кулисс просыпается и кричит, дико озираясь. Кроланд продолжает: «Умру! О прекрасная дама Надинда!».

Кулисс садится на траву и причитает: «Не умирайте, хозяин! Время обедать! Настоящие рыцари сначала обедают, потом умирают».

Кроланд прислушивается к нытью Кулисса. Немного подумав, Кроланд бодро распоряжается: «Слуга! Неси этот.. походный…». Кулисс опрометью вскакивает и откуда-то из зарослей приносит корзину с едой. «Презренный раб низменной прозы! – кричит Кроланд. – Я сказал – принеси мой походный гроб!».