Небоскребы магов - Гай Орловский

Он тоже пару раз мазнул по мне взглядом, слишком бесстрастным и равнодушным, чтобы я вот так взял и поверил в его безразличие, а дальше смотрел только на королеву, в то время как я с простодушием дикаря рассматривал остальных членов Тайного Совета.

Королева все-таки рассуждает здраво: в небольшом королевстве нет смысла раздувать штат и плодить департаменты, потому управленцев не просто мало, но большинство еще и совмещают несколько должностей.

Глерд Иршир, начальник городской стражи, поймал взгляд королевы, поднялся уже с поклоном.

— Ваше величество?

— Говорите, — велела она.

Он заговорил расчетливым голосом:

— Хотел бы обратить внимание на участившуюся поимку опасных людей… непонятного происхождения. Да, уже здесь в Санпринге, по эту сторону городской стены. Вооружены кинжалами и стараются подобраться поближе к вашему дворцу, ваше величество.

Кливард буркнул:

— Что значит «непонятного»?

— Не удалось установить не только личности, — ответил Иршир ровно, — но даже откуда прибыли. Есть догадки, что половина вовсе не из Нижних Долин. У одного отобрали арбалет, трое были с усиленными луками.

Брандштетгер нервно побарабанил кончиками пальцев по столешнице.

— Еще их недостает!

Джуэл спросил настороженно:

— А кто еще?

— Затихший было, — ответил Брандштетгер нехотя, — разбойник по прозвищу «принц Роммельс» начал, по слухам, переходить в наступление.

— Начал, — уточнил Джуэл, — или не начал? А что такое «переходить»?

— На отдельных участках, — пояснил Брандштетгер резко, — активизировались его люди. Некоторые деревни уже выплачивают ему дань, что недопустимо, от налогов в королевскую казну их никто не освобождал.

Джуэл смолчал, а помалкивающий Мяффнер сказал несчастным голосом:

— Двойной гнет крестьянам никак не выдержать. Начнутся бунты.

— Против Роммельса?

Мяффнер вздохнул.

— Всегда во всем винят власть. Так что скоро ждите отказы платить налоги. И будут правы. Если власть не может защитить, за что люди должны платить?… Ваше величество, не пора ли дать полномочия глерду Брандштеттеру на полное очищение от этой заразы?

Она не ответила, вперила острый взгляд в глерда Иршира:

— Вы уверены, что пойманные с оружием в руках вокруг дворца… не наши подданные?

— Часть наших, — ответил он с неохотой. — Ваше величество, золотые монеты легко делают наших ненашими и наоборот!

Мяффнер покряхтел, сказал совсем упавшим голосом:

— Мне стыдно это говорить, а глерд Кливард, сообщивший мне это, вообще не может выговорить вслух… но ряд высших глердов не просто желают вашего замужества с королем Антриасом, а даже, осмелюсь сказать, называют его будущим королем Нижних Долин!..

— Возмутительно, — громыхнул мощным голосом Брандштетгер, но остальные почему-то промолчали.

— Вот так вслух и называют? — уточнил Джуэл. — Наверное, в своем тесном кругу?

Мяффнер кивком переадресовал вопрос Кливарду. Тот ответил нехотя, едва размыкая губы:

— Но называют же.

— Странно, — протянул Джуэл, — что вы слышали своими ушами… Гм… наводит на размышления. Надо подсказать глерду Ирширу, чтобы вас хорошо обыскивали перед входом во дворец.

Кливард огрызнулся:

— Меня и так обыскивают! Вы на что намекаете?

— Намекаю? — удивился Джуэл. — Я сказал, чтобы обыскивали хорошо. Очень хорошо и старательно!.. Кстати, а что скажет наш самый молодой член Совета?

Все взгляды уперлись в меня. Я смолчал, Джуэл не главный, пусть не распоряжается, перевел взгляд на Мяффнера, тот понял, кивнул.

— Глерд Юджин?

Я ответил предельно почтительно:

— С таким составом Совета ее величество может спать спокойно. Я имею в виду, при таком составе. Уверен, вы примете решение, что в два счета ликвидирует все угрозы.

Кливар поморщился.

— Глерд, вы слишком старчески осторожны для своего возраста.

— Что вы, — возразил я, — я просто преисполнен величайшего почтения перед мудростью собравшихся глердов. Все такие важные, величественные, умные!.. Вот я и замер, как мышь под полом. Еще никто из вас не высказал такую важную и новую мысль, что лошади кушают овес и сено?… Странно.

Глерд Джуэл поднялся, красивый, импозантный и с благороднейшей внешностью, настоящий дипломат, и, упираясь обеими руками в столешницу, произнес с безукоризненной холодной вежливостью:

— Если ее величество примет предложение о замужестве со стороны короля Антриаса… или короля Кельмии доблестного Бриана Гульбера, то… как ни скорбно это признать, династия Орнидов прервется. На троне воцарится новая династия.

Мяффнер спросил враждебно, что для него настолько непривычно, даже королева вместе со всеми обратила на него взгляд, полный изумления:

— К чему вы ведете, глерд?

— Хочу напомнить, — договорил Джуэл так же холодно, — что династия Орнидов в любом случае прервется, выйдет ее величество замуж или нет. Просто в первом случае на трон сядет король соседнего государства и все удержит в железной длани, а во втором… начнется кровавая распря, борьба за трон между знатными родами.

Все промолчали, наконец Кливард пробормотал с огромной неохотой:

— Глерд Джуэл прав. Мы сами понимаем, что прав, только признавать не хотим. Но это же ясно.

Мяффнер сказал с непривычной для него резкостью:

— Что вам ясно?

Кливард сказал, обращаясь мимо него к королеве:

— Ваше величество, как это ни горько признавать, но все же целостность королевства важнее.

Она покачала головой.

— Целостность королевства?

Он слегка смутился.

— Можно будет заключить отдельный договор насчет… как бы ваш жених гарантирует, что интересы вашего величества будут соблюдены…

Она горько улыбнулась.

— Мои интересы? А у меня есть свои интересы?

Кливард промолчал, вопрос щекотливый, но веско и уверенно сказал Джуэл:

— Интересы вашего королевства, ваше величество.

Королева не ответила, все тоже молчали, момент очень неловкий, а я сказал учтиво, но достаточно громко, чтобы услышал даже дремлющий в уголке престарелый Финнеган:

— Мне как-то неловко слышать, что это королевство принадлежит ее величеству Орландии, потому, дескать, это ее проблемы. Мне все-таки казалось, что это наше королевство. Тем более ваше, глерд Джуэл, если ваш род, как вы утверждаете, самый древний в Нижних Долинах.

Я снова принял самый смиреннейший вид почтительного слушателя. На меня косились с неудовольствием, Мяффнер поднялся и сказал суетливо:

— Давайте успокоимся, а то здесь уже будто зажгли все камины. Мы все заинтересованы, чтобы сохранить королевство в таком виде, в каком оно… пребывает.

— Иные времена, — напомнил Кливард, — иные песни.

Глерд Брандштетгер сказал строго:

— Это не значит, что мы должны петь чужие песни.

Королева поднялась, и все разом встали так поспешно, словно не величественные глерды, а солдаты первого года службы.

— О моем решении сообщу позже, — произнесла она. — Всех благодарю за честное и откровенное обсуждение. Все свободны.

Я вышел вместе со всеми, уходили по два-три человека, Что-то тихонько обсуждая, я уловил кивок Мяффнера, подошел, он долго молчал, пока все разошлись, так же молча спустились на пару этажей.

Мяффнер часто вздыхал, то и дело вытирая платочком потный лоб, наконец заговорил, стараясь почему-то не встречаться со мной взглядом:

— И что скажете вы?

— Дельное обсуждение, — ответил я осторожненько. — Сразу видно государственных мужей. А я что… вернусь в свой замок, я же за него отвечаю?… Надо бы, наверное, пообщаться с принцем Роммельсом, он где-то неподалеку. Почти в моих землях.

Он насторожился.

— Зачем?

— А если, — сказал я, — предложить ему вариант официальной оппозиции?… А его армию поставить под… гм… копье и отправить на фронт?… А ещё — в каких отношениях ее величество с королем Дронтарии? Там хто, кажется… Астрингер?

— Он, — подтвердил Мяффнер несчастливым голосом. — К сожалению, отношения не очень… Он когда-то сватался к ее величеству.

— И… как?

— Получил твердый и недвусмысленный отказ.

— Обрадовался? — спросил я.

Он грустно усмехнулся.

— Должен бы, но, похоже, обиделся. Странно, короли обижаться не имеют права. Это не погосударственному.

— Если король обижается, — сказал я, — значит, у него в королевстве все хорошо. Может себе позволить. Но это значит, он еще не знает, что его королевству уготована судьба быть захваченным Уламрией и Опалоссой. Пожалуй, нужно срочно сообщить ему такую радостную и взбадривающую новость. Уверен, он возжелает так же срочно восстановить дружбу и сердечное согласие с ее величеством.