Божественная интермедия - Алексей Черных
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коль она неосторожно
И бездумно закутила.
Стоило б глубокой ночью
Сделать вылазку лихую
Да порвать врага на клочья,
Перерезать всех втихую.
Но, испуганные видом
Громких вражеских гуляний,
Осаждённые забито
Ждали божьих воздаяний.
Били лбы свои о землю
И молились с исступленьем.
Те, чей разум глухо дремлет,
Поддаются отупенью.
Обе стороны конфликта
Явно не желали биться.
Олимпийского вердикта
Ожидали что ль, ленивцы?
Люди словно разучились
Что-то думать или делать,
Коль пред тем не заручились
Божьей помощью умелой.
Боги же — на то и боги,
Чтоб не ведать глупой лени,
Чтобы вялостью убогой
Не страдать до ожирений.
Им, конечно ж, восхотелось
За столетья беспробудной
Скуки хоть каким-то делом
Скрасить серость сонных будней.
Вот такая обстановка
Неожиданно сложилась:
Боги — развлекались ловко,
Люди — ждали божью милость.
С мерзким качеством извека
Род людской сосуществует:
Перед ленью человека
Даже божества пасуют.
14
Но всегда найдётся кто-то,
Не желающий безделья;
Тот, кто предпочтет работу
Безудержному веселью;
Тот, кто выберет сраженье
Вместо длительной осады;
Тот, кто славен ярким рвеньем,
А не яркой буффонадой.
Было в войске два героя,
Два вождя из царской рати,
Кто не только для разбоя,
Но и славы вящей ради
К войску присоединился
И остался не доволен
Тем, что царь остановился
И не рвался в битву боле.
А в царе угасли мщенья
Ярость и тоска разлуки.
Не желал он возвращенья
Им утраченной супруги.
Даже самая из самых
Ярких, писаных красавиц
В облаченьях шёлкотканых
Похвалы и звонких здравиц,
Даже этакая фифа
Может надоесть мужчине,
Если в серой бытовщине
Будней жизнь его тосклива.
Не вникая в суть и сложность
Мыслей, свившихся упруго,
Царь оттягивал возможность
Встречи со своей подругой.
15
Но героев не волнуют
Приземленные мотивы,
Что в мозгу дистиллирует
Лидер их неторопливый.
Им, героям, только слава
Ощутимо греет душу,
Им бездействие — отрава,
То, что их гнобит и душит.
Эти два вождя собрали
Храбрецов своих отрядов,
Чтоб они им подсказали,
Как сражаться дальше надо.
Если в лоб не получилось
Город штурмом взять, то значит,
Нужно хитрость вместо силы
Применить для сей задачи.
Сделать вид, что их отряды –
Пусть то выглядит не круто –
Безуспешную осаду
Прекратили почему-то.
Например, болезнь сморила:
От еды и водки местной
Всех поносом прохватило,
Что в их случае уместно.
Или круче: притвориться,
Что чума или холера
В войске царском веселиться
Приготовилась без меры.
Словно мошки на рассвете
Заклубились мысли роем.
Хитрость, следует отметить,
Так не свойственна героям.
Тут скорей всего подсказки
К ним с Олимпа поступали,
Где резвясь и без опаски
Божества интриговали.
Так совет определился
С планом, хитростью рождённым.
Стали ждать, чтоб царь упился
Вновь до чёртиков зелёных.
16
И они недолго ждали
Наступленья жаркой пьянки,
Где герои наши стали
Сердцем бешеной гулянки:
Веселились всех сильнее,
Пели песни басовито.
И старались, чтоб быстрее
Напились и царь и свита.
А когда совсем стемнело,
Под прикрытьем пьяных криков
Часть отрядов очумело
Отступила строем диким.
Не поняв, зачем стараться,
Почему среди застолья
Их заставили расстаться
С выпивкой и хлебом-солью.
Это храбрецы, сославшись
Будто бы на указанье,
Что им царь отдал, начавши
Оголтелое гулянье,
Объявили всем, что войско
От столицы отступает.
Не бежит, а по-геройски
Дислокацию меняет.
Все, кто мог идти ногами,
Отступили и не в духе
Притаились за холмами
Близлежащими в округе.
Кто не смог покинуть лагерь
После принятых напитков,
Те валялись, бедолаги,
Средь разбросанных пожитков
И средь лагерных остатков,
Словно трупы, в беспорядке
Брошенные в жутком страхе
Как свидетельство о крахе.
Так они непроизвольно
Стали частью представленья,
Что являло бесконтрольный
Беспорядок отступленья.
17
Осаждённые с рассветом
Удивлённо оглядели
Лагерь брошенный зачем-то
Без причин и явной цели.
Чернота кострищ кургузо
Вилась редкими дымками
И носился вяло мусор
Меж поблекшими шатрами.
Кто в различных заварушках
Побывал не раз, тот знает,
Что бесплатный сыр в ловушках
По традиции бывает.
Жизнь как есть на этом свете
Не бывает дармовою.
Не надейтесь… И не верьте
Тем, кто вам твердит иное.
Но разумных пессимистов
Осажденная столица
Чаще чествовала свистом:
Здесь держали за тупиц их.
Это был особый город,
Где торговца и менялу
Населенье почитало
Больше нюхавшего порох.
Можно только удивляться,
Как с таким менталитетом
Удавалось защищаться
Горожанам должным следом.
У того, кто размышляет
О своем обогащенье,
Жадность часто побеждает
Чувство самосохраненья.
Если кто-то в час осады
О добыче сланой грезит,
Он воюет вяловато,
Бой ему не интересен.
Нет другого объясненья,
Почему народ повёлся
И с обманным отступленьем
Так бездарно прокололся.
Ведь когда враги столицы
Ежедневно напивались,
Осажденные стремиться
К столкновению не рвались.
Отворять ворота, чтобы
С боем выгнать лихоимцев, -
Это не влекло особо
Ни владетеля-жадобу,
Ни жадобу-разночинца.
Но когда со стен высоких
Осаждённой цитадели
Горожане резвооко
Кучи скарба разглядели,
В них мгновенно заиграло
Нестерпимое желанье
Заграбастать достоянье,
Что вокруг — ничьё! — лежало.
Сердце алчное трепещет,
Видя брошенные вещи,
Хлипкий разум скупердяя
Мрёт, халяву предвкушая.
Кто-то первый исхитрился
Слезть по стенам — был он ловок.
Вслед за ним второй спустился
Вниз при помощи верёвок.
Вскоре третий и четвертый
Тоже как-то изловчились
И с настырностью упёртой
Вниз, как крысы, просочились.
Пятый же не стал заботой
Спуска омрачать свой разум,
Просто взял и вскрыл ворота,
Чтобы все разграбить разом.
Затаившийся противник
Наблюдал, как горожане
Лагерь грабили активно,
Не заботясь об охране.
Осаждавшие с терпеньем
Ждали, чтобы осаждённым
Мозг разъело опьяненьем,
Ненасытностью рождённым.
И когда достигло пика
Бестолковое броженье,
С громким гиканьем и криком
Войско вышло в наступленье.
Штурм недолгим был. Безвольно,
Без — почти — сопротивленья,
Город пал, и враг довольный
Взялся сам за разграбленье.
Был финал осады страшен –
Столько душ людских сгубили.
Город жгли, людей рубили,
Просто сбрасывали с башен,
Резали, кололи, били…
Раззадорились сумбурней
Дикость, варварство и злоба.
Храбрецы-вожди при штурме
Беспощадном пали оба.
Был казнён юнец, укравший
Августейшую супругу,
Этим действием призвавший
Бедствие в свою округу.
А сама краса-девица,
Невредимая, живая,
Согласилась возвратиться
К мужу, прочих бед не зная.
18
Впечатления от песни
Были двойственны и жутки.
Вся деревня бессловесно
Гусляру внимала сутки,
А старик нас будто срезал
Натуральным описаньем
Тошнотворного процесса
Человекоубиванья.
В тоже время с наслажденьем
Вспоминались те моменты,
Где гусляр нас с вдохновеньем
Тешил аккомпанементом,
Где порадовал прекрасным,
Красочным, высоким слогом.
К сожаленью, он ужасно